Элейн Каннингем - Сферы Снов

- Но разве этого достаточно, чтобы заявить, что Гандвинды ошибаются?

- Приятно знать, что ты никого в последнее время не душил, - сухо заметила Эрилин. - Эта задача требует немалой физической силы и решительности. Сложно это сделать, когда тебя отвлекают, и как по мне, если тебя самого в то же время душат — это весьма отвлекающе. Вряд ли они сумели бы убить друг друга и умереть одновременно.

- Им потребовалось бы чувство времени настоящего барда, - согласился Данила. - Я так понимаю, стража на историю Гандвиндов не купилась.

- Они не слышали ничего, кроме истории Гандвиндов. Слуг, которые рассказали мне об этом, вынуждают молчать. Давай не будем здесь задерживаться — вон тот стражник обратил на нас внимание.

На ходу Данила пытался разложить всё по полочкам. Как и Эрилин, он сомневался, что Белинда Гандвинд и её любовник совершили самоубийство.

Тогда кто? Семья Гандвинд, под влиянием предубеждённости касательно связи с эльфами? Если так, значит Данила всю жизнь прожил среди существ, ещё более жестоких, чем трены.

- Они пожирают собственных сородичей, - прошептал он. - Это дело чести.

Эрилин бросила на него пристальный, обеспокоенный взгляд.

- Ты действительно считаешь, что дело в этом?

- Сложно игнорировать такую возможность. Если я могу подозревать собственную семью в попытках избавиться от связей с эльфами, почему не подозревать Гандвиндов?

- Это не объясняет гибели Оса.

- Нет. Нет, не объясняет, и это только углубит скандал, касающийся Гандвиндов и эльфийского народа. Может быть, это станет концом богатства Гандвиндов.

Данила резко остановился, когда его разум воспроизвёл жестокий спор между лордом Гандвиндом и леди Кассандрой.

- Может быть, это станет концом для богатства Гандвиндов, - повторил он. - Смерть Белинды и её эльфийского возлюбленного придаст вес любым сплетням, направленным против их семьи. У кого есть причины совершать подобное?

- На ум приходит одно имя, - сказала Эрилин. - Имя того, кто видел, как погибли эльфы при нападении на караван, и теперь хочет расплатиться за это с Гандвиндами.

Данила покачал головой.

- Не Элайт, - упорно возразил он. - В этом просто нет смысла.

- Возможно, и не должно быть, - указала она. - Помни, что у него может быть Мхаоркиира. Те, кто попадали под воздействие тёмного камня в прошлом, совершали странные и чудовищные поступки, которые имели смысл только для них самих.

- Возможно, - признал бард. - Некоторые люди наверняка в это поверят, но не лорд Гандвинд. Он попытается обвинить кого-то другого.

- О? - осторожно произнесла она.

- Танны, Ильзиммеры, Гандвинды, Амкатра, - сказал Данила, загибая пальцы. - Четыре семьи, профинансировавшие злополучный караван. Все подозревают друг друга в предательстве и организации нападения. Возможно, трены — не единственные существа, которые отвечают вендеттой на атаку представителей своего клана.

Эрилин медленно кивнула, проследив за ходом его мыслей.

- Если так, каждая из этих недавних ран — дело чужих рук.

- Если так, - добавил он, - значит, скоро снова наступит время Гильдейских войн.

* * * * *

Эрилин ещё долго обдумывала слова Данилы, пока они отдалялись от особняка Гандвиндов.

- Если ты прав, подозреваю, что это будет совсем другая война, - наконец произнесла она. - Без армий, без открытого кровопролития на улицах. Как заметила Кассандра, благородные семьи прекрасно помнят те времена и не жаждут их возвращения. Любую семью, прибегнувшую к открытой агрессии, быстро утихомирят.

Данила обдумал это замечание, потом согласно кивнул. Он достаточно часто бывал на встречах тайных лордов Глубоководья, чтобы осознать справедливость замечания девушки. Лордов выбирали из каждого уголка города, из каждого общественного слоя. И мало что из происходящего в Глубоководье могло укрыться от их ушей и глаз. Их решения воплощала в жизнь стража, а также небольшая армия гвардейцев и самые могущественные волшебники в Северных землях. Дни, когда на улицах города могла бушевать война, давно прошли.

- Тогда что?

Полуэльфийка бросила на него задумчивый взгляд.

- Полагаю, ты играешь в шахматы.

- Когда у меня не получается избежать этого без кровопролития, да, - сухо отозвался он. - Вот, значит, что это для тебя? Шахматная игра?

- Возможно. Глубоководье — крупный город, на каждой улице которого играют в тысячу игр. Кто заметит потерю единственной пешки на единственной доске? В таком свете можно объяснить даже гибель Оса Элторчула. У него были связи с караваном. Он договорился, чтобы его сферы снов без шума доставили в город.

- План, который выполнил Гандвинд, несмотря на настойчивые возражения леди Кассандры и несмотря на договор между семьями, - заключил Данила. Он вздохнул и бросил на Эрилин взгляд искоса. - Но чем тогда стала смерть Белинды? Предупреждением?

- Семья Гандвиндов, вероятно, так и считает.

- Не могу принять твой аргумент, - тихо сказал он. - Ты утверждаешь, что купеческие семьи поддерживают порядок жестокой рукой. Какая в том необходимость? В Глубоководье немало законов, и те, кто следит за их выполнением — могущественны и многочисленны.

Несколько мгновений Эрилин молчала.

- Ты только что ответил на собственный вопрос.

Он выгнул недоверчивой дугой бровь.

- Разве? Наверное, мне стоит чаще прислушиваться к самому себе.

- Давай скажу так: ты же слышал старую поговорку про честь среди воров. Я не стала бы заходить так далеко, но какой-то кодекс поведения определённо существует. То же самое можно сказать и про наёмных убийц. Если кто-то станет слишком жадным или слишком небрежным, другие приструнят или прикончат его. Понимаешь, и воры, и убийцы не могут допустить, чтобы их действия привлекали к себе внимание.

- Понимаю, но при чем здесь это? Мы говорим о самых уважаемых династиях Глубоководья!

- Мы говорим о купцах, - прямо сказала она. - Никто из них не хотел заниматься сферами снов Оса, потому что все понимали, какое внимание это может привлечь. Волшебники принялись бы мешать торговле, даже не успев узнать, что сферы искажают магию, и разнюхали бы про эти предметы всё, что только возможно. Кто знает, что могло всплыть на поверхность?

Данила ответил не сразу. Он увернулся от пары уличных сорванцов, промчавшихся мимо в старой, как само Глубоководье, гонке. С ухмылками на чумазых лицах и палками в руках мальчишки катили пару старых бочарных кругов вниз по улице. Их беззаботная невинность привлекла внимание Данилы, и какой-то миг он следил за ними, с тоской вспоминая свои прежние иллюзии.

- Твои слова сложно принять, - прошептал он.

- Я могу ошибаться, - сказала Эрилин. Она помешкала, потом добавила: - Это может объяснить, почему твоя мать так беспокоилась, что Лилли могут связать с семьёй Таннов после её смерти.