Елена Вахненко - Преображения

— Мы… знакомы? — хрипловатым голосом спросила девушка и откашлялась. — Я вроде вас помню…

Мужчина укоризненно покачал головой. Его черные глаза смеялись, взгляд, казалось, дразнил, хотя внешне «знакомый незнакомец» постарался сохранить серьезность.

— Мы общались, не помните? — напомнил он, уголки его красиво очерченных губ дрогнули… однако это не было улыбкой, разве что намеком на нее. — Я Людовик.

Имя было знакомым.

— Ах, да… — обрадованно закивала она. — Вы подошли ко мне в баре… только я не помню, чтобы приглашала вас в гости…

«Тем более — в гости к своему парню!» — добавила Барбара мысленно.

Людовик пожал плечами и без спроса устроился в кресле у окна. Невольно вспомнилось, что точно так же, без разрешения, он вчера присел и за ее столик… что ж, правду говорят, наглость — второе счастье.

— Вы многого не помните, верно? — это был даже не вопрос. Скорее, — констатация факта.

Барбара нахмурилась.

— Вчера был тяжелый день, — пояснила она недовольно. — Мое… невоздержанное поведение простительно.

Людовик примирительно поднял руку с раскрытой ладонью:

— Я вовсе вас не осуждаю, что вы! Вы были в отчаянии, это бросалось в глаза.

— Прямо-таки бросалось? — проворчала девушка и, опустив взгляд на явно большую для нее пижаму, смущенно спросила: — А кто меня… хм… переодел?

— Я, — обезоруживающе улыбнулся гость. — Ваша одежда… несколько испачкалась… вам стало плохо…

Барбара краснела редко, но если уж краснела, то до корней волос, так что ее лицо практически сливалось по цвету с огненными кудрями.

— Не буду уточнять, как именно испачкалась, — отводя взгляд, пробормотала она, покусывая нижнюю губу. — Спасибо за… помощь…

На языке у нее вертелся еще один вопрос: а было ли между нами что-то более личное? Однако задать его вслух она не рискнула. Да и в любом случае ответ, наверное, был бы отрицательным… трудно представить мужчину, плененного женщиной в столь плачевном состоянии… совершенно бессознательной… но, с другой стороны, Людовик ее раздевал, он видел ее обнаженной! Эта мысль сердила и смущала одновременно.

— Конечно, эта пижама не совсем вам подходит, — продолжил Людовик, в его глазах прыгали чертики. — Но мне было как-то неудобно рыться в ваших вещах…

— Ну, не стоило стесняться! — с пылающими щеками прошипела Барбара, сузив глаза. Смущение ушло на второй план, теперь она была в ярости. — Вы вторглись в мой дом, вы видели меня… хм…

— Без всего, — любезно уточнил гость, пряча усмешку.

Глаза Барбары вспыхнули гневом.

— Голой! — конкретизировала она. — На этом фоне все прочее просто пустяки!

Людвик выслушал эти претензии вполне спокойно, задумчиво кивая в такт ее словам.

— На самом деле, леди Барбара, вы сами меня умоляли проводить вас домой… и не мог же я уйти, когда вам стало плохо? Согласитесь, это было бы невежливо!

— Я вас умоляла?! — вспыхнула Барбара. — Быть того не может!

— Еще как может… кстати, не ошибусь, если скажу, что вам стало получше?

Девушка, уже собираясь разразиться очередной гневной тирадой, удивленно захлопнула рот и прислушалась к себе. И правда, никаких следов недомогания не осталось…

— Чудо-средство! — восхищенно признала она. — А что это такое? Не подскажите рецепт?

Людовик рассмеялся:

— А что, вы планируете продолжать в том же духе?

Барбара сердито надула губы:

— Не понимаю, о чем вы! Я не алкоголичка…

— Алкоголизм с чего-то начинается. Обычно с проблемы… несчастья…

— Нет никакой проблемы, тем более несчастья! — вспылила Барбара, отбрасывая одеяло. Вскочив с кровати, девушка с досадой покосилась на незваного гостя, остро сознавая собственную убогость на фоне эдакого красавца… немудрено, после ночи возлияний, в старой мужской пижаме… чего еще ожидать?

«А вообще, плевать!» — добавила она мысленно, а вслух зло сказала:

— Может, окажете любезность, выйдете? Позволите даме переодеться без свидетелей?

Он удивленно поднял тонко прорисованные брови:

— Я ведь все уже видел… поздно прятать.

В лицо ей бросилась краска. Но это было не смущение, нет, скорее, — гнев.

— Одного раза вам более, чем достаточно, Людовик или как вас там… больше вы меня не увидите. Считайте это маленьким непреднамеренным превью… самой премьеры вам не видать!

— А жаль, — с фальшивым преувеличенным огорчением вздохнул Людовик, ловко поднимаясь на ноги. — Но раз уж вы стесняетесь…

— Я не стесняюсь, вот еще! — пренебрежительно фыркнула она, тряхнув огненной кудрявой гривой. — Просто вы не получите второго шанса полюбоваться мной…

— Как скажете, — кивнул гость. — Я подожду вас на кухне, в таком случае… могу рассчитывать на чашечку кофе, надеюсь?

— Можете, минут через 15, - буркнула Барбара неохотно. — Все-таки вы помогли мне…

Он вышел, а девушка принялась нервно приводить себя в порядок. И хотя она сказала, что не предоставит шанса любоваться собою, обещание (или угрозу?) не выполнила. Ей ХОТЕЛОСЬ, чтобы таинственный Людовик любовался ею, пускай и не нагой. Хотелось, чтобы он взглянул на нее не с жалостливым презрением, как смотрел этим утром, а с восхищением.

Поэтому на кухне Барбара появилась с приличным опозданием. Впрочем, Людовик как будто не скучал и поднялся навстречу ей с широкой улыбкой.

— Вот теперь вы восхитительны! — сказал он с откровенным одобрением, разглядывая ладную фигурку Барбары, подчеркнутую изящным домашним платьем малахитового цвета, который чудесно оттенял буйные темно-рыжие локоны. Широкий темно-синий пояс туго обтягивал гибкую талию девушки, демонстрируя стройность и изящество изгибов.

И Барбара тотчас оттаяла в ответ на столь явное восхищение, улыбнулась пускай немного хмуро, но уже миролюбиво… милостиво.

— Вы заслужили кофе, — с видом благокосклонной хозяйки заявила она и засуетилась на кухне.

Вскоре они пили ароматный напиток, и оба молчали, посматривая друг на друга. И если Людовик казался вполне благожелательным, то Барбара оставалась настороженной. Что нужно ему, этому странному человеку? На что он рассчитывает, на какие «авансы» с ее стороны? Чего ждет?

— Не хотите поговорить? — наконец, нарушил молчание Людовик.

Девушка угрюмо пожала плечами, не поднимая глаз от чашки:

— С чего бы? И о чем?

— Например, о том, почему вы вчера так яростно набросились на выпивку… вы явно не из тех, кто любит приложиться к бутылке.

Не сделай он этого уточнения, Барбара наверняка вспылила бы, она ненавидела, когда беспардонно лезут в душу… однако его признание, что вчерашний конфуз был исключением из правил, смягчил ее, и она ощетинилась, скорее, по привычке:

— А вы что, психолог, да?

— Можно и так сказать, — усмехнулся Людовик, как показалось его собеседнице — не без грусти.