Уча Авсаджани - Посредник. Противостояние [СИ]

Как он и ожидал, вепрь ускорился, перейдя на максимальный темп, на который был способен. Похоже, умное животное решило все закончить на этой атаке.

Но Глеб был готов.

Стоило вепрю оказаться за несколько метров перед ним, как он выпустил из рук накидку. Ему даже не пришлось прикладывать силы, чтобы ее бросить. Он просто знал, что уже сделал все, что было нужно.

Почти все.

Как только тяжелая мантия опустилась на морду зверя, закрывая тому глаза, Глеб, набрав в грудь как можно больше воздуха, крикнул:

— В сторону! Прыгай!

Казалось, звуки его голоса еще расходились кругами по лесной чаще, когда он ощутил грохот, сотрясший все вокруг. Ноги, из последних сил державшие ветку, разжались, и в следующее мгновение Глеб больно ударился головой.

— Ты живой? — словно издалека донесся знакомый голос.

Стараясь унять звон в ушах, Глеб открыл глаза и обнаружил перед собой взволнованное лицо принцессы.

— Вроде, да, — отозвался он, впрочем, не вполне уверенно.

Клея кивнула и поднялась на ноги.

— Беру обратно свои слова о твоей неловкости, — сказала она, скривив губы.

Глеб усиленно заморгал, но глаза его не подводили. В первый раз с их встречи Клея искренне улыбалась. Пытаясь вспомнить, что он делает на земле, Глеб с благодарностью ухватился за протянутую ему руку и встал.

— Значит, получилось? — бесцельно спросил он, глядя прямо перед собой.

Вместо ответа Клея лишь неопределенно мотнула головой. Глеб повернулся в указанном направлении и вздрогнул.

Всего в каких-то десяти шагах от него, завалившись на бок, неподвижно лежал вепрь. Его морда, на которой все еще красовалась брошенная им мантия Клеи, была плотно прижата к стволу толстого дерева, с которого он упал несколько минут назад. Прямо из шеи зверя торчал какой-то предмет. Вглядевшись, Глеб понял, что им была рукоять меча.

— Как ты посмел рисковать жизнью ее высочества, мальчишка?! — произнес вдруг кто-то, положив тяжелую руку ему на плечо.

— Я сама согласилась, Миркс, — сказала Клея, не оставляя сомнений насчет личности человека сзади. — Я все равно сражалась с вепрем, а он придумал, как его убить.

— Убить? — повторил Миркс, развернув Глеба к себе. Испещренное шрамами лицо тут же недовольно на него уставилось. — Мальчишка, ты использовал ее высочество, как приманку, чтобы зверь налетел на дерево? А если бы я не оказался рядом, думаешь, головная боль его бы остановила? Вздумал покончить разом со всеми? — громыхал начальник королевской стражи, тряся Глеба за шкирку, как тряпичную куклу.

— Миркс, перестань, — Клея мягко взяла его за локоть. — Он здорово помог нам с Леви. Если бы не его план, не уверена, что продержалась бы до твоего прихода.

— Но он же оставил вас без меча, а сам еще и вздумал потерять сознание! — не унимался начальник королевской стражи. — Что если бы…

— Миркс, — тверже повторила Клея.

Мужчина вздохнул и, отпустив Глеба, сплюнул.

— Не могу взять в толк, как мы все это время не замечали такого монстра у себя под носом? — спросил вышедший из-за деревьев Леви.

Глеб не поверил своим глазам. Охотник держал свой неизменный нож, а на плече у него красовались лук и колчан стрел. Казалось, кроме нескольких ссадин на лице, ничто не напоминало о страшном ударе.

— Леви, положи оружие. Тебя нужно отвести во дворец, — обеспокоенно произнесла Клея, пробудив в Глебе смутные подозрения.

— Пустяки, ваше высочество, просто пара царапин, — с гримасой боли на лице отмахнулся охотник, окончательно их рассеяв.

Только тут Глеб заметил, что тот сильно хромает.

