Александр Харламов - Игра отражений

— Вот так-то, Марья Степановна, — улыбнулся я, протягивая ей двести гривен.

Она все еще волком смотрела на меня, не представляя, что я только что спас ее от мучительной смерти от рук внучки и заточения в сердце зеркала.

— Берите, — повторил я, — и берегите свою Божену. Она у вас очень хорошая девочка, только запуталась по жизни.

Быстрым шагом пошел прочь к автобусной остановке, запихнув в раскрытую ладонь пораженной старухи смятую купюру. Она несомненно меня узнала! Ну и пусть! Пусть они живут долго и счастливо! Пусть…

Троллейбус громко громыхал своими старыми и изношенными запчастями. Народ толпился в проходе, кто-то ругался, плакал ребенок, кондуктор требовал передать за проезд, а я сидел в уголке, рисуя узоры на холодном замерзшем стекле, мечтая о том, чтобы, наконец, вернуться домой к своей настоящей семье.

У подъезда курила соседка Шушка. Я помахал ей рукой. Сердце пело от предвкушения того, что я увижу Светку, Мишку, Эльвиру Олеговну и Кекса…Почти бегом залетел на второй этаж, затрезвонил в дверь, напрочь забыв, что у меня есть ключи.

За дверью раздались неспешные шаги. На пороге стояла Светка — моя любимая, родная, самая лучшая жена на свете. Я подхватил ее на руки, поцеловал, крепко прижав к себе.

— Дворкин, ты с ума сошел! — захохотала она. На шум выбежал Мишка, обнял нас обоих.

— Я вас люблю!

— Саша, что случилось? — из своей спальни выглянула заспанная Эльвира Олеговна.

— И вас люблю! — крикнул я, бережно ставя Светку на пол, потрепав ласково Мишку по голове.

— Точно с ума сошел… — сделала вывод строгим поставлено-педагогическим голосом теща.

— Дворкин, а где курица? — жена только сейчас рассмотрела, что у меня в руках нет пакета с заказанной едой.

— Какая к черту курица! Люблю вас! — я снова зарылся лицом в ее пушистые волосы.

На секунду мне показалось, что в зеркале гардероба мелькнуло лицо Вышицкого, но теперь, я точно знал, что это всего лишь видение.

КОНЕЦ