Даха Тараторина - Равноденствие

Потратить первую заработанную монету оказалось тяжелее, чем учиться зажаривать на костре свежепойманную рыбу. Болезненнее, обиднее и до гоблинов жалко. Не новый, но блестящий, крепкий и заставляющий восторгаться собственной независимостью гругляшок разменяли на горсть тусклой позеленевшей мелочи. Правда, полученные вдобавок к ней огромный луковый хлеб и кружка имбирного вара быстро справились с плохим настроением. Желание купить в том же крохотном селении новую удобную одежду казалось нестерпимым, но я сдержалась. До сих пор не понимаю, потому что я такая ответственная или потому, что сдачи в кошеле оказалось меньше, чем хотелось бы, а провизия в дороге всё-таки нужнее.

Зато выяснилось, что добывать деньги – не такое уж сложное дело. Уже через два дня пути я перестала заботиться о том, что буду есть, через три начала намеренно держаться ближе к селениям, где всегда находился якобы неизлечимый больной, не желающая всходить пшеница или упорно гадящий под дверь кот. Последнего я просто натыкала носом и не преминула взять за это медьку. Спустя неделю после побега из дома я смогла побаловать себя новым нарядом.

– Куда лезешь, замарашка?! – прикрикнула на меня тогда жирноволосая владелица лавки.

А я сверкнула глазами, уже запомнившая, что мелькающий в них магический огонь заставляет деревенщин дрожать от страха и благоговения и медленно тягуче произнесла:

– Собиралась наколдовать этой дыре немного удачи, но вижу, что вы в ней не слишком-то нуждаетесь. Пожалуй, ту, что есть, тоже перенесу в заведение напротив.

Городок, названия которого я не запомнила, был крохотным. Все торговцы прекрасно друг друга знали и в меру презирали. Жадность взыграла и на этот раз:

– Это Шавне? Госпожа ведьма, ради благословенного союза Великой Матери и Рогатого Бога! Простите! Не признала! Ведьм в наших краях уже сколько лет не видали. А с утра у прилавков кто только не вьётся, я подумала, стащить чего хотят…

Я за краешек приподняла простенькую юбку с лотка:

– По-вашему я похожа на воровку?

Вообще-то, более чем. Но кто же решит сказать правду столь опасной покупательнице?

– Что вы, миледи! Это я, глаза мои незрячие, попутала! Совсем стара стала! Извольте услужить вам! Огромной честью станет, если вы в дар примете, – на лице грязнули мелькнула жадность, перетёкшая в испуг и сменившаяся на заискивание, – да что угодно! Выбирайте, госпожа, что нравится!

И я выбрала. О, как я хорошо тогда навыбирала! Пришлось отказаться от невероятных, непонятно как и для кого сшитых в этом захолустье лёгких открытых платьев, что могла бы надеть фея, зато кальсоны, коротковатые для мужчины и в самый раз для меня, пришлись кстати, плотная рубашка, которую не прокусит ни один кровопийца, кожаный жилетик с кучей потайных и не очень карманов, подчёркивающий достоинства получше любого декольте (и перед кем собралась красоваться, интересно?) и дорожный плащ, разумеется, не годящийся в подмётки моей пенуле, но чудесным образом способный защитить сразу от холода, жары и дождя, а благодаря прорезавшейся изобретательности ещё и стать в меру удобной подстилкой во время сна.

– Благословите на удачную торговлю, госпожа! – заискивающе потянулась ограбленная женщина.

– Бебенто фореликус шевствуйнафикус! – торжественно провозгласила я первый пришедший на ум бред и выделила жадине волшебный щелбан. – Отныне быть тебе самой богатой женщиной города… А как город ваш зовётся?

– Нищие долы, госпожа.

– В Нищих долах, – на полном серьёзе закончила я.

Новый ли костюм придавал уверенности или то, что впервые в жизни я сама решала, куда ехать и что делать, но путешествие с каждым днём всё меньше напоминало побег и почти перестало угнетать. По крайней мере, в Лоаног, славящийся необычайным садом камней, я въезжала в самом благостном настроении и ожидала чего-то хорошего. Как оказалось, зря.

– Госпожа ведьма! Госпожа ведьма!

Я придержала Гадину и кинула вниз уже отработанный слегка презрительный взгляд. Внизу обнаружился толстячок, лениво облокотившийся на выставленный на улицу по случаю жары высокий столик и потягивающий из деревянной кружки неисчислимых объёмов нечто отдалённо напоминающее жидкую сметану.

– Чирья и струпья не лечу, за скотиной по пастбищу не бегаю – мне своей хватает, – я почти ласково потрепала Скотину по холке, – за работу в грязи доплата, а то наряд только куплен.

– Госпожа ведьма, за кого вы меня принимаете! – толстячок прижал кружку к сердцу в знак великой искренности. – Я ж не попрошайка какой, понадеявшийся на бесплатную услугу. Я деловой человек. Извольте спешиться и заглянуть ко мне. Передохнёте, перекусите, гномьего молока хлебнёте, – пахнувшая брагой кружка взметнулась повыше, чтобы достичь моего лица, но остановилась на уровне лошадиной морды. Тварь, пока угощающий не передумал, быстренько высунула язык и лизнула белёсую жидкость, встопорщила уши, громогласно заржала и попыталась нырнуть в напиток целиком.

– Это ещё что за дрянь такая? – попыталась я удержать загарцевавшую пьяницу.

– Неужели никогда не пробовали? Нет, госпожа ведьма, теперь я вас точно не отпущу! Привязывайте коняшку.

Толстячок галантно подал руку и поклонился, что получилось у него весьма изящно, несмотря на весь мужланский вид:

– Брет, – представился он, – а как разрешите величать вас?

– «Госпожа ведьма» вполне подойдёт.

Брет показал в улыбке желтоватые мелкие зубы, ничуть не смутившись осторожной холодностью собеседницы. Выплеснул остатки напитка из кружки, налил свежего из ожидавшего своей очереди кувшина и от щедрот протянул мне. Я приняла, понюхала нечто пьяно-молочное, но отпробовать не решилась.

– Так вот, госпожа ведьма, я в Лоаноге, вроде как, не последний человек, поэтому сразу вам доложу: со мной надо дружить.

– Очень интересно, – я отставила и чуть отодвинула кружку мизинчиком.

– А то как же! И, скажу вам, для дорогих гостей готов хоть в лепёшку расшибиться.

Я хмыкнула, не скрывая недоверие. Толстенький, проворный, похожий на юркого грызуна, Брет явно не из тех, кто готов упустить выгоду. В лепёшку за просто так? Маловероятно.

– И какой же благодарности вы хотели бы от столь важного гостя?

Грызун оскорбился, обиженно надул щёки:

– Я?! Да разве я чего просил?! Я же по доброте сердечной!

– Вот и ладненько, – равнодушно кивнула я, потянувшись к уздечке Твари, но Брет, сразу перестав ходить вокруг да около, перехватил руку.

– Госпожа ведьма, я всего лишь приглашаю вас составить мне компанию в чудесном заведении, именуемом «Брет», – он мотнул маленьким кругленьким ушком в сторону богатого дома, у которого, собственно, пил. Вывеска с изображением жареной колбаски и выплёскивающей пену через край кружки недвусмысленно сообщала о его назначении.