Павел Абсолют - Мертвая кровь [СИ]

- Нам действительно надо так стараться? Ну, то есть... К примеру, мы не будем придерживаться рекомендаций психолога. Что тогда будет?

- Мне наденут антимагический ошейник, как предрасположенному к Безумию Силы... У тебя что? Уныние, Одиночество, Довольство?

- Безумие Одиночества.

- Тин Ромили утверж-шдала, что за неисполнение нас якобы просто исключат из школы. Это не так. За Безумиями и любыми отклонениями на Вайсе следят очень строго. Эсперы находятся под пристальным надзором. Полагаю, что тебя направят на принудительную терапию. Сущ-шествуют и легкие формы, когда твою свободу не ограничивают и лишь периодически заставляют ходить на занятия и сеансы к лечащ-шим здравникам. Есть и более тяжелые, вроде лечебницы-тюрьмы Ин-Дарт. Как я слышал, там очень легко перейти из состояния пациента в заключенные. Ты готов?

- Да, тан.

Я позволил Скви быстро забраться за пазуху и устроиться на своем привычном месте. Бъерн не стал никак комментировать фамильяра.

Завтрак прошел без эксцессов, хотя я и заметил, что на нашу парочку кидали иногда взгляды. Змей, узнав о моем специальном меню, отпустил презрительное замачение, но в целом старался вести со мной на людях дружелюбно. От него же я подтвердил свои догадки: весь преподавательский состав, вся прислуга в академии и общежитиях является большой сетью осведомителей. Они прекрасно знают всех учеников в лицо, их особенности, им проводят специальные обучения. Сообщают, за кем следует наблюдать более пристально, вроде нас с Бъерном. Поэтому-то мое поведение сразу и заприметил психолог. Я и не представлял, что обычная прислуга доносит на учеников.

В еде мой “друг” был неприхотлив. Несмотря на то, что в особняке у него имелся повар, он предпочитал питаться в академии. Поглощал пищу он аккуратно и быстро, выделяя те блюда, что приносили большую пользу для развития тела. Хотя организм эсперов не знал, что такое лишний вес (если только сам одаренный не желал сознательно стать крупнее), не испытывал недостатка в питательных веществах, Бъерн старался употреблять продукты, которые бы давали максимальную пользу и быстро усваивались, экономя таким образом его время и силы самого организма. Честно говоря, я о подобных материях ни разу в жизни не задумывался. Вкусно, сытно – вот и все критерии, которыми я всегда руководствовался. Я видел, как питаются другие клановые, поэтому вероятнее всего здесь замешано Безумие Силы Бъерна. Не зря ведь за него взялись психологи.

После завтрака он сразу потащил меня на утреннюю разминку. Под словом разминка змей понимал двухчасовое полное изматывание организма, как физическое, так и магическое. С его выносливостью к практическим занятиям он уже успевал восстанавливаться. Бъерн пытался привлечь меня в качестве партнера по спаррингу на мечах, однако после короткой проверки сообщил, что деревянные манекены и то полезнее будут. Я немного позанимался с ним, постаравшись, чтобы немногочисленные утренние уборщики на полигоне заметили нас вместе, затем от нечего делать засел за медитации. Бъерн не упускал шанса, чтобы поиздеваться над моими слабостями, кичась собственными успехами. Его в этом семестре допустили к сдаче экзаменов на ранг юниора, что для всего лишь второго курса является выдающимся результатом. Он занимался как проклятый, чтобы подтвердить ранг и был очень недоволен, что классный психолог ставит палки в колеса. В остальном же наша “дружба” была вполне терпимой. Ему было лень издеваться надо мной намеренно и... активно что ли, как это делала компания Калема, он считал данную забаву пустой тратой времени. Ведь вместо этого можно было лишние пару минут позаниматься, отработать заклинания и стойки, помедитировать. В основном Бъерн не обращал на крутящегося рядом меня внимания, считая то ли за ручного питомца, то ли за предмет мебели. И это было не столь большим неудобством за все те блага, что дает Двиэль своим учащимся. У Сотвалле мне приходилось тяжелее.

В школе один раз мы с ним пересеклись, однако я благоразумно, помня наставления напарника по дружбе, не стал афишировать наше знакомство. После практических занятий, когда я был в очередной раз вымотан до предела, мне пришлось тащиться на условленный полигон. Хотя по плану у нас с Бъерном значились совместные тренировки на глазах у прислуги, я послал план куда подальше, развалившись на скамье, отдыхая и медитируя. Медитаций, как говорится, много не бывает. Главное правильное направление выбрать, а то вырастешь затем монстром вроде того учителя с бревноподобными ручищами. Бе-ко-фе подобное отношение не понравилось. Ему пришлось немного сократить свою тренировку, чтобы показушно побыть со мной рядом и пообщаться. Однако я не слишком вежливо заявил ему, что если он хочет тренироваться вместе, то пусть таскает мою уставшую тушку сам. Когда речь зашла об отработке заклинаний, я немного поработал. У меня не было резерва, который я мог расходовать. По сути я мог колдовать бесконечно долго, если настроюсь на свой дзен спокойствия, однако выдаваемые порции эфира были столь крошечными, что это было регам на смех.

Учеба шла своим чередом, и я довольно быстро привык к изменившемуся ритму. Нас продолжали пичкать мантрами, особенно репродуктивной, неустанно поили различными ядами, помогая вырабатывать устойчивость, начали обучать основам боя с оружием (что было актуально в основном для волшебников вроде того же Бъерна, поскольку ци плохо подходила для ведения дальнего боя). Тан Валкрубб исправно учил нас убивать различных монстров и себе подобных, не забывая периодически лишать нас конечностей, тренируя сопротивляемость боли. В этом плане я даже мог похвастаться некоторыми успехами на фоне одноклассников. Сложно оценивать по данному критерию, но я находился примерно в середине. Некоторые эсперы до сих пор либо наотрез отказывались от данных тренировок, либо продолжали верещать и падать в обмороки. Болевой шок был такой, что даже Сознание отказывало. К повторной практике по выходу в Астрал меня не пускали, к моей радости и одновременно сожалению. Тин Замали сказала, что для начала мне следует восстановить нормальные защитные оболочки. Как я не хотел посетить надмир, все же Сэнс и Средоточие были более значимы в жизни эспера. Поэтому защитные медитации пришлось отложить до неопределенного времени.

Калем все больше надоедал. Постепенно его влияние в классе росло, и ему мало кто мог перечить. Он сознательно выводил из себя учеников, особенно отыгрываясь на мне. Раз за разом его приколы становились все злее и развязнее. Это ужасно бесило, но я терпел. По слухам, троица слабых бесклановых объединилась против Калема, пожаловалась психологу, но потом с ними что-то случилось, будто сломались. Они не стали его послушными пешками, но жаловаться на псиона перестали.