Элейн Каннингем - Сферы Снов

- Посмотри на светлые стороны, - предложил Данила.

- Это какие же?

- Что ж, нас хотя бы не преследуют трены.

- Не будь так уверен, - мрачно сказала она, разглядывая мостовую под ногами. - Не забывай, ты шестой сын. А я — твоя полуэльфийская спутница. Разве найдётся более подходящая цель для показательной расправы?

Мгновение казалось, что Данила собирается возразить, затем его лицо стало задумчивым.

- Белинда была младшей из детей Гандвиндов.

Она повернулась к нему со смертельно серьёзным лицом.

- Мне тоже приходило это в голову.

* * * * *

- Эта женщина настоящее чудо, - пробормотал Элайт, читая записку, которую Мирна Кассалантер отправила с доверенным гонцом на быстрой лошади.

Даже самые неправдоподобные её сплетни приносили свои плоды. Только сегодня, всего несколько часов назад, Саймона Ильзиммера арестовала стража по подозрению в убийстве куртизанки — причём в одном из заведений Элайта. Саймон был лордом, а мужчины и женщины, готовые дать против него показания — простыми слугами, но результат от этого не изменится. Младший лорд Ильзиммер будет висеть на городской стене.

Элайта ни капли не волновало, что Саймон Ильзиммер был невиновен в этом преступлении. Его смерть станет настоящим правосудием, пускай даже факты будут расходиться в мелочах. Лучше всего, никто не сможет проследить связь между Элайтом и смертью Ильзиммера. Слуги дадут честные, искренние показания, описав то, что видели — или считали, будто видят. Магическое расследование всё подтвердит. Репутация Саймона обеспечит дополнительный толчок, необходимый, чтобы сбросить его со Ступеньки Висельника.

Котёл закипает, решил Элайт, возвращаясь к записке. Скоро последует расправа, и знать какое-то время будет занята.

Дальше он читал, нахмурив брови. С огромным удовольствием Мирна расписывала смерть девки из таверны, дочери Раммаса Танна. Ходили слухи, что тело забрал Данила Танн, настоявший, чтобы девушку похоронили в семейном склепе.

Элайт потянулся к сонетке. Дворецкий-эльф немедленно явился на зов.

- Отправь послание лорду Танну, - сказал контрабандист. - Сообщи, что я прошу немедленной аудиенции...

Эльф задумался на мгновение, потом добавил:

- ...на ступенях Храма Пантеона.

Слуга поклонился и исчез. Элайт поспешил к храмовому комплексу, надеясь, что скрытый смысл его послания не останется незамеченным. У Данилы были причины не доверять ему, особенно если бард выяснил историю Мхаоркиира. Бронвин наверняка рассказала юноше о волшебном рубине, который нашла в Серебристой Луне, и упомянула о заинтересованности Элайта. Эрилин должна была узнать рубин по описанию. Она знала, что владелец киира неминуемо обратится ко злу. Достаточная причина для беспокойства — по крайней мере для того, чьи знания о киира ограничивались легендами.

Он нашёл тихое место во дворе перед широкой мраморной лестницей и погрузился в изучение статуи какой-то богини. Эта задумчивая поза совсем не отражала состояние его разума, но была обычной для эльфов, посещавших храм ради нескольких мгновений передышки от бешеного ритма человеческого города.

Даже тусклые человеческие чувства способны были воспринять умиротворённое спокойствие эльфийского приюта. Проходящие мимо сбавляли шаг и понижали голоса. Элайт смотрел, как Данила на почтительном расстоянии останавливает лошадь, потом спешивается и тихонько идёт к ожидающему эльфу.

- Твой посланец сказал, что дело срочное, - напомнил Данила.

Элайт заметил, что молодой человек выглядит не слишком хорошо. По сравнению с лунным эльфом его нельзя было назвать бледным, но на лице виднелись следы нескольких бессонных ночей, а во взгляде затаилась глубокая печаль. Печаль, и больше ничего. Не было ни тепла, ни веселья, ни растущей дружбы, которая для контрабандиста стала значить больше, чем он готов был признать.

Задача неожиданно оказалась сложнее, чем считал Элайт. Эльф отвернулся и сцепил руки за спиной.

- Я слышал об утрате, которую понесла твоя семья. Мои соболезнования.

Взгляд Данилы затуманился скорбью и искрами гнева.

- Для моей семьи это не стало утратой, - коротко бросил он, - но от своего и от имени Лилли я благодарю тебя за сочувствие.

- Сочувствие — дешёвый дар. На твоём месте я предпочёл бы месть, - сказал эльф. - Ты выглядишь, как гончая, учуявшая запах лисы.

- Скорее лисью вонь. Да, я загоню эту тварь.

Эльф ожидал такого ответа, но мрачность на лице барда ему не понравилась. Он узнал выражение абсолютного, непримиримого упорства. Однажды эти черты спасли Элайту жизнь. Он боялся, что теперь они станут причиной гибели Данилы.

- Возможно, я смогу помочь, - сказал Элайт, подавив чувство вины при виде неожиданной вспышки надежды и благодарности в глазах собеседника. Он действительно собирался помочь — но только лисе, а не гончей. Лучше отправить Данилу по ложному следу, чем позволить ему подойти слишком близко к разгадке. Если гончая уцелеет, чтобы потом снова выйти на охоту, сказал он себе, хозяин Мхаоркиира найдёт ей подходящее применение.

- Ты знаешь, что я веду дела в Портовом квартале. Я кое-что знал о девушке, - сказал он. - Она была азартна и время от времени посещала мои игорные заведения. Поскольку я стараюсь знакомиться со своими клиентами, я узнал её имя, пускай и не происхождение. Но у неё с тобой было больше общего, чем указывала внешность.

- Ближе к делу, пожалуйста, и не медли, - потребовал Данила.

- Услышать это будет нелегко, - предупредил эльф. - Я не раз встречал её в компании одного из твоих товарищей. Твоего друга, кажется.

Вспышка потрясённого узнавания, неожиданный блеклый поток скорби и очищающий приступ гнева сказали Элайту, что называть имя нет необходимости. Но всё-таки он это сделал.

- Регнет Амкатра иногда заглядывал в «Поддатого Рыбака». Его видели в обществе Лилли там и в других местах.

Элайт позволил барду переварить это, потом достал небольшой пакет из складок рукава и развернул почерневший кинжал.

- На одном из моих складов был пожар. Здание устояло, но сгорело всё внутри — как, без сомнения, они и рассчитывали. Это нашли в обугленных рёбрах мужчины, служившего семье Ильзиммеров. Узнаёшь работу?

Данила взял кинжал и повертел в руках. После быстрого осмотра он вернул оружие.

- Мой первый меч был клинком Амкатра, как почти всё остальное моё оружие, - ровным голосом сказал он. - Оно не знает себе равных.

- Практически не хуже эльфийского, - согласился Элайт. Он увидел внезапное изумление и подозрение в глазах Данилы и задумался, что это значит. Решимость вернулась так же неожиданно, как и пропала, теперь сдерживаемая новым слоем печали. - Мне жаль приносить такие новости, - сказал эльф. - Не знаю, что это значит.