Ольга Герр - Реквием. Скорбный день [СИ]

В кабинете отца Алекс занял место у двери среди других фурий и застыл. Он не раз наблюдал за тем, как терпеливы эти малые. Могут несколько часов кряду простоять без движения, точно изваяния. Пришлось мобилизовать все силы, чтобы продержаться. Оказалось, притворяться статуей невероятно сложно.

Появился Самаэль. Как и следовало ожидать, он даже не взглянул на фурий. Демон чувствовал себя раскованно, словно он в кабинете один. Сняв пиджак, он повесил его на стул, размял шею и повалился в кресло. Вид у него был усталый. Соперничество с братьями отнимало много сил. Удержать власть не так-то просто.

Следующие два часа Самаэль занимался бумагами. Читал письма, отвечал на них и походил на банковского клерка, а не на курфюрста ада. Ожидание тянулось бесконечно. Алекс из-под капюшона наблюдал за настенными часами. Минутная стрелка двигалась непозволительно медленно. Часовая вовсе замерла на месте.

От однообразной позы ныли колени, и ломило спину. Алекс мечтал переступить с ноги на ногу. Но даже глубокий вдох грозил разоблачением. Ему доводилось участвовать в боях с карателями, охотиться на адских псов и спускаться в кратер адских вулканов, но по сравнению с сегодняшним испытанием на выносливость это были пустяки.

Наконец, Самаэль поднялся из-за стола. Судя по всему он собирался покинуть кабинет. Вполне возможно, направлялся к Еве. Алекс специально встал у двери, чтобы из трех дежуривших в кабинете фурий отец выбрал именно его. Как он и рассчитывал, отец, проходя мимо, жестом приказал идти за ним.

Первый шаг дался с трудом. Алекс оступился и едва не упал. Хорошо Самаэль шел впереди, погруженный в свои мысли, и не заметил неловкости слуги. Фурии если что-то и видели, то никак не отреагировали.

Алекс не ошибся: отец привел его в подземелье. К Еве. Когда он увидел девушку: в замызганной одежде, растрепанную, с потрескавшимися от жажды губами и глазами полными муки, ему захотелось вонзить кинжал отцу в спину. Алекс стиснул руки под прикрытием рукавов балахона. Папаша, не скрывая, наслаждался робостью и страхом Евы. Он обожал издеваться над слабыми, походя в чем-то на ребенка, разрезающего червяка лопаткой на две части, чтобы посмотреть выживет он или сдохнет. Разница была лишь в том, что демона увлекали не только телесные муки, но и душевные.

Повинуясь приказу, Алекс остался у дверей камеры. В то время как Самаэль и Ева отправились на прогулку по подземелью. Он понятия не имел, что отец показал Еве, но вернулась она притихшей и как будто решившейся на что-то.

Алекс проводил отца в его кабинет, как и положено верному слуге. И только вечером, когда Самаэль отпустил слуг, он снова пробрался в подземелье.

Алекс открыл камеру Евы украденным у отца ключом и вошел. Осторожно прикрыл дверь, стараясь не лязгнуть замком. Ева лежала на полу. Подтянув ноги к подбородку, она обхватила их руками, пытаясь согреться. Рядом стояла пустая бутылка воды – подачка от Самаэля. Увидев перед собой фурию, она села.

− Не бойся, − Алекс откинул капюшон. Ева пораженно уставилась на него. – Вставай! Мы уходим.

Она мигом вскочила на ноги и шагнула к двери, но внезапно притормозила.

− Прежде чем я уйду, нужно убедиться, что с мамой все в порядке. Необходимо ее освободить.

− О чем ты? – Алекс пока не осознавал всего масштаба трагедии и продолжал по инерции толкать Еву к выходу. Но она уперлась.

− Самаэль держит мою маму в подземелье и пытает ее. Я должна ей помочь! В конце концов, она попала к нему в лапы из-за меня. Она пришла к Дому, чтобы предупредить меня об опасности. Я перед ней в долгу.

− Какая к черту мама?! – разозлился Алекс, когда понял, что Ева никуда не пойдет.

− Та самая, которую ты убил, − напомнила она. – У тебя появился шанс искупить вину.

− А если я не чувствую себя виноватым? – поинтересовался он.

− В таком случае ты хладнокровный убийца, − она добавила в голос обвинительные нотки, точно судья на вынесении приговора.

− Вообще-то я такой и есть. Смерти по-другому не положено.

− Считай это моей личной просьбой, − Ева сменила тактику.

− После этих слов я, видимо, должен размякнуть и броситься спасать твою мамашу. Ты этого ждешь?

− Вот, значит, как? Хорошо. Тогда знай: я никуда без нее не пойду.

− Это твое окончательное решение? – спросил Алекс.

− Оно самое. Я останусь здесь и сделаю все от меня зависящее, чтобы ее спасти, − Ева сощурилась. – Даже открою книгу, если придется.

− Это шантаж? – усмехнулся он.

− Понимай, как хочешь.

− Если ты пытаешься таким образом наказать меня за случившиеся между нами, то ничего не выйдет, − предупредил Алекс.

− Не выдумывай, я всего лишь хочу спасти маму.

Дальнейший спор ни к чему бы ни привел. Алекс чувствовал это нутром.

− Ладно. Где она?

На радостях Ева начертила носком кроссовки план на грязном полу.

− Скоро вернусь. Надеюсь, − прежде чем уйти, Алекс достал из-под балахона рюкзак с книгой Судного дня, который выкрал из кабинета отцу, и передал его Еве. − Пусть побудет у тебя.

− Я иду с тобой, − она попыталась протиснуться в коридор, но он захлопнул дверь перед ее носом и запер.

− Никуда не уходи.

Подмигнув Еве на прощание, Алекс отправился вглубь подземелья. Туда, где по ее словам, Самаэль держал Лизу. Сначала Алекс вел себя осторожно, стараясь быть незаметным. Но вскоре выяснилось, что костюм фурии работает не хуже пропуска.

Он узнал мать Евы, едва увидев ее. Лизина смерть – его работа, а своих жертв Алекс запоминал навсегда. Каждая оставляла в нем неизгладимый след наподобие шрама.

Лиза была совсем плоха. Ее душа практически сдалась. Она бы прожила еще от силы несколько часов, по истечении которых она превратится в голубой дым. Все, что от Алекса требовалось – увести отсюда женщину. Но была одна загвоздка: фурии не разговаривают. Может, между собой они как-то общаются, но Алекс ни разу не слышал их голосов. Что если они подобно карателям беседуют мысленно? Тогда его спасательная операция обречена на провал.

От Лизы его отделяла пара шагов, а у него по-прежнему не было плана. Адские псы навострили уши при его приближении. Собак сложно обмануть. Они чувствовали: Алекс не имеет ничего общего с фуриями.

− Эй ты, подойди сюда! – послышался окрик.

Алекс пошел на голос. Другого выбора у него не было. Слуга не смеет ослушаться господина.

На его счастье, а может на беду, это был не Самаэль. Со смещенным чувством облегчения и страха Алекс признал в высокой фигуре курфюрста Асмодея.

Встав неподалеку от Дея, он склонил голову, демонстрируя подчинение и заодно скрывая лицо капюшоном.

− Кому ты принадлежишь? – не успел Алекс опомниться, как демон схватил его за руку и повернул ее ладонью вверх, ища отметину на внутренней стороне запястья. Она должна в точности повторять татуировку одного из курфюрстов. Знак принадлежности хозяину. На Земле схожим образом помечают скот. Но отметины, естественно, не было.