Анна Орлова - Записки адвоката. Магические казусы [СИ]

Той весной радость мою несколько портила унылая диета. Летом, когда царит изобилие сезонных фруктов и овощей, килограммы теряются легко и непринужденно, а вот в марте-апреле так отчаянно хочется вкусненького (хотя бы кусочек шоколадки!), что похудение кажется тягостным, как затяжной дождь. Я постепенно смирилась с урезанным рационом, утешаясь азартным подсчетом сброшенных килограммов, и думала о надвигающихся праздниках со смесью ужаса и предвкушения. Ужаса, потому что без всяких вкусностей не обходится ни одно торжество. А предвкушения, потому что я очень люблю вкусно покушать (чего тайно стесняюсь в кругу вечно худеющих коллег).

Итак, мама с папой уже сообщили, что замариновали мясо на послезавтра, и я глотала голодную слюну, представляя будущую вкуснятину. Ароматный шашлык с пылу с жару, со свежим домашним хлебом, овощным салатом и разнообразными соусами... Мм! Желудок согласно забурчал, требуя внеплановой кормежки, и повлек меня в направлении кухни...

Громкий звонок телефона разрушил кулинарное наваждение. Только бы не Инна с сообщением, что не приедет!

- Да, слушаю! – произнесла я в трубку, надеясь, что собеседнику не слышно голодное урчание в моем животе.

- Привет, - сказал мне на ухо знакомый бархатный голос. – Как у тебя дела?

- Спасибо, все хорошо, - нейтрально-вежливым тоном отозвалась я. – А ты как?

Словно школьные приятели, которые встретились через десять лет после выпуска и не знают, о чем говорить.

- Ровно, - помедлив, ответил Шемитт. – Только я без тебя скучаю. Давай в выходные встретимся?

Признаюсь, на несколько мгновений я потеряла дар речи.

- Извини, у меня другие планы! – не задумываясь, отказалась я. Только сердце отчего-то колотилось, как сумасшедшее.

- Жаль, - вздохнул он. – Тогда я перезвоню тебе после праздников.

Шемитт вел себя так, словно мы поспорили из-за пустяка. Можно подумать, я капризный ребенок! Впрочем, для дракона, давно уже разменявшего третью сотню, мои тридцать наверняка кажутся глубоким детством. Однако это не повод считать, что я поменяю свое решение, если хорошенько на меня надавить!

- Как хочешь, - делано безразлично ответила я. – Но встречаться с тобой я не собираюсь. Ни сейчас, ни потом.

Шемитт только хмыкнул в ответ и быстро попрощался. А я уселась прямо на подлокотник дивана и закрыла глаза. Фрейя, за что ты так меня мучаешь? Пусть он перестанет меня мучить, просто испарится из моей жизни!..

Из оцепенения меня вывело появление Инны.

- Привет! – радостно прощебетала она, врываясь (точнее, вкатываясь – хотя до родов ей оставался еще месяц, подруга уже напоминала колобок) в комнату. – Ты...

Тут она наконец меня разглядела и испуганно примолкла.

- Привет, - попыталась улыбнуться я. – Как дела?

Не отвечая, она взяла меня за руку и заглянула в лицо.

- Что случилось? Ань, что такое?

- Все нормально! – ответила я и, видя ее недоверие, добавила: - Правда, все уже прошло. Просто вдруг голова заболела.

- А, вот оно что... – понимающе протянула она, кажется, совсем не поверив в эту неуклюжую ложь. – Слушай, а чем там у тебя с кухни так приятно пахнет? Я умираю от голода!

- Пойдем на разведку, - предложила я. – Кажется, Нат что-то говорил о фаршированной грибами курице.

- Ууу! – подруга театрально сглотнула слюну и дернула меня за руку. – Пойдем скорее! Чего сидишь?

- Иду-иду! – отозвалась я, уже искренне улыбаясь...

Пользуясь тем, что муж Инны уехал в командировку, она осталась у меня на ночь. Мы неплохо поболтали и только около полуночи собрались спать.

- Ой, Ань, не ходи замуж! – резюмировала Инна свою прочувствованную речь о тяготах семейной жизни и придирках свекрови.

- Да ладно, неужели тебе так плохо живется замужем? – лениво спросила я, размышляя, взять ли еще бутерброд или пожалеть талию. Ладно, где наша не пропадала? Я с наслаждением вгрызлась в ломтик хлеба с семгой и потому пропустила ответ Инны.

- Ань, ты меня не слушаешь! – возмутилась она.

- Слушаю-слушаю! – заверила я, прожевав кусок. – Ты что-то говорила о горячих завтраках, которые надо готовить к шести утра.

- А еще свекровь требует, чтобы я обязательно гладила постельное белье! – мрачно добавила Инна. – Вот всю жизнь прожила и не гладила, а теперь - вот! Потому что их Максик привык к выглаженному белью! – и проговорила, явно передразнивая свекровь: - Как же так? Надо, надо гладить! Ведь это убивает микробы! Аж на десять минут, ага...

- Бедняжка! – усмехнулась я. – Все тебя обижают, в домашнюю рабыню превращают...

Муж у нее был у родителей единственным, к тому же поздним ребенком, поэтому привык, что с него сдували пылинки. Нет, Инна с Максимом действительно любили друг друга и неплохо уживались, но периодически у них случались мелкие разногласия (старательно раздуваемые свекровью).

- Да ну тебя! – притворно обиделась Инна. – Давай уже спать!

- Давай, - согласилась я, украдкой сцеживая зевок в кулак...

Но выспаться той ночью мне не удалось: меня разбудил отчаянный стук в дверь.

- Ань, вставай! – потребовала Инна из-за двери и призналась тихо: - Ань, мне страшно...

- Что случилось? – поинтересовалась я, распахнув дверь.

Лицо Инны было напряженным и испуганным.

- Кажется, у меня воды отошли, - сообщила она дрожащим голосом.

- Так, - только и выговорила я. Признаюсь, о процессе родов я имела весьма смутное представление. С силой растерла виски, пытаясь проснуться, и скомандовала: - Ты ложись пока, а я соберусь и вызову скорую. Что нужно иметь с собой, знаешь?

Подруга неуверенно кивнула.

- Ага.

- Тогда продиктуй Нату, сейчас я его разбужу! – я ринулась на кухню, собираясь стребовать с домового чашку самого крепкого кофе.

Спустя минуту в квартире закипела суматоха...

Вскоре приехала машина скорой. Инна при виде медиков вдруг перепугалась и вцепилась в мою руку.

- Ань, поехали со мной, ну пожалуйста! – умоляюще пролепетала она. – Я боюсь одна!

- Надеюсь, это не запрещено? – поинтересовалась я у доктора – женщины средних лет с усталым и безразличным лицом. Она только махнула рукой, и вскоре мы уже тряслись по городским ухабам в раздолбанной машине...

Я держала Инну за руку и говорила какую-то успокоительную чушь, пытаясь не показать, насколько растеряна. Наверное, очень страшно, когда с твоим телом происходит что-то новое, странное и неконтролируемое. Но не менее страшно наблюдать за страданиями близкого человека, не в силах ничем ему помочь. Оставалось надеяться на врачей, которые непременно разберутся и помогут. В конце концов, это ведь их работа! Жаль, что сами медики, кажется, считали иначе...

В приемный покой я прошла вместе с Инной, так что имела возможность оценить все прелести нашего здравоохранения. Серые стены, замызганная кафельная плитка под ногами, безжизненный яркий свет, но хуже всего – безразличие, паутиной налипшее на лица персонала.