Бернхард Хеннен - Вторжение драконов. Последняя битва

Эльфийский кузнец был не в восторге.

— Сани, отвечающие за снабжение северного войска Передвижные танки для воды?

— Все это слишком длинно и сложно. Как насчет просто танков?

Хорнбори наморщил лоб.

— Вообще не представляю себе, как это может выглядеть.

— Это хорошо, — ответил Гобхайн. — Тогда и вопросов не будет.

— Что? Не будет вопросов по загадочному слову в списке экипировки? Не представляю…

— Ты плохо знаешь эльфов, друг мой. Переспросить о чем-то — значит, показать, что ты этого не знаешь. А открыто признаться в невежестве — это худшее, что может представить себе эльф. Нет, нет, танки — это хорошо. Ни одно дитя альвов не поймет, о чем мы говорим. Я вставлю в список примечание, что комиссия утвердила подготовку и изготовление танков.

— Какая комиссия?

— Мы с тобой и есть комиссия. Стоит упомянуть, что есть некая комиссия, которая занималась этим вопросом, как эти слова придадут этому делу еще больший вес.

Хорнбори смотрел на эльфа во все глаза и молчал. Ему уже доводилось сталкиваться с мелочными бюрократами из народа карликов, но судя по всему, эльфы и тут превзошли всех остальных детей альвов.

— Ты получишь три таких танка, если выступишь завтра утром. Больше за одну ночь мне не успеть.

— Да-да, — Хорнбори снова задумался об убийственном празднике, который ему предстоял.

— Кстати, тот особый заказ, о котором ты говорил вчера, готов. Ничего подобного я прежде не делал. Обычно все приходят и требуют от меня оружие. Сегодня утром я его испробовал. Получилось именно так, как ты и хотел, — и он указал на длинный, выкрашенный ярко-красным цветом шест, нижний конец которого шириной с метлу из хвороста, был замотан в чистый кусок полотна.

Хорнбори схватил палку, и она оказалась гораздо тяжелее метлы.

— Увидимся завтра утром, — негромко произнес он и мысленно добавил: «Если мне повезет».

— Ты донимаешь, что твои желания будут стоить мне бессонной ночи? — Несмотря на произнесенные слова, Гобхайн улыбался. «Кажется он из тех, кто одержим работой, — подумал карлик. — В точности как Галар и Гламир».

«А я таким никогда не буду», — поклялся себе Хорнбори. Ему хотелось уютно устроенной жизни, несмотря на то что никогда он не был настолько далек от исполнения своей мечты, как в этот час.

— Вот так оно и бывает, когда входишь в комиссию по изготовлению танков, — пробормотал карлик. — Куча забот и никакого сна — таков наш жребий.

Гобхайн рассмеялся, а затем принялся за работу. Когда Хорнбори выходил из его склада, за спиной у него уже звонко стучал кузнечный молот.

На миг Хорнбори застыл у тяжелой двери, ведущей в праздничный чертог, который этим вечером будет принадлежать ему. Его пальцы нервно поигрывали красной палкой, замотанный в тряпки наконечник которой был намного выше него.

Изнутри донеслось мрачное ворчание, пахло жареным. Хорнбори вложил в этот вечер небольшое состояние. За его счет зажарили четырех быков, кроме того, было полно дичи, колбас, свежего хлеба и пряного мясного бульона. Прежде чем встретиться с троллями, нужно в первую очередь позаботиться о том, чтобы они хорошо поели. Что до кобольдов, Хорнбори, конечно же, осознавал, что как бы ни кормил их, как бы хорошо к ним ни относился, они все равно останутся подлыми и лживыми мелкими ублюдками. Это было справедливо для всех кобольдов я целом, но в первую очередь — для проклятых представителей клана Ледяных бород.

Карлик обернулся к носильщикам, ждавшим его у него за спиной. Три бочонка мета, два бочонка вина и один хорошо выдержанного грибного. Настоящее жидкое сокровище, которое должно течь только по горлу тех, кто этого действительно достоин.

— Следуйте за мной! — приказал он и решительно толкнул тяжелые створки дубовой двери, ведущие в пиршественный зал. В нос ему ударил ни с чем не сравнимый запах немытых мужских тел. Запах, который преследовал его на протяжении всего прошлого года в угрях и башне Гламира. Слишком короткой оказалась передышка в Железных чертогах.

Его воины стояли небольшими группками вдоль длинной жаровни посреди зала. Все были сами по себе. Тролли — в дальнем конце зала, в полутьме. Судя по всему, быков они решили оставить себе. Вокруг их мест лежали кучки обглоданных костей.

В центре зала, чуть в стороне от огня, у западной стены, сидели карлики. Двадцать воинов. Те, кто должен был заниматься десятью копьеметами. У самого входа, готовые в любой момент бежать, стараясь держаться поближе к своим коварным новым арбалетам, собрался клан Ледяных бород в своих грязно-белых плащах.

Когда он вошел, все головы как по команде повернулись к нему, все заволновались.

— Сидите, ребята! — твердым голосом начал Хорнбори. Либо это станет лучшим представлением в его жизни, либо его собственная жизнь продлится недолго.

— Не хочу вас обманывать, вероятнее всего, нам досталась самая дерьмовая задача в самом дерьмовом месте, где только можно оказаться. Мы идем в вечные льды, мы — подкрепление для отряда, который понес самые большие потери в сражении. Вели каждый второй из нас вернется живым, будем считать, что нам повезло, — в зале воцарилась тишина, лишь некоторые кобольды что-то ворчали себе под нос, как же ненавидел карлик черные глазки карликов, которые неотрывно смотрели на него, не моргая.

— Ребята, это будет последний вечер, когда нам будет хорошо. И я хочу, чтобы нам было по-настоящему хорошо, — он хлопнул в ладоши, и на пол рядом с ним встали бочонки. — Мы будем есть, мы будем пить, а после будем развратничать до рассвета. Затем же твердой походкой направимся навстречу белой смерти.

— Хорошо сказано! — крикнул кто-то из карликов.

— Ни один карлик не будет командовать троллями! — В конце зала поднялась огромная фигура. При виде воина, направившегося к нему, Хорнбори судорожно сглотнул. Судя по всему, он был высок даже по меркам троллей. Живот и руки у него были покрыты бугристыми шрамами. Часть верхней губы отсутствовала, обнажая желтые клыки.

— Как зовут тебя, воин?

— Мать зовет Брассом, — он продолжал идти вперед. — Все остальные называют меня Мамонтодавом.

— Поставьте меня на бочонок, — прошептал Хорнбори, обращаясь к грузчикам, стоявшим ближе всех к нему. Его тут же подхватили под руки и за бедра и подняли. Карлик не доставал стоявшему теперь прямо перед ним Брассу даже до пупа. Но теперь он хотя бы находился выше грязной набедренной повязки, которой воин обмотал бедра.

Хорнбори воткнул красную палку в крышку бочонка и оперся на нее. Как же хорошо держаться за палку, никто не заметит, как сильно дрожат у него руки.

— Мамонтодав! — низким, звучным голосом произнес он. — Как же можно получить такое имя?