Ольга Герр - Реквием. Скорбный день [СИ]

В конюшне их встретила Вика. Девушка заметно нервничала. Прежде всадники не выказывали неповиновение курфюрстам. Ева разделяла тревогу Вики. За каждым углом ей чудились преследователи. Она слабо верила в счастливый исход побега. Но если ей удастся вывести мать за пределы Дома, это уже будет победой.

− Лошади готовы, − доложила Вика, игнорируя Лизу. – Макс и Виталик ждут сигнала. Но есть одна проблема.

− Какая? – на ходу спросил Алекс.

− Главные ворота. Они заперты. Я, конечно, оптимистка, но надеяться, что их перед нами вот так запросто распахнут, глупо.

Откинув капюшон, Алекс потер переносицу. Ева отметила, насколько утомленным он выглядит. В уголках губ образовались складки, между бровей пролегла морщина. Она пожалела о сказанных в гневе словах. Не стоило давить на него, заставляя извиниться и поощряя тем самым свое уязвленное самолюбие.

− Так что нам делать? – Вика заглянула Алексу в лицо.

− Откуда я знаю? – резко ответил он. – Почему всегда я должен искать выход? У нас есть предводительница. Пусть она хоть раз исполнит отведенную ей роль и скажет, как нам быть.

И Вика, и Алекс повернулись к Еве. В свое время даже выбор платья для школьного выпускного стал для Евы труднорешаемой задачей. А тут все-таки речь о пяти жизнях, включая ее собственную, и об одной душе.

− Мы попросим открыть ворота, − пробормотала Ева.

− И все? – Алекс пришел в восторг. – Поражаюсь твоей самонадеятельнности. Никак не пойму, в чем причина: в дерзости или глупости.

− Я уже однажды так выехала за ворота, − заявила она.

− Каким образом? – Вика глядела на нее с надеждой. Это было необычно. Ева осознала: несмотря на весь свой боевой дух, Война ведомая, а не ведущий.

− Просто попросила открыть их, − повторила Ева.

− Отлично, − кивнул Алекс. – Так и поступим.

Он зашагал к стойлам. Ева передала мать под опеку Вики и догнала парня.

− Ты же не серьезно? – прошептала она, поравнявшись с Алексом.

− В каком смысле?

− Это дурацкий план. Нас поймают.

− Это твой план, − с нажимом напомнил он. – Ты – предводительница, мой удел подчиняться.

− Я сказала это просто так, − Ева схватила его за руку и вынудила остановиться. – Хватит дуться. Ты выбрал неподходящее время.

Алекс снизошел до того, чтобы посмотреть на нее, и произнес:

− В любом случае с боем нам через ворота не прорваться. Наш единственный шанс покинуть Дом – рассчитывать, что тени добровольно откроют ворота.

− Ева! Я безумно волновался за тебя, − из стойла вышел Макс.

Она опомниться не успела, как очутилась в его объятиях. Но вместо желанного успокоения они вызвали раздражение. Вероятно, причина крылась в вине, которую она чувствовала перед Максом. А может, время было неподходящим. Будучи прижатой к груди Макса, она поймала насмешливый взгляд Алекса. Он смеялся над ней. Еще бы! Не трудно догадаться, что он о ней думает. В его глазах она насквозь фальшивая. Хуже всего, что она тоже считала себе таковой.

− Выводите лошадей!

Виталик и Макс бросились выполнять команду Алекса.

− Мама поедет со мной, − сказала Ева.

− Ты должна понимать, что на Землю ей дороги нет, − предупредил Алекс, снимая бесполезный балахон. Притворяться фурией уже не имело смысла. − Она мертва.

− Знаю. Но я в наших силах увезти ее подальше от Дома.

Вшестером они выехали из конюшни. Ева сжимала рюкзак с книгой Судного дня, сзади, обхватив ее за талию, сидела мама. Вика держала ладонь на рукояти меча, готовая в любой момент ринуться в бой. Макс, будучи на взводе, ерзал на спине коня. Виталик, как обычно, вел себя так, точно происходящее его не касалось.

Недавно они примерно в том же составе покидали Дом, отправляясь в опасное путешествие за ключами от книгиСудного дня. В тот раз Ева ощущала себя важной. От нее зависела судьба многих. По крайней мере, она так думала. На деле все оказалось проще: ей была уготована роль жертвы. Обида к этому моменту улеглась, и злость сменилась жаждой жизни.

Ева подозревала, что большая часть ее внезапно проснувшегося жизнелюбия происходит от Тьмы. Вот уж кто по натуре боец. Приходилось сдерживать ее, чтобы она не проявляла себя чересчур открыто. Но последние несколько дней порядком измотали Еву. Она не выспалась, оголодала и боялась даже собственной тени, и Тьме не составило труда пробиться.

Подъезжая к воротам, Ева почувствовала, как внутри нарастает давление. Точно она вулкан, который вот-вот рванет. Давление поднялось до груди, мешая вдохнуть в полную силу. Достигло горла, лишая возможности сглотнуть. И, наконец, излилось через глаза, а оттуда снова пошло вниз, но теперь уже по коже, черными ручейками расползаясь по телу. Сердце забилось реже, едва справляясь с перекачкой вязкой черной крови. Окружающее воспринималось иначе. Например, демоны-тени из угольно-черной, ничего не выражающей массы превратились в сгустки живой материи. Внутри их прозрачных тел клубились энергетические потоки.

Всадники достигли ворот и притормозили в нерешительности. Алекс посмотрела на Еву, ожидая от нее действия, но ничего не сказал, удивленный видом Тьмы.

− Откройте ворота! – выкрикнула Ева.

Случившее далее поразило всех, включая Еву. Демоны-тени повиновались и привели механизм открывания ворот в движение.

− Я должен был догадаться, − сквозь смех сказал Алекс. – Что есть тень, как не часть тьмы?

− Ты хочешь сказать, − уточнила Ева, − что они слушаются Тьму.

− Естественно. Она их госпожа.

Ворота открылись наполовину, когда за спинами всадников раздался шум. К ним направлялись не менее сотни фурий. Судя по мечам в их руках, настроены они были воинственно. Позади армии стоял ее полководец – курфюрст Самаэль.

Всадники пришпорили коней. Едва они миновали ворота, Алекс обратился к Еве:

− Прикажи теням не выпускать фурий. Это позволит нам выиграть время.

Повинуясь приказу Тьмы, демоны-тени сгруппировались у ворот, преградив путь фуриям. Завязалась битва. И хотя преимущество было не на стороне теней, они были настроены сражаться до последнего.

Лошади неслись, словно за ними гнался сам Красный Дракон. Когда шум боя превратился в отдаленный гул, Алекс натянул поводья Летума.

− В чем дело? Почему мы встали? – забеспокоилась Ева.

− Дальше ей нельзя, − он кивнул на сидящую позади нее мать. – Пришло время прощаться. У вас есть пара минут.

Всадники отъехали, чтобы не мешать матери и дочери. Вероятно, они виделись в последний раз.

Ева спешилась и помогла маме спуститься на землю. Они замерли, друг напротив друга, держась за руки.

− Я буду скучать, − призналась Ева. Не так давно ее приводила в ужас мысль о лете с мамой. А теперь она готова отдать все, лишь бы та была рядом.