Виктор Гвор - Волчье Семя. Дилогия

Пани Ядвига Качиньская, великая крулевна всея Полении, предпочитала не передвигаться по широким и людным дорогам. Во всяком случае, здесь и сейчас, поскольку забыла предупредить о своей авантюре не только державного папочку, но и власти сопредельной страны, на территории которой и собиралась провернуть своё маленькое дельце. Точнее, папочку Ядвига предупредила, но с небольшим опозданием, чтобы не мог догнать и остановить. А мамочку забыла: женщине в её положении ни к чему лишние тревоги и переживания.

Под голубого цвета форменной курткой пани негромко позвякивала кольчуга, искусно сплетенная в лучшей кузнице Хортицы, бедра охватывал боевой пояс с недлинным мечом и пятком метательных ножей, лук и колчан приторочены к седлу. Словом, воплощение языческой богини войны, вылитая валькирия из мифов обитателей Тигренка: воительница, умница и красавица. Разве что крыльев не хватает, да шлема на голове. Но шлем рядом, если что, надеть – мгновение. А если кто против, то сзади сотня мужиков, умеющих воевать не хуже любимой паненки: вмиг объяснят, кто в лесу хозяин. То есть хозяйка.

Для полного счастья Анджея не хватает, привыкла к его постоянному присутствию за плечом. Может, Зигмунд и не хуже, но Анджей есть Анджей. Увы, старому сержанту еще не одну седмицу приходить в себя. И еще не факт, что восстановится.

Воспоминания как рукой сняли хорошее настроение. Любоваться собой больше не хотелось. Но и скучать не пришлось. Серко вынес хозяйку на берег у брода и, повинуясь легкому движению коленей всадницы, остановился.

– Интересно… – протянула Ядвига, поворачиваясь к капитану. – Зигфрид, ты это видишь?

– Угу, – буркнул великан. – Кроаты функов бьют. Или функи кроатов. Точнее, сейчас кто-то кого-то будет бить!

Противоположный берег был перегорожен шеренгой воинов. Белые плащи с языками пламени на спинах не оставляли сомнений в принадлежности бойцов. На спинах, поскольку строй стоял спиной к поленцам. И лицом к несушейся на него группе всадников.

– Сейчас бы врезать, – ухмыльнулся Фрай. – Полусотня, практически без доспехов, в спины…

– Без доспехов… – Ядвига задумчиво приподняла левую бровь. – Почему без доспехов?

– Торопились сильно, – Зигмунд не отрывал взгляд от противоположного берега. – Лишний вес сбрасывали. Или прятались, чтобы не спугнуть добычу раньше времени.

– Считаешь, кроаты попали в засаду?

– Ага!

– Чем же они так функам насолили?

Капитан только пожал плечами.

– Не знаешь. И я не знаю. Только кроаты какие-то странные. Часть кроаты, а остальные больше на наших шляхтичей похожи. Такие же петухи ряженые. У них еще и конные на хвосте, – Ядвига вытянула руку в сторону горизонта. – Посмотрим, что делать будут…

Посмотреть было на что. Окажись на месте странного отряда латная конница, жидкий строй был бы прорван в считанные мгновения. Будь монахи полноценной панцирной пехотой, рывок кроатов был бы самоубийством. Но… У пехоты были лишь кольчуги под плащами и небольшие щиты. Сильно уступающие числом всадники тоже до бронированных рыцарей не дотягивали. Но и легкой конницей не были. Защищены и вооружены куда лучше противников. Двигались они небыстрой рысью, словно на прогулке. Вдруг восьмерка кроатов резко ускорилась, одновременно вскинув луки. Сыпя стрелами, всадники вихрем домчались до берега, лишь в последнее мгновение сменив луки на пики. Сильно прореженный стрелами центр монашеского строя не выдержал удара. Первая восьмерка резко разошлась в стороны, рубя противника и образовывая за спинами проход, через который на полном скаку пронеслись «шляхтичи».

– Завязли, – вздохнул Зигмунд. – Чуть-чуть не успели.

Девушка не ответила, пристально всматриваясь в лица прорвавшихся:

– Это наши! Атака!

Ядвига выдернула из ножен меч и… Конь не двинулся с места.

– Не поняла? – холодно спросила крулевна, глядя вслед атакующей сотне.

– Звиняйте, пани, – виновато улыбнулся усатый ягер, крепко держащий Серко под уздцы. – А только нечего Вам там делать. Парни и сами справятся.

– Чтооо? – гнев переполнил Ядвигу. Казалось, даже из ушей сочился. – Да я…

– То мы знаем, – ничуть не смущаясь, парировал усач. – Тысячу кроатов ножом и заколкой. Но функов меньше полусотни, парни без потерь уберут. А Вам со спасенными разобраться надо. Такова уж крулевская доля.

В Хортице Коготь ходил марш-броски наравне со всем куренем. Мало ли что не велет. Закон один: отстал – погиб. Переведут к обычным людям, и что там делать? Ни брата, ни привычных уже товарищей, да и учат куда меньшему, по неполной программе. С Ядвигой соревноваться? Нет, панёнка – девка прикольная, но в боёвке Когтю не противник, а по прочим поводам у него Белка есть. Волей-неволей приходилось держать марку. Но то марш-броски, никто не выкладывается до конца, волчьим скоком идут. А если попутчики постоянно в Облике, труднее. Когда преследовали похитителей Занозы, от Медвежонка Коготь отстал прилично. Сейчас же всем телом ощущал разницу между выпускным куренем и взрослыми велетами. Шли волчьим скоком, вроде даже не торопясь, но куда быстрее, чем курень на тренировках. Коготь держался только на силе воли и мысленных ругательствах. Еще немного утешало, что Славке приходилось не сильно лучше. Облик Обликом, а опыт, как известно, не пропивается. Да и молодость хоть и проходит с возрастом, но когда это еще случится… На ночлеге оба упали как подкошенные. Чуть отдышавшись, Коготь попытался было встать, поучаствовать в установке бивака, но жестко был остановлен.

– Лежи! – коротко бросил Храбр. – Без тебя справимся!

Лежать Коготь не стал, доковылял до ручейка, смыл пот и грязь и начал потихонечку разминать ноги. Если сразу выключиться, завтра не то что бежать, ходить не сможешь! Только после этого позволил себе расслабиться. Поел, что Перун послал, а дружинники сварили, и завалился спать.

Утром был не то чтобы в полном порядке, но бежать мог. И даже выдерживать темп. Чуть отставал, когда дружина шла в Облике, но потом догонял. Наверняка не к обеду, так к вечеру спекся бы, но к броду вышли часа через два.

– А тут весело, – хмыкнул Храбр.

На броде всадники в голубых куртках деловито вырезали пехоту в белых плащах. Через поле на помощь погибающим летел отряд конных.

– Голубые – наши, – выдохнул Коготь, пытаясь выровнять дыхание, сбитое резкой остановкой. – Ядвигины парни.

– Атакуем! – скомандовал княжич.

– Это дело, – с самым серьезным выражением на лице кивнул Храбр. – Коготь, останешься здесь. Ты, князь, тоже.

– А… – Славка не столько обиделся, сколько изумился.

– Это приказ, Громила!

Хортицкое прозвище выбило и обиду, и изумление. Княжич вытянулся: