Павел Абсолют - Мертвая кровь [СИ]

- Входи!

- Тан Ректор, доброго вечера...

- И тебе того же, Эрнет. Может, стаканчик?

- Благодарю, вы же знаете, я не люблю алкоголь, – вежливо улыбнулся псион.

- Кто знает, может в один из дней ты наконец познаешь всю его прелесть? – пожал плечами Рюйго. – Ты по делу?

Эрнет, знавший ректора лучше остальных в академии, начал осторожно подбирать слова:

- Хм, я подумал, что нам возможно необходимо устроить переговоры с другими школами после семестровых экзаменов? В настоящий момент у нас учится триста девяносто два студента... Вы же знаете, тан ректор, что следить за экзаменами и поправлять экзаменаторов достаточно хлопотное занятие. Если мы хотим получить в следующем семестре нужное число учеников...

- А-а, вот ты о чем. Не страшно, мой друг. Меня не волнует, сколько учеников останется после отсева.

Эрнет на секунду удивленно распахнул глаза, но быстро взял себя в руки:

- Что ж, так будет проще. Очень жаль, что так произошло с Бе-ко-фе. Бъерн подавал большие надежды, если не принимать во внимание предрасположенность к Безумию.

- Это так. Замечательный студент, без пяти минут юниор. Уверен, он бы мог достойно выступить на межшкольных соревнованиях.

Эрнет покивал:

- Не буду больше вас отвлекать, тан ректор.

- Да, ступай, мой друг.

Когда аура псиона удалилась из поля чуяния, ректор со стаканом спиртного задумчиво уселся в кресле. Пока все идет хорошо, хотя трудностей будет немало. Амассу неожиданно вспомнил об одной детали и выдвинул второй ящик письменного стола. Внутри лежал журнал в кожаной обложке, который раньше был ему важен, но сейчас воспринимался больше как помеха Плану. Ректор вытащил личный журнал со списком учащихся и недрогнувшей рукой отправил в урну.

Как ни удивительно, участие в дуэли сказалось положительно на моей репутации среди одноклассников. Конечно, я не перестал быть изгоем, однако смог заработать толику уважения.

Двадцать первое декабря считалось общеземным траурным днем, хотя народ все равно умудрялся праздновать с застольями и плясками. В этот день тысяча семьсот двадцать четыре года назад произошла Катастрофа. Его называли днем Воздаяния, реже днем Обновления или днем Пришествия. Это было большое событие для церкви Гайи, люди обязательно собирались на службах и слушали проповеди, дабы не забывать за что Богиня покарала древних. Я не смог пробиться на вечернюю службу в главный блайшвицкий собор, но постоял на площади перед зданием вместе с толпой, что не смогла уместиться внутри. Большое столпотворение людей в Сэнсе смотрелось будто куча разноцветных фонариков с преобладающим серым оттенком. У эсперов превалировали иные цвета – в основном в зависимости от типа магии, хранимой в Средоточии. Я, например, если разовью резерв, буду выглядеть коричневатым.

Поздним вечером я возвращался обратно в академию, умело избегая опасных районов. Кому как не мне знать, куда лучше не соваться. Тем не менее я совсем не ожидал, что сильная рука втолкнет меня в подворотню. Скви заверещал и вылез из-за пазухи, я попытался выхватить нож. Сердце бешено стучало. Незнакомец рывком выдернул птера, которому только и оставалось, что бессильно брыкаться и пытаться укусить обидчика. Наконец я разглядел черты лица нападающего, скрытые в тени капюшона и додумался воспользоваться Сэнсом. Который показал, что передо мной псион-эспер.

- Калем, отпусти его!

- Не то что? Зубочисткой своей меня поцарапаешь? Что ты там наплел психологичке? А, Эван? Разве ты не в курсе, что подобные вещи всегда плохо заканчиваются?

- Тварь! Отпусти его!! – рыкнул я.

- Раз ты не понимаешь слов, мой дорогой фамильяр, придется объяснить делом, – псион вытянул птера в руках, держа за крылья. – Маленькие зверьки такие хрупкие, верно?

Я бросился вперед с ножом, ловко, как мне казалось, поднырнул сбоку и попытался всадить клинок ему в печень. Но вместо этого мне в голову прилетел тяжелый сапог Калема. Несколько секунд я лежал на земле дезориентированный. Адекватное состояние мне вернула резкая боль, что передавалась по связи фамильяра. Я услышал хруст. Скви верещал во весь голос.

- Не трогай!!! – крикнул я и ринулся вперед с кулаками.

Я заметил Сэнсом, как от псиона в меня полетела темная волна, после чего снова на несколько секунд провалился в темноту. Очнувшись, моему взору предстало несколько Калемов, стоящие вокруг меня. Я ошалело озирался, не в силах