Ирмата Арьяр - Игра на жизнь, или Попаданка вне игры

И за спиной Дэйтара затрепетали два невероятных, черных, как беззвездная ночь, крыла, и каждое перо угрожающе отливало по краям блеском стали. А моему некроманту очень идет боевая экипировка.

Но что же теперь будет? Дэйтар открыто признался, что он теперь тоже демон с точки зрения религии Риртона. Хаор. Да еще и переманил на свою сторону весь гарнизон, который по замыслу риртонских королей должен взять под стражу и охранять пленника, а теперь, не колеблясь ни секунды, перешел на сторону страшного хаора.

— В двух мирах? — сиплым шепотом переспросил потрясенный белорясник.

— Тома, как называется твой мир?

— Земля.

— Вы слышали, ваше преосвященство. Но это не я устранил Зеф-Эмитха, а благородный сар…

Слабый женский вскрик и звук падения тела донесся из-за спин жрецов. Наверняка королева в обморок упала.

— Тома, представь нам своего отца, — попросил Дэйтар, не обративший на шум ни малейшего внимания.

Но тот и сам справился. Коротко кивнул седой головой.

— Андрей Коршунов.

И перевел тревожный взгляд на мое лицо. О боги, мое лицо! Снова мое!

Мне так хотелось повиснуть на папкиной шее, но я уже привыкла, что должна держать себя как истинная графиня, и только улыбкой и взглядом могла показать, как же я его люблю. И как же здорово, что оба мои любимые мужчины рядом и не надо делать такой мучительный выбор.

— Кьор-шью-ноф? — переспросил мой опять жених. И на миг завис, словно какая-то программа в его супермозгах перезагружалась. — Вы нас понимаете, cap Андрей?

— Каждое слово. Не знаю как, но речь будто иностранная, если не прислушиваться, а вслушаешься, так словно голос в голове синхронно звучит.

— Вы — сильнейший менталист, cap Андрей. Вы считываете смыслы и образы, а не слова. И транслируете их точно так же. Я слышу привычную мне речь.

— Не понимаю.

— У нас будет время все объяснить.

— Уж будь любезен…

— Мое имя Дэйтар Орияр, и я люблю вашу дочь Тамару больше жизни.

— Ну-ну. И когда успел? — недоверчиво нахмурился отец, а его пальцы как бы невзначай погладили вороной ствол пистолета. Мол, я за тобой смотрю, парниша.

Ответу Дэйтара помешал тоскливый драконий рев, сотрясший и без того пострадавшие стены храма.

— Что там происходит, Гринд?

Командир гарнизона коснулся чеера в ухе. Щека его дернулась.

— Милорд, пока вас не было, опять дракон взбесился. Мы его того… побили слегка, но добить не дала мэйс Тайра.

— Я приказывал привести ее как раз для того, чтобы совладать с драконом.

— У нее не получилось. Он, по ее мнению, безумен. Девица просит разрешения поговорить с вами.

— Не до нее пока, но охрану всех пленников, живых и мертвых, усиль. Гринд, все изменилось сегодня. Жрецов и королеву не выпускать. Теперь они наши заложники, пока не договоримся с Верхним миром.

— Так ты же должен еще короля Артана из осады айэ выручить. Брат все-таки, хоть и названый.

Дэйтар с тоской обвел взглядом толпу своих и чужих.

— Ну и день! До гроба не забуду!

Отец, внимательно прислушивающийся и присматривающийся к обстановке, сохраняя потрясающее спокойствие, подошел ближе.

— Тома, ты как?

— Все хорошо, папа. Уже все хорошо.

— Нам надо поговорить, Тамара Андреевна. И с этим твоим пернатым женихом — тоже.

Когда отец обращался так официально, это был единственный признак крайней степени его раздражения или гнева.

— Нам тоже надо поговорить, граф Дэйтар, — елейным голосом пропел белорясник. — Или нам теперь обращаться к вам — хаор?

— Вы подождете, — непререкаемо заявил Коршунов.

«В очередь, сукины дети, в очередь!» — в знакомой усмешке шевельнулись его губы.

Дэйтар нашел взглядом дворецкого.

— Мэйстр Чесс, поскольку свадебная церемония откладывается, организуйте гостям отдых, а нам накройте легкий ужин на троих в моем кабинете.

Тут ожил темнорясник, все это время простоявший неподвижным столбом, этаким центром мироздания, вокруг которого весь вечер рождались и гасли миры.

— Минутку, граф. Зачем откладывать то, что уже свершилось? Небеса смотрят не на внешность, а в душу. А душа у девушки по имени… Тамара Андреевна та же, что представала перед алтарем храма уже дважды, и в этом я готов свидетельствовать своей магией, дарованной Темными Небесами, и жизнью, дарованной Светлыми.

Он протянул руку к алтарю, и тот осветился мягким сиянием, словно подтверждая слова жреца.

Белорясник тяжко вздохнул, осуждающе покачал головой, но перечить коллеге не стал.

— Ну, коли так… Светлые Небеса признают и благословляют небесное родство и связь душ Дэйтара Орияра и Тамары Кьер… Кьор… Кьор-шью-ноф.

— Сфера Кьор! — ахнул в толпе кто-то, явно знакомый с демонической историей. В первые ряды, расталкивая рыцарей, прорвалась как-то слишком быстро очнувшаяся королева. Выглядела она так ужасно, что все мужчины опустили головы, стараясь не смотреть на потрепанную женщину. Но, несмотря на жалкий вид, жалости она не вызывала: глаза главкобры непримиримо сверкали. — Вот оно что! Вот зачем ты ему понадобилась! Как я не догадалась?

— О чем она, Дэйтар? — шепотом спросила я.

— Потом объясню, если я правильно понял, — ответил Ворон после паузы и одарил меня задумчивым взглядом.

— Объявляю вас мужем и женой! — торжественно-елейным голосом объявил толстый жрец. — Подойдите, дети мои, испейте брачную чашу. До дна, как полагается супругам.

Когда появился в центре алтаря стеклянный сосуд, я не заметила. Жидкость в нем была строго разделена по вертикали на черную и белую половину, как застывшее молочно-черничное желе.

И отчего-то мне даже прикасаться к этой штуке не хотелось, хотя жажда зверски мучила.

К счастью, и не пришлось.

За стенами храма опять взревел местный чешуйчатый авиалайнер и ударом лапы разнес в щепы врата храма. Следом за огромной когтистой лапой в храм попыталась протиснуться и злобная черная морда, закупорив единственный выход.

— Я супр-р-руга! — прорычал дракон. Или дракониха? — Я!

В брачную чашу полетел прицельный плевок голубого пламени, и сосуд опрокинулся, расплескивая черно-белую смесь. В воздухе поплыл густой запах шоколада и миндаля. А ведь цианистый калий как раз пахнет миндалем. Вряд ли, конечно, храмовники будут действовать так грубо. Но, с другой стороны, они всегда могут отпереться: мол, божье наказание.

— Святые Небеса! — воскликнул замковый лекарь, принюхиваясь. — Что вы туда намешали? Не по протоколу!

— Так у нас и жених с невестой необычные, не из Верхнего мира, — дрожащим голосом оправдывался белорясник. Он хлопнул в ладоши, высекая искры, как огнивом, и стер пролитую жидкость огненным веником. На плитах храма ни следа не осталось.

Пока никто не вспомнил о брачных кольцах, я потянула Ворона за рукав.