Марисса Майер - Бессердечная [litres]

Слева громоздилась тыква-великан с узкими, как бойницы, оконцами. Крики Мэри-Энн затихли, но до Кэт доносились ее сдавленные рыдания.

Справа был домик, на сей раз от него не пахло дымом, не было и гостеприимных огоньков в окнах. Жилище Питера казалось пустым.

Самого его тоже не было видно.

Подобрав юбку, Кэтрин карабкалась через разросшиеся тыквенные плети, пробираясь к тыкве, где была заточена Мэри-Энн. Она вздрагивала и оглядывалась при каждом шорохе. Завыванье пронизывающего ветра. Шелест листьев. Хлюпанье и чавканье ее лучших башмачков по грязи.

Из головы не выходила песенка зловещих Сестричек.

Неожиданно она споткнулась и упала, растянувшись в грязной луже. Руки погрузились в воду до запястий, платье намокло. Тяжело дыша, Кэт минутку посидела, слушая, как лихорадочно стучит в висках кровь. Ее била дрожь, зуб на зуб не попадал. Встав на колени, она еще раз оглянулась через плечо и попыталась отдышаться.

Питер по-прежнему не появлялся.

Взгляд Кэтрин случайно упал на неровность, из-за которой она споткнулась и упала.

Она попятилась, надеясь, что глаза ее подводят – но нет, ошибки быть не могло. В грязи отпечатался след, края которого подсохли и растрескались. Он мог быть оставлен много дней, а может и недель назад, и оставался нетронутым, пока Кэт не оступилась и не упала в него.

Это была чудовищная трехпалая лапа. От длинных когтей в земле остались глубокие ямы. Под весом какого-то громадного существа стебли и тыквы были раздавлены и вмяты в грязь.

С бешено бьющимся, выскакивающим из груди сердцем Кэт неуклюже поднялась и как могла обтерла руки о свое загубленное платье.

Плач Мэри-Энн сменился всхлипыванием и прерывистыми вздохами.

Подняв юбку, Кэт пустилась бежать к тыкве-темнице.

– Мэри-Энн, – зашептала она, остановившись под окошком. – Мэри-Энн! Это я!

Всхлипы прекратились, и в окне показалась Мэри-Энн с красными от слез глазами.

– Кэт?

– Что случилось?

Мэри-Энн просунула руку сквозь решетку и дотянулась до нее.

– Это Питер. Он посадил меня сюда, и у… у него, – ее голос задрожал и сорвался. – …Бармаглот.

Бармаглот .

Сама не понимая, как, Кэтрин уже знала это. Чудовищный след. Попытки Питера забрать у нее Бурлатный меч. Деревянная лошадка с карусели на шляпе у Льва.

Питер, Питер зверька приютил …

Кэт заткнула уши, спасаясь от навязчивой мелодии.

– Как мне вызволить тебя отсюда?

– На крыше есть дверца, она открывается, – указала наверх Мэри-Энн.

Кэтрин побрела вокруг тыквы, пока не увидела прорезанный пилой квадратик возле колючего тыквенного стебля.

– Кэт! – встревоженно окликнула Мэри-Энн, пока та озиралась, ища, как бы ей забраться на тыкву. Лестница. Ей нужна лестница… или пила, чтобы выпилить из оконца решетку – тогда Мэри-Энн сможет выбраться наружу.

– Что такое? – отозвалась она, ощупывая тыкву. Стена, должно быть, толщиной в добрый фут, но будь у нее клинок поострей…

– Это его жена.

Кэт через решетку уставилась на Мэри-Энн.

– Кто?

– Бармаглот. Это леди Питер. Я видела, как она зашла в туалетную комнату в театре, вид у нее был совсем больной, а потом… появился зверь.

Кэт наморщила лоб, вспоминая худенькую бледную женщину, которой так сильно, так отчаянно хотелось отведать тыквенного пирога.

– Ты уверена?

Мэри-Энн закивала, готовая вновь зарыдать.

– Больше в той комнате никого не было, я уверена. И к тому же… тыквы…

Кэт содрогнулась.

– Тыквы, – выдохнула она. Леди Питер победила в состязании по поеданию тыкв. А там, в театре, она умоляла отдать ей пирог, который Кэт испекла, пирог, который…

Она с трудом сглотнула.

– Черепах тоже превратился из-за тыквы.

Мэри-Энн тоненько заскулила, от страха, смешанного с чувством вины.

– Не надо было нам брать без спроса ту тыкву. Мы совершили ошибку. Я пришла сюда, думала найти какие-то улики, чтобы принести их Королю. Женщина она или Бармаглот, ее необходимо остановить.

– Ты отправилась сюда одна? – спросила Кэт. – О чем ты думала?

Голубые глаза Мэри-Энн наполнились слезами.

– Я не знаю. Конечно, это нелогично и все такое, но я подумала… я подумала, что, может быть, стану героиней. Я вбила себе в голову, что сумею победить Бармаглота. Сама . А потом попрошу Короля о милости, и… я подумала… подумала, что смогу вымолить у него помилование для шута. И тогда, может быть, вы меня простите. – Ее снова начали душить рыдания. – Но Питер поймал меня, а теперь… собирается скормить меня ей, Кэт. Хочет меня убить.

– Ох, Мэри-Энн, – тут Кэт заметила на голове у подруги перепачканный капор.

Капор Шляп Ника. Тот самый, что превращает логику в мечты.

Ее охватило негодование, смешанное со страхом и страстным желанием как можно скорее выбраться отсюда вместе с Мэри-Энн.

– Я прощаю тебя. Но сейчас ты должна успокоиться. Сними скорее шляпку и постарайся быть рассудительной, если сможешь. Мы должны найти способ вытащить тебя оттуда.

Мэри-Энн развязала бант и сорвала с головы капор.

Кэт что было сил трясла решетку, но если уж Мэри-Энн не смогла открыть окно изнутри, то она не могла и подавно.

– Нужна лестница. Или что-то острое, чтобы перерезать решетку.

Шмыгнув носом, Мэри-Энн ткнула пальцем в дальний угол тыквенной делянки.

– С той стороны от дома есть сарай. В нем могут быть инструменты.

– Верно. Я скоро вернусь.

– Осторожнее, – крикнула Мэри-Энн вслед Кэт, когда она заспешила к темному домику. По спине у нее бежали мурашки, платье отяжелело от подсохшей грязи. Она то и дело в страхе озиралась, боясь наткнуться на Питера или Бармаглота.

Внезапно ее ушей достиг шепот, от которого она словно окаменела. Сердце грохотало. Она закружилась на месте, пытаясь найти, откуда звук.

Шепоток раздался вновь, но на этот раз она ждала его. Знакомый стишок, от которого руки и ноги у нее заледенели.

Кэт с трудом сглотнула.

Кэтрин снова огляделась, дрожа всем телом. Жаль, что она не прихватила с собой жезл Джокера или трость Шляп Ника – хоть какое-нибудь оружие.

Кружась, Кэт обратила внимание на разбитую кожуру тыквы величиной с дом – они с Мэри-Энн видели ее и в первый раз, изнутри еще слышался странный звук, будто кто-то скребся. Теперь куски громадины-тыквы были разбросаны по всему участку, будто какое-то чудовище разрушило ее изнутри.