— Это не обычный вепрь, — сказал Миркс, упреждая попытку Клеи поспорить с охотником. — Это существо с Запретного острова.

Клея и Леви замерли, уставившись на Миркса со смешанными чувствами изумления и недоверия.

— Невозможно, — только и смог возразить охотник.

— Леви, ты опытный следопыт и охотник, — прервал товарища Миркс, — однако ты не выбирался за пределы королевства.

— То есть ты…

— Да, — горько усмехнулся Миркс, — один раз, в молодости. Следы этого похождения остались со мной навсегда.

Миркс приложил руку к обезображенному лицу. Клея и Леви вздрогнули.

— Ты прав, мы бы его заметили, — продолжил начальник королевской стражи. — Исчезновения людей начались с пол-луны назад. А когда ты в последний раз забирался так глубоко в лес?

— Пару лун назад, я полагаю, — сказал Леви после секундного промедления. — Но раньше?

— Раньше? А раньше его и не было, — спокойно отозвался Миркс.

— Но тогда как? Кто…

— Нужно немедленно сообщить его величеству, — сказал Миркс вместо ответа.

— Сообщить о создании с Запретного острова в королевском лесу, неподалеку от дворца? — покачал головой Леви. — Все решат, что мы объелись грибов.

— Наши кони такую тушу не потащат, — произнес Миркс. — А со срезанием шкуры мы вдвоем и за день не управимся. Да и тебе во дворец надо… Думаю, его величество захочет сам взглянуть.

— Верно, — нехотя согласился Леви, — я обо всем доложу.

Охотник спешно заковылял прочь, однако слова Миркса нагнали его до того, как он успел скрыться за деревьями.

— Захвати мальчишку. Толку от него здесь нет. К тому же я хочу переговорить с ее высочеством, а это разговор не для посторонних ушей.

Под раскидистыми кронами вековых деревьев, подобно горному ручейку, неровной линией змеилась тропа. По ней брели два всадника. Время от времени тот, который был старше, кричал что-то своей лошади, заставляя ее переходить на рысь, и тогда, стараясь за ним поспеть, то же самое делал и второй всадник, совсем еще мальчишка. Однако не проходило и пары минут, как мчавшийся впереди мужчина придерживал лошадь и, корча на лице гримасы боли, хватался правой рукой за бок. Впрочем, и это продолжалось недолго. Стоило оставшемуся позади всаднику нагнать его, как мужчина, прижимая локоть к туловищу, опускал руку на седло, выпрямлялся и надевал маску безразличия.

Ему не было нужды так напрягаться — мальчик был настолько погружен в свои мысли, что направлял лошадь машинально, ориентируясь на редкие указания своего спутника и, скорее всего, даже не заметил бы его мучений.

«Наверняка во дворце уже хватились. Может, они даже выслали за мной гонцов, а я сам мчусь к ним в руки», — размышлял Глеб.

Не перестававшая ныть после падения голова упрямо отказывалась подчиняться, и раз за разом ему, превозмогая себя и свою боль, приходилось сосредотачиваться на поиске выхода. Напирая друг на друга, вертелись тысячи беспорядочных мыслей, своим присутствием лишь усиливавшие боль.

Выхода не было. В самом деле, что он мог сделать? Сбежать, используя минутную фору, и надеяться, что «один из лучших охотников в наших краях» с огромным ножом его не настигнет? Пускай даже он был ранен — это ощущалось лишь когда тот был на земле, а сейчас, в седле, он был таким же грозным, как и перед охотой. Или, может, стоило с ним сразиться, используя свою неведомую силу, которая возникала непонятно когда и как, и которую он пока только мог мечтать даже не контролировать, а лишь направлять, надеясь, что его существо само выдаст нужные действия? А если тело откажется? Да и что он сделает даже со своей силой этому человеку? Преимущество от его ранения терялось, пока он был в седле. А может, стоит попытаться его сбросить, рискуя получить ножом в грудь?