Елена Чалова - Чай с Мелиссой [СИ]

Мелисса слушала его и сидела в напряжении, как натянутая струна.

Витёк вздохнул, снова сплюнул и продолжил:

— Потом пришлось нашему профессору поле перераспределять, как он объяснил, на всё помещение, чтоб эту тварь выматывать. Он сначала всё боялся, что выберется этот чёрт, ведь мощности-то больше неоткуда взять…

Мелисса чувствовала, что не улавливает сути и непроизвольно прищурилась.

— Ну, как он сказал, что надо или на стены, чтоб через них не пройти, или по всему подвалу, но рассеяно. Концентрация меньше, зато площадь воздействия больше. Во! Вот так он и сказал. Запомнилась мне эта фраза, — Виктор, пододвинувшись ещё ближе к Мелиссе, уже водил подбородком по её плечу, а девушка незаметно уклонялась в сторону. — Он с нас всех расписки взял о неразглашении. Сказал, что засудит если что. Так что, Мелисск, вот чтоб между нами, я об этом никому не говорил и не сказал бы, но раз уж «эта штука» сбежала, то с тобой решил поделиться. Ты ж вроде как пострадавшая сторона…

Виктор бесцеремонно погладил Мелиссу по шее, и она недовольно фыркнула.

— Я смотрю, даже следа не осталось, где он тебя прокусил… — объяснил свой жест Витька, не понимая, из-за чего она недовольство выказывает.

Мелисса проигнорировала его слова, встала с лавки, слегка потянувшись (вроде как устала сидеть), и вновь дружелюбно посмотрела на собеседника, ожидая продолжения.

— Потом Иваныч дозу препарата нужную подобрал и этот «двадцать третий» совсем притих. Кормил он его не ахти, да и нечего продукты переводить на тварей всяких, не сдох и хорошо.

Мелисса поморщилась, впервые в жизни ей захотелось кому-то залепить пощёчину как в кино, развернуться и уйти. Но нужно было не просто сдержаться, а даже проявить благосклонность и понимание.

— Не, Иваныч, конечно маньячило ещё тот, я тебе скажу. Как начнёт «этого» исследовать, так прям глаза горят, как у психа. Говорил всё, что скоро все его оценят, скоро открытие сделает важное для человечества. А помню, как-то раз он напился, у Валеры день рождения был, так его вообще понесло, я потом долго ржал над его рассказами, — гоготнул Витёк.

Мелисса закатила глаза, в очередной раз вздохнула и ничего не сказала.

— Что ещё-то? Вроде всё рассказал. Знаю ещё, что профессор наш с ним не разговаривал никогда, хотя тот прям как мы, нормально говорил. Да ты сама убедилась, раз он тебя обдурил, прикинувшись пациентом.

Виктор подвинулся, приглашая Мелиссу присесть рядом, и она скромно уселась с краю.

— А почему Град с ним не разговаривал? — заинтересованно спросила девушка.

— Да мне откуда знать. По пьяни он бормотал, что боится в глаза ему смотреть и говорить с ним, мол, вдруг сил накопит и заколдует. Да бредни это всё, я с ним разговаривал, ничего он не заколдовал.

— Ты с ним разговаривал? — уточнила Мелисса.

— Ну… как… спрашивал, жрать будет или нет. Он отвечал всегда, понимал значит. Уколы, когда впарывал, говорил ему что-то. Как раз они все, вся их учёная шайка, на тот симпозиум уехала. До этого-то всегда кто-то из них делал уколы, даже в выходные, нас не вмешивали, — Витёк задумался. — Я ж когда туда устроился, всё никак смекнуть не мог, зачем лаборатории охрана? Пробирки что ли охранять? — крякнул он, смеясь. — А потом как пошло это дело, Иваныч нам и комнату выделил, и камер понавешал, и автоматику всякую понаставил. Не работа, а мечта стала: и делать нечего, и платят хорошо.

Мелисса обхватила голову руками, зарывшись пальцами в волосах.

— Голова болит, да? — простодушно спросил Виктор, а Мелисса закивала в ответ.

Голова у неё и вправду разболелась от услышанного, но этот жест означал нечто иное, что Виктору было не понять.

— А ты никогда не думал, что ему было больно? — уставилась на него большими глазищами Мелисса, не в силах сдержать негодование.

Виктор нервно сглотнул. Глаза Мелиссы так сверлили его, будто перед ним была не его миловидная подружка, а настоящая рыжая ведьма.

— Откуда я знаю, больно ему или нет. Может он и не чувствовал ничего. Хотя нет, звуки-то какие-то издавал, когда его Иваныч «того»… к креслу пристегнёт и давай что-то подключать, тыкать, резать… Но я ж не маньяк, как он! Я всегда уходил, чтоб не видеть этой ерунды и камеру отключал порой даже. На кой мне это нужно, будут потом кошмары мучить, — отмахнулся Витёк, даже поёжившись.

Мелисса отогнала страшные мысли, успокаивая себя, что всё это в прошлом и Энай теперь в безопасности. Девушка переключила мыслительный процесс на Виктора — сегодня она окончательно в нём разочаровалась.

— Я тут вот что ещё хотел сказать… — не знал, как начать парень, — меня ж Валера на разговор вызывал, когда ты уволилась. Просил, чтоб я им докладывал новости о тебе. Я, конечно, кивал, поддакивал, но себе думаю, что шиш им! Что я, шпион что ли какой. Если ты их интересуешь, то пусть сами и спрашивают.

— А они могли за мной слежку устроить? — сразу сообразила Мелисса.

— Как в кино прям, честное слово, — хохотнул Виктор, махнув рукой. — Но смех смехом, а я и не удивлюсь, что даже так могли. Они ж там помешанные. А после побега «двадцать третьего», так вообще ещё хуже стали, совсем тронулись. Учёные, одним словом. Деятели науки, — нисколько не переживая, заулыбался он.

Мелисса напряглась и сосредоточенно смотрела перед собой.

— Да чего с тебя взять-то? Не переживай! — ободряюще похлопал её по плечу, а потом и по спине Виктор. — Может, чего потеряли и думают, что ты с собой унесла из лаборатории во зле, — выдвигал он нелепые версии. — Последят, поймут, что зря и успокоятся.

Всю следующую неделю Мелисса думала об этой слежке. Теперь она была уверена, что ей не чудится присутствие кого-то. Понятно, что за ней не следили постоянно, но стоило отправиться на встречу с кем-то, будь то даже с подружкой, как ощущение «идущей по пятам тени» не давало покоя.

Держать в себе подобное было крайне сложно. Постоянное психологическое давление не позволяло расслабиться ни на миг.

«Так и до невроза недолго…» — всё чаще задумывалась об этом Мелисса.

Мелисса снова неторопливо прогуливалась с подругой Викой, но теперь уже по тому самому парку вблизи дома.

— А я ему говорю, что всё кончено! Любовь — это не ссоры и упрёки, не взрыв эмоций, а взаимопонимание, уважение, нежность… — Виктория замолчала и внимательно посмотрела на подругу. — Ты меня слушаешь? — уточнила она.

— Да-да. Уважение, нежность… — повторила Мелисса последние слова.

— Что с тобой? На тебе лица нет! Похудела, вид усталый. Не думаю, что ты так из-за работы переживаешь. К тому же, сама говоришь, что ждёшь место, там на пенсию кто-то должен уйти, — бренча яркими браслетами на руках, откинула прядь волос Вика и заглянула в глаза Мелиссе.