Дэвид Гейдер - Маска призрака [litres]

Эта реплика наконец-то привлекла внимание храмовницы.

– Нет, – изрекла она твердо. – Будем держаться подальше от населенных мест. Если в Сердцевине царит хаос, нам грозит еще бóльшая опасность, чем прежде.

С этими словами она повернулась в седле и оглядела спутников, нахмурившись, когда взгляд ее упал на Фарамонда.

Рис, казалось, мог прочесть ее мысли. Если эльф окажется в людном городе, у него будет больше шансов сбежать. Станет ли он помышлять о побеге? Этого Рис наверняка не знал, но, кроме Евангелины, которая всякий миг неусыпно следила за Фарамондом, не говоря уж о Коуле, никто и ничто не могло помешать эльфу пуститься в бега.

– Будем разбивать лагерь, – решила Евангелина.

Шел дождь. Рис никогда не думал, что может соскучиться по дождю, но после изнурительного перехода по пустыне почти блаженством было стоять под открытым небом и чувствовать, как вода смывает налипший песок. Рис запрокинул лицо к ночному небу и зажмурился, наслаждаясь ледяными уколами. Отдаленные раскаты грома казались ему звуком скорее приятным, чем зловещим.

Усталость и пережитые тревоги взяли свое: в лагере все уснули, только Евангелина осталась стоять на страже. Рису, в отличие от спутников, не спалось, а потому он сидел в тишине у затухающего костра. Он вызвался было посторожить лагерь, чтобы Евангелина могла хоть немного поспать, но та в ответ молча покачала головой. Быть может, опасалась, что Рис тоже подумывает о побеге. Уж верно у него имелись на это веские причины.

Коул свернулся клубком рядом с ним, пристроившись как можно ближе к костру, чтобы и согреться, и не обжечься. Дождь так и молотил по нему, но он даже не шевелился, лишь иногда трепетали плотно сомкнутые веки. Дурные сны. Помня все, что выпало на долю этого юноши, Рис не судил его за желание избавиться от воспоминаний. Он мог не понимать, что именно побуждает Коула убивать, мог неустанно напоминать себе, что Коул – убийца, но это не мешало сочувствию.

Рис отвел с глаз Коула намокшую прядь светлых волос и молча помолился о том, чтобы Создатель даровал ему хоть пару дней покоя и мирного отдыха прежде, чем они доберутся до башни. Для Создателя это пустяк.

– Возможно, они не станут нас слушать, – вдруг произнесла Евангелина.

Вздрогнув от неожиданности, Рис поднял голову. Храмовница задумчиво стояла у кострища. Ее серебристые латы лоснились от дождевых капель; алый плащ потемнел, промокнув насквозь. Влажные черные волосы облепили лицо, и все же она оставалась прекрасна. Рису не хотелось признавать это, но что поделаешь – так оно и было.

– Храмовники? – уточнил он.

Евангелина кивнула:

– Я плохо знаю Лорда-Искателя Ламберта. Я верю, что он справедлив, хотя и суров, но если в стране война…

– Ты полагаешь, что он не станет нас слушать.

– Я полагаю, что он сочтет порядок важнее истины. Убедить его, что Коул не демон, будет… довольно трудно. – Евангелина помолчала, размышляя, и затем продолжила: – Что до храмовников, с которыми я говорила… они вернутся к Лорду-Искателю со своей версией случившегося. Тут я ничего не могу поделать, и любое мое заступничество сочтут предвзятым. Сожалею, что не могу сказать обратного.

Рис обдумал ее слова, потом вздохнул:

– Что же нам остается?

– Бежать.

Оторопев, Рис во все глаза уставился на Евангелину. Она присела у костра и принялась ворошить прутиком угли. В темноту, наполненную дождем, брызнули искры, потянулся едкий дымок.

– Я должна доставить Фарамонда в башню. Что касается тебя, то к этой миссии ты не причастен. Ты можешь взять с собой Коула и бежать. В Ферелден, если не побоишься из-за войны пройти через Долы, или на север, в Тевинтер.

Маг судорожно сглотнул. Испытывает она его, что ли?

– За мной будут охотиться, – напомнил он.

Евангелина запустила руку под плащ и извлекла небольшой стеклянный сосуд. Внутри его зловеще переливалась багряная жидкость, и от ее вида по спине у Риса побежали мурашки. Сосуд источал магию… но не только ее.

– Это твоя филактерия, – пояснила Евангелина. – С нею я могу отыскать тебя, если сбежишь. Однако если ты нападешь на меня и разобьешь сосуд…

– Зачем ты это делаешь?

Вопрос заставил ее примолкнуть. Она смотрела на тлеющие угли, и на лице ее все отчетливей проступала угрюмая гримаса.

– Мне не по нраву, когда меня вынуждают выбирать между исполнением долга и правильным поступком. Рыцарь-командор Эрон часто говорил, что долг храмовника следует всегда подвергать сомнению и что когда мы прекратим это делать, то перестанем быть храмовниками.

– Он… наверное, он хороший человек.

– Так и есть. Куда бы его ни отослали, я надеюсь, что с ним обращаются справедливо. – Евангелина вновь повернулась к Рису, глянула на него в упор. – Ты спас мне жизнь. Когда Адриан метнула в меня заклятие, ты мог бы оставить меня на верную гибель… однако спас.

– Сомневаюсь, чтобы ты тогда погибла.

– А я в этом не сомневаюсь.

Рис сконфуженно усмехнулся:

– Об этом я не думал. Я просто знал, что обязан предостеречь тебя… хотя, по справедливости, мы оба должны были сгореть заживо.

Евангелина пристально всматривалась в него. Быть может, пыталась понять, не скромничает ли он; ее мысли оставались для Риса загадкой. После минутной паузы храмовница кивнула с видом, будто приняла окончательное решение.

– Я неверно судила тебя, Рис. Ты хороший человек, и если кто способен противостоять демону, так это именно ты. Отпустив тебя, я никого не подвергну опасности.

– А как же Коул?

– Обучай его. Оберегай. Он достоин получить второй шанс.

– Несмотря на то что натворил?

– После того, чтó мне довелось увидеть, я не желаю судить Коула. Я оставляю это право Создателю.

Оба долго молчали, и в тишину вплетались лишь едва слышное шипение углей да изредка, высоко в небе, раскаты грома.

– Ты могла бы отправиться с нами, – тихо проговорил Рис.

– Я должна доставить в башню Фарамонда.

– Да пропади он пропадом! Пускай его везет в башню Винн. В конце концов, это ее миссия, а не твоя. Если ты вернешься в башню с живым и невредимым Фарамондом, да еще без меня…

Евангелина слабо улыбнулась. И, вновь укрыв филактерию в складках плаща, достала небольшой сверток из лилового шелка. Не говоря ни слова, она положила сверток на землю и развернула. Внутри оказалось пять крохотных склянок. Четыре были пусты, но в пятой плескалась на самом донышке мерцающая голубая влага. Что это такое, он понял даже прежде, чем в сознании зазвучала знакомая мелодия.

– Лириум! – выдохнул он.

Евангелина кивнула:

– Мы не маги, Рис. Нам недостаточно одного только воинского мастерства; чтобы справиться с магией, нужен лириум. Ты об этом наверняка знаешь.