Чарли Хольмберг - Пластмассовая магия [litres]

И мало того что она являлась свидетелем похищения машины и экспонатов, он еще, пусть и сам того не ведая, похитил ее. Двойное преступление. За которое наверняка полагается длительный тюремный срок.

Она закрыла рот руками, ощущая, как все тело покрывается гусиной кожей, будто тысячи холодных игл вонзились в нее.

– Вы убили Фреда.

– Когда я вытащил его из машины, он дышал! – рявкнул маг. – Но это тебя не касается.

Оглядев комнату, Эззелл нечленораздельно зарычал и расстегнул свой ремень, но затем отбросил его прочь и опять шагнул к Алви. Она отступала, пока не уперлась спиной в стену, потом опять закричала:

– На помощь! – и попыталась проскочить мимо Эззелла. Тот вскинул руку, схватил Алви за волосы и так дернул, что у нее шея хрустнула.

– Уймись же ты! – бормотал он, скручивая Алви руки. Она брыкалась и кричала, но мг. Эззелла она не одолела бы в любом случае, даже будучи в наилучшей форме. Он подтащил ее к столу, повалил и, усевшись сверху, чтобы та не сопротивлялась, связал ее запястья ремнем, а второй конец сложил петлей и надел на ножку стола.

Закончив, он стремительно отскочил, и Алви даже не успела пнуть его.

– Что с тобой делать, я решу позже. – Он ухмыльнулся. – А сейчас мне нужно посетить Конвент.

– Ничего не выйдет! – крикнула Алви, отчаянно извиваясь и пытаясь дотянуться до него, несмотря на связанные руки. – Вам не удастся присвоить работу мага Праффа. Он уже представил заявку!

Полиформовщик засмеялся так, словно залаяла собака.

– За кого ты меня принимаешь? Прафф не представлял никому никакую заявку.

Алви замерла.

– Но он… он показывал мне подтверждение.

Мг. Эззелл картинно закатил глаза.

– Я перехватил заявку. Подтверждение прислал я . Никто на Конвенте даже не знает, что Прафф едет туда. На сей раз он увидит, что бывает, когда тебя выставляют дураком.

Алви уставилась на него, ощутив всю тяжесть своего тела. Если у него это получится…

Мг. Эззелл тем временем пошарил в карманах, достал перочинный ножик, открыл его и шагнул к Алви.

– Помогите! Помогите!

– Дура-девка. Никто тебя не услышит. – Увернувшись от очередного пинка Алви, он схватил сумку, висевшую на плече девушки и перерезал ножом ремешок. В сумке находилась книжка для переписки с Беннетом – единственный шанс выбраться из этой передряги.

– Пожалуйста, оставьте мне сумку, – пискнула она.

– Ты читаешь слишком много плохих книг. Наверняка вообразила себя героиней пьесы, но неужели ты на самом деле принимаешь меня за гротескного злодея и надеешься, что я ошибусь и ты сможешь освободиться?

Он фыркнул, бросил сумку к двери, убрал нож, присел на корточки возле Алви и стал шарить по карманам ее юбки. Из левого кармана он забрал несколько фунтов, из правого – авторучку. В переднике ничего не было. Алви корчилась под его липкими руками. Он ощупал пояс юбки, затем чулки – не засунула ли она туда чего-нибудь. Потом его рука на полсекунды задержалась на колене и полезла дальше под юбку, на бедро.

Превозмогая боль от врезавшегося в запястья ремня, Алви вывернулась от мг. Эззелла и пнула его в плечо. Тот выругался, отскочил. Посмотрел на ее туфли. Сдернул их с ног Алви.

– Я же сказал, – тяжело дыша, он отступил к двери, – потом решу, что с тобой делать.

Он забрал ее вещи и вышел, хлопнув дверью. Щелчок замка эхом раскатился по пустой комнате.

– Помогите! – крикнула Алви. – Помогите!

Наверху хлопнула другая дверь. Извернувшись – насколько это возможно, – Алви поднялась на колени; ремень еще сильнее стянул ей руки, они даже посинели. Она изо всей силы дергала, скрипя зубами и чувствуя, как ремень врезается все больнее и больнее. Стол отодвинулся лишь на сантиметр. Он не выглядел массивным, но был очень тяжелым, хотя ящики его были пусты.

Тогда Алви вцепилась в ремень зубами, пытаясь ослабить узлы.

Снаружи заработал двигатель автомобиля.

По щеке Алви покатилась слеза. Она моргнула и заставила себя собраться. Ей нужно было сохранять спокойствие. Она должна была выйти отсюда.

Алви попыталась сосредоточиться, не волноваться и дышать ровно. Ей необходимо было сосредоточиться. Она должна выбраться отсюда до возвращения мг. Эззелла. Она должна была помочь Фреду. Она должна была предупредить мг. Праффа. Она должна была сделать хоть что-нибудь.

Она кусала, тянула и дергала ремень, как собака. Он вроде бы немного ослаб, но потом снова затянулся.

Алви повернулась на бедре, чтобы хоть немного отпустить хватку ремня. Посмотрела вокруг в поисках хоть чего-то полезного, но комната была действительно пуста. Она зажмурилась на мгновение, вновь сосредоточившись на дыхании, заставив его быть медленным и глубоким. Потом перекатилась на бок и тянула, тянула, тянула, пока не почувствовала, что большой палец вот-вот сломается.

Тогда она повернулась на другой бок, боль перешла на вторую руку, и она снова принялась тянуть. Когда же стало ясно, что от этого нет никакого толку, Алви от отчаяния толкнула стол плечом.

Это оказалось больно. Гораздо больнее, чем она ожидала. Алви лишь через несколько секунд сообразила, что именно это плечо она ушибла во время автомобильной аварии.

– Ты справишься, – сказала она себе, стараясь не плакать. – Ты Брехенмахер, черт возьми!

Она снова толкнула стол, стиснув зубы от боли. Повторила, упираясь ногами в замызганный грязно-белый ковер. Он оказался скользким. С немалыми усилиями Алви извернулась по-другому, так, чтобы можно было подтянуть колени к немеющим пальцам и отцепить застежки чулок. Потом кое-как дергая ногами и прижимая их одну к другой, стащила с себя чулки. С босыми ногами упор стал немного лучше.

Она упиралась, толкала, стонала.

Стол наклонился и с грохотом обрушился на пол.

Засмеявшись, Алви отцепила скрученный ремень от его ножки, без особого труда освободила руки и принялась растирать их и сгибать запястья и пальцы. Она так усердно терла, что свежий пузырь от ожога у основания большого пальца правой руки лопнул, и из него просочилась кровь. Алви сначала подула на ранку, а потом промокнула ее передником.

Она поспешила к двери. Нажала на ручку, но та, естественно, не поддалась. Дверь – судя по всему, тяжелая, прочная дверь – была заперта на замок. По крайней мере, так она предположила, приложив палец к замочной скважине.

Отвернувшись от двери, Алви подошла к окну. Оно, во‑первых, не открывалось, во‑вторых, сквозь него не пролезла бы даже ее голова, не говоря о груди и бедрах. Она забралась на опрокинутый стол и, встав на самый угол и держась за подоконник, выглянула наружу. Ее глаза оказались вровень с землей, а буйно разросшаяся трава не позволяла ничего увидеть. Только деревья и трава – вот и все, что она смогла разглядеть.