Уча Авсаджани - Посредник. Противостояние [СИ]

— То есть у радужников на этом острове не должны появляться облака? — переспросил Глеб и, не дожидаясь ответа, сразу перешел в наступление: — Но тогда откуда оно взялось у того радужника?

Дукс Зел презрительно хмыкнул.

— Вы не перестаете удивлять меня своей проницательностью, юный посредник, — отозвался Гар таким тоном, что нельзя было понять, действительно ли он впечатлен словами мальчика, или же просто насмехается над ним. — Кулон, что у вас на шее, может не только перемещать из одного мира в другой. Он также позволяет использовать наши способности где бы то ни было.

— У того радужника ведь был такой же кулон, как у меня! — воскликнул Глеб, на которого внезапно снизошло озарение.

Он сам не понимал, как мог забыть спросить об этом.

«Об этом?» — тут же усмехнулся про себя Глеб. А откуда взялся вепрь, которого опасался даже такой опытный охотник, как Леви, он спрашивал? А почему то красное облако, обездвижившее Миркса и убившее коня Клеи вместо нее самой, не причинило ему ни малейшего вреда? Правда была в том, что за последнее время с ним произошло столько всего не укладывающегося в голове, что вопросов хватило бы на много дней, а то и недель оживленных разговоров.

— Кроме того, когда кулон на вас, где бы вы ни находились, ни один радужник, какой бы силой он не обладал, не сможет причинить вам вреда, — словно подслушав его мысли, раскрыл еще одну не дававшую ему покоя загадку Гар.

— Мы знали, что на тебе кулон, поэтому Миркс и хотел, чтобы ты отдал его мне для защиты, ведь целью того радужника была я, — сказала принцесса. — А когда ты бросился на него, то я кричала, чтобы ты сорвал кулон с его шеи. Как только появилось облако, мы все поняли, что на нем украденный кулон, но все равно никто не ожидал увидеть радужника здесь, так близко от дворца.

— Похоже, радужники, эти трусы, решили все завершить, убив ваши величества, — заметил совладавший с собой дукс Зел. — И ради гнусного замысла они даже рискнули своим главным сокровищем — кулоном, принадлежащем нашему королевству по праву. Они за это поплатятся.

Последнее предложение главный советник произнес заметно громче, смотря куда-то вверх, словно там и находились столь ненавистные ему радужники.

Глеб ждал, что Ванак снова прикажет Зелу помолчать, однако тот терпеливо и даже внимательно дослушал его до конца.

— Обещаю, что покушение на жизнь моей дочери не останется без должного ответа, — король в отличие от дукса говорил абсолютно спокойно, однако было в его голосе нечто, отчего у Глеба пробежали мурашки по спине.

Он не сомневался, что тот исполнит обещание.

— Но об этом позже, — продолжил Ванак и, заглянув Глебу прямо в глаза, спросил: — Так ты согласен на то, чтобы рассказать все о своем мире, а взамен мы обучили тебя радужничеству и искали пути твоего возвращения домой?

— Мы могли бы узнать что угодно менее приятными способами, например, под пытками, — пропищал Севака, однако тут же осекся под взором короля.

Глеб не думал. Ответ был готов еще до того, как Ванак повторно предложил ему сделку. И без Севаки он прекрасно понимал, что соглашение в любую минуту рисковало трансформироваться в принуждение, и ему все равно бы пришлось рассказывать, о чем бы его ни спросили, с той лишь разницей, что домой он уже вряд ли бы вернулся. Да и его часть обязательств не казалась такой уж сложной. С другой стороны, Глеб сомневался, что у него над головой ни с того ни с сего появится красное облако, а тот факт, что его еще и собирались обучать этому, вызывал у него еще большее беспокойство. Дополнительные сомнения порождали и выслушанные за прошедший день объяснения, уже успевшие смешаться в клубок, который казалось невозможным распутать. Однако делать было нечего, и, скрепя сердце, Глеб произнес слова, которые от него так ждали:

— Я согласен.

— Славно, — лицо короля Ванака озарилось улыбкой.

Ободряюще посмотрела на него и принцесса Клея.

— Но кто будет меня учить? — спросил Глеб, пытливо глядя на Гара, как на самую явную кандидатуру в его учителя.

Однако тот, как-то сразу стушевавшись, лишь покачал головой, а король пару раз громко постучал кулаком по подлокотнику.

В зал, смутно выхватываемые светом, вошли Миркс и Леви. Лицо начальника королевской стражи как обычно не выражало ровным счетом ничего, охотник же слегка прихрамывал. Однако внимание Глеба привлекли вовсе не его невольные спутники на пару дней, а то и целую вечность, а шедший между ними с опущенной головой человек. Миркс и Леви то и дело подталкивали незнакомца, стоило ему замедлить шаг. Когда они остановились напротив его величества, охраняемый окинул взором присутствующих, ни на ком не задерживаясь надолго. Наконец, его глаза нашли Глеба, вперившись в него, подобно хищной птице.

Из-за темноты поначалу не разглядевший вошедшего Глеб узнал этот взгляд. Спутать его было невозможно.

— Знакомься, этот человек будет обучать тебя радужничеству, — сказал король по возможности добродушно, однако его слова прозвучали как приговор.

Не веря своим ушам, Глеб часто задышал. Он до боли сжал кулаки и краем глаз заметил, как чуть дрогнула Клея. Перед ним с отсутствующим видом стоял тот самый радужник, что одновременно спас его от Миркса и несколькими минутами позже попытался убить принцессу и его самого.

В дверь робко постучали.

Глеб приоткрыл глаза, убедился, что еще темно, и, смачно зевнув, повернулся на другую сторону, натянув на голову одеяло.

Однако тот, кто был за дверью, не отступился и постучал настойчивее.

— Ваше… Глеб, — полушепотом донеслось из коридора. — Вам пора выходить.

— Но еще же так рано, — пробурчал Глеб из-под одеяла, не слишком заботясь, услышали его или нет.

— Если вы не встанете, то опоздаете, — не хотел оставлять его в покое будивший его наглец. — Ее высочество уже ушли.

Чуть не свалившись с постели, Глеб вскочил как ужаленный. Он знал, что будет, если заставить принцессу ждать. Один раз он уже испытал на себе ее терпение, когда после изнуряющего дня явился минут на двадцать позже условленного срока. Даже сейчас, стоило только вспомнить об этом, как жалобно ныло все тело, а разом выведенный из спячки мозг требовал немедленно бежать на место сбора.

Путаясь в одежде, Глеб кое-как напялил на себя что-то подходящее и принялся шарить руками по полу. После некоторых усилий ему, наконец, удалось найти легкую мантию, служившую ему курткой — по утрам снаружи было холодно. Проделывать все это в практически кромешной темноте было трудно, однако зажигать свечи было некогда.

Глеб ополоснул лицо ледяной водой из таза и наощуп уложил взлохмаченные волосы. Живительная влага окончательно смыла с него остатки сна, и, решив, что в таком виде не стыдно показаться перед принцессой, он заспешил к содрогавшейся от непрекращающихся ударов двери.