Наталия Арефьева - Давай забудем, кто мы… [СИ]

— Она уезжала со мной.

— С тобой? — удивилась я. Ева вроде не проявляла интереса к семейному делу.

— Помогала общаться с семьями пострадавших, — просто сказал он. Потом постоял еще минуту, молча смотрел на меня, пытаясь что-то увидеть в моих глазах, но я уже все сказала. Он развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Я вздрогнула и закрыла глаза, стараясь сдержать слезы. Зачем, ну вот зачем?! Зачем он появился? Я верю своим глазам, но и ему я тоже верю, как это не парадоксально. Что мне делать? Я глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Из этого сумбура меня вырвал звонок. Звонила Хлоя. Сегодня мне снова привезли гусманию, и я была намерена принять все, как полагается. Так что я решила подумать обо всем потом, подхватила сумку и пошла работать.

Сидя в задумчивости в полумраке своего кабинета, Кайл постукивал карандашом по столу и совершенно не понимал, что делать. Он не понимал, что произошло. Как Лая могла видеть то, о чем рассказала ему. Он, конечно, расспросил Фрома и остальную прислугу в доме, но кроме дворецкого никто ничего не видел, а он утверждает, что Лая пришла, что-то забрала и ушла. И вроде все было в порядке. Его отвлек звук открываемой двери — в кабинет, как всегда, не постучавшись, вошел Салем. Кайл покачал головой, Салем отличный друг, но совершенно бессовестный и беспардонный тип. Бессовестный тип тем временем прошел вглубь кабинета и присел в кресло, закинув ногу на ногу и, согнув ее в колене.

— Привет, друг, — поздоровался Салем.

— Привет, — ответил Кайл.

— На тебя смотреть больно. Что случилось? Поссорился со своей ведьмой? — насмешливо спросил Салем, взяв со стола нож для конвертов и принявшись крутить его в руках. Кайл уничижительно посмотрел на друга. Заметив это, Салем поднял руки вверх со словами:

— Все-все, прости, я помню, что обещал тебе не отзываться о ней в таком тоне. Так что случилось?

— Лая порвала со мной отношения, — помолчав, сказал Кайл.

— Вот это поворот! — удивился Салем, — и по какой же причине? Если не секрет.

— Не секрет, — проговорил Кайл, — она утверждает, что видела, как я занимаюсь сексом с Жастин. В этом доме. В моей комнате. Салем удивился еще больше, правда, вида не подал. Вместо этого спросил:

— А ты этого не делал?

— Ты серьезно? — с укором спросил Кайл, — ты же знаешь, что нет.

— Спокойно. Я просто уточнил, — примирительно сказал Салем. Кайл бросил многострадальный карандаш, который до этого крутил в руках, на стол, встал и отошел к окну. Там, за окном проезжали автомобили, шли по своим делам немногочисленные прохожие. Район, где находился дом, был богатым, поэтому здесь редко передвигались пешком, разве что на небольшие расстояния. Но Кайл ничего не видел. Он стоял у окна и смотрел перед собой отсутствующим взглядом. Казалось, он смотрит внутрь себя. Салем не мешал другу. Не отвлекал его. Он хорошо знал Кайла и видел, что тот сейчас действительно переживает. Ему было непонятно, как можно так реагировать на ведьму, но, несмотря на то, что дружат они уже много лет, внутренний мир Кайла порой оставался для Салема загадкой. Поэтому он спокойно дождался, пока Кайл заговорит сам.

— Ума не приложу, что теперь делать.

— Когда это было?

— В тот день, когда мы с тобой ездили на завод, — ответил Кайл, снова сел за стол и, взяв в руки карандаш, снова начал крутить его в руках.

— А что… Лая? — Салем сделал паузу, перед тем, как произнести имя ведьмы. Он и назвал-то ее по имени только из уважения к Кайлу. Несмотря на явные теплые чувства и трепетное отношение Кайла к Лае, Салем не готов был признать ее ровней.

— Я пропал на две недели. Понятно же, что она подумала.

— Но ты же ей все объяснил, — полуутвердительно произнес Салем.

— Объяснил. Но это уже ничего не изменило, — с горечью произнес Кайл. Потом, помолчав немного, твердо посмотрел Салему в глаза, и попросил:

— Помоги мне, друг. Помоги мне разобраться. Я должен ее вернуть. Они оба понимали, что если бы Лая не была ведьмой, Кайлу даже просить не пришлось, Салем и так все сделал бы. Но Салем относился к тем вампирам, кто считал свое превосходство неоспоримым, и к ведьмам относился со свойственными таким снобам пренебрежением и недоверием.

Поэтому прежде, чем ответить долго смотрел на Кайла. Ему не очень хотелось делать что-то ради ведьмы. Ведь если он поможет, и они помирятся, ему придется снова лицезреть ее. С другой стороны, он видел, как загораются глаза друга при одном только упоминании о ней. Преданность другу победила и Салем, наконец, ответил:

— Хорошо. Я выясню, что произошло. И реабилитирую тебя перед твоей ведьмой. Кайл даже облегченно выдохнул, когда услышал согласие. Конечно, он знал, что Салем вряд ли откажет, но не ожидал, что так быстро согласится помочь. Салем сделает все возможное, чтобы разобраться в ситуации. А значит можно немного расслабиться и решить, как вести себя с Лаей и стоит ли вообще попадаться пока ей на глаза.

Первые пару дней после встречи с Кайлом я старалась не думать вообще, мне нужно было упорядочить ту мешанину, что образовалась в голове после разговора с ним. Было трудно, но я смогла отключить голову и отгородиться от переживаний. Зато потом мне стало значительно легче размышлять на эту тему и при этом ничего не ронять. То, что он возник на пороге моего дома после двухнедельного отсутствия, внесло еще большую сумятицу в картину мира. Если он обманывал меня с самого начала и придумал эту историю своего внезапного отъезда, то он еще хуже, чем я думаю. Хотя в этом случае все более или менее ясно. Жастин подходит ему по достатку и социальному статусу. И она — вампир, окружение Кайла примет ее без лишних вопросов. Зачем я вообще ему сдалась, объяснению поддавалось: ну развлекался парень. Но зачем, черт бы его побрал, он объявился с нелепым рассказом о том, что не понимает, что произошло? Меня это жутко злило. А если он говорит правду, и его действительно все это время не было в городе, начиная с того самого дня, тогда я абсолютно, просто совершенно ничего не понимаю. И это злило еще больше. Кайл появился еще раз через неделю. Я собиралась немного почитать перед сном, когда в дверь постучали. Открыв и, увидев его, испытала странную смесь радости и досады, но решила не показывать первого и устало спросила:

— Что тебе нужно, Кайл?

— Мне кажется, я знаю, что произошло и я хочу знать, что ты думаешь.

— Зачем, Кайл?

— Может, пустишь, — вместо ответа попросил он. Во мне начало подниматься раздражение. Я только-только начала приходить в себя. Ну что ему опять нужно? Почему он никак не оставит меня в покое?

— Разве тебе не интересно знать? — спросил он, проходя в дом.

— Мне интересно знать, когда же я, наконец, обрету душевное равновесие, — невольно съязвила я, сложив руки на груди и, поворачиваясь лицом к Кайлу. Он подошел ко мне близко-близко. Я хотела отойти, но заглянув в глаза, не смогла пошевелиться.