Амэя Мизуки - Сердце, покрытое льдом, легко растопить [СИ]

Морихэль ворвался в святилище магов. Его грудь резко и высоко вздымалась, а в глазах полыхала ярость.

? Что ждет меня в браке с темным владыкой?? твердо проговорил юноша. — Я должен представлять свою участь.

? Мы мало осведомлены о такого рода отношениях и можем лишь предполагать, — начал высший маг. Собравшись с мыслями, он продолжил: — Насколько я могу судить, данная… связь немногим отличается от традиционной. В библиотеках дроу должны быть письмена об этом,? смутившись, закончил эльф.

? Вы предлагаете узнать такое из книг?!? Морихэль был в бешенстве. — Которые мне вряд ли дадут.

Таким принца не видела еще ни одна живая душа. Казалось, его мощь возросла не в один раз, воздух заискрился вокруг светлого, в кровавых разводах одеяния парня. Он был невероятно расстроен и чувствовал себя загнанным в пещеру из которой нет выхода. Его магия нестабильно пульсировала, создавая расплывчатый ореол вокруг тела.

? Простите, Ваше Высочество, другого выхода у Вас нет.

Эльф вышел из храма и громко затворил двери, разнося долгое эхо под сводчатым потолком.

Он не мог вообразить, мысль не укладывалась в голове. Ему не смогли помочь. И кто? Собственный народ. Невыносимо!

А если у него не будет возможности посетить библиотеку? Что если император не будет церемониться и давать время на то, чтобы немного свыкнуться с мыслью о замужестве?

Морихэль был слишком молод для посвящения в тонкости плотских утех. Однако старший брат рассказывал ему некоторые детали отношений между мужчиной и женщиной, но даже в самом страшном сне эльф не мог предположить, что будет на месте младшего мужа. И принц не сомневался в том, что данная роль и в постели предоставлена исключительно ему.

Он на секунду остановился, глубоко вздохнул и продолжил свой путь.

? Ну ничего, это не конец. Он будет уважать меня, а если нет, то игнорировать точно,? глубоко дыша, Морихэль мерил свою комнату шагами. — Неужели такая мелочь может сломить меня?

Сделав несколько кругов по комнате, Морихэль рассеянно заозирался по сторонам.

— Нужно отвлечься, — заключил он, — собрать вещи.

Принц решил взять несколько традиционных одеяний своего народа, пол дюжины книг, мечи и самые необходимые зелья. Пока эльф собирался, не думая ни о чем, его губы тронула легкая улыбка, меняя некрасивую маску гнева, на теплую расслабленность.

Ночь оказалась неспокойной. Уснуть Морихэлю никак не удавалось. Разные, наполненные неприятными оттенками, мысли лезли в его голову, и от них становилось страшно. Изящные пальцы, не поврежденные постоянными тренировками, беспрестанно терли запястье с печатью Элизаме. Скоро изысканное клеймо должно раскрыться. А вот как именно? это загадка. Морихэль молил о том, чтобы это не был уродливый и засохший плющ. Что угодно, только не он.

Редкие лучи солнца проникли сквозь приоткрытое окно, возвещая о начале нового дня. Пушистые облака медленно плыли по лазурному небу в направлении предстоящего пути принца.

Он не хотел прощаться. А жалость и сочувствие в глазах родных и подданных могла стать непосильной ношей, последним воспоминанием, горькой ложкой в и так уже переполненном кубке грусти. Юноша решил молча уехать немного раньше остальных, однако заведомо предупредил свиту темного императора.

Насвистывая веселую песенку, Морихэль трусцой поскакал в сторону владений дроу.

___________________________________________________________________

* Печать Элизаме — татуировка любви, клеймо похоти, печать страсти.

Каждое человекоподобное существо рождается с небольшой татуировкой на руке. Бледное, нежно выбитое клеймо искусно обвивает запястье. Тонкая плеть создает неровное кольцо спящего цветка. Хрупкие листики и бутоны, аккуратно разместившись на коже, ждут своего часа. Спящая печать Элизаме подтверждает невинность своего владельца.

Когда носитель печати лишается девственности, клеймо изменяется, маленькие бутончики распускаются, создавая неповторимый рисунок, переливаясь симфонией красок, украшая запястье изысканным эскизом.

Но случается так, что татуировка реагирует не совсем обычно. В том случае, если во время первого секса партнер сможет доставить неземное наслаждение в совокупности с моральным экстазом, моментом счастья, печать распускается пышным букетом, усыпая руки роскошными цветками. Вьюн, ласково кружась по коже, своим ярким пятном вызывает зависть и восхищение у других.

Бывает и такое, что печать становится уродливым плющом, который ужасными засохшими ветками извивается, запуская свои когти глубоко в кожу, распространяясь до локтя. Подобное случается, если владелец метки попадает в страшные обстоятельства и лишается невинности насильно, испытывая физические и душевные муки. А клеймо несчастья остается на всю жизнь.

Также татуировка любви реагирует на сильное возбуждение и сексуальное влечение, начиная пульсировать, туже затягиваться вокруг запястья и расцветать дополнительными бутонами.

Печать Элизаме вызывает бурю эмоций в зависимости от ситуации. Хороших или плохих? каждый решает сам. Родители могут быть спокойны, видя спящее клеймо своей дочери; друзья? посмеиваться над двадцатилетним парнем, наблюдая подобную ситуацию, или восхищаться другом в четырнадцать, у которого уже красуются бордовые маргаритки.

У бывшего принца, а нынче жениха темного императора, оказалось на блаженное одиночество всего несколько часов. Морихэль не торопясь скакал в сторону будущего дома, размышляя над тем, как будет относиться ко всему в этом чужом городе и как его примут. Юноша не был осведомлен об обычаях дроу и понимал свое незавидное положение. Ведь чужак, привезенный практически силой для унижения достоинства светлых эльфов, не мог заручиться поддержкой или уважением у придворных. По крайне мере такие мысли витали в голове юноши.

От мрачных размышлений эльфа отвлек приближающийся топот копыт, доносившийся где-то позади него: Аданлас со свитой нагнали. Морихэль настолько сильно погрузился в себя, что не заметил их появления раньше. Темный король потянул поводья на себя, заставляя своего скакуна замедлиться недалеко от коня гордого парня. Владыка дроу пренебрежительно оглядел его.

— Почему ты до сих пор носишь одежду своего народа? — вместо приветствия спросил повелитель.

— Ваши слуги не предложили мне дорожного одеяния, — спокойно ответил Морихэль.

— Нужно было попросить.

— Или сшить самому?! — с иронией в голосе огрызнулся юноша.

— Ты хоть осознаешь свою дерзость и неучтивость? Как тебя вообще воспитывали!?

— Как мужчину и наследника земель.

Повисла недолгая пауза. В то время, пока оба молчали, они почти не чувствовали раздражения друг на друга. Ведь оно было направлено, скорее, на разногласия между расами: тысячелетия вражды не могли пройти в мгновение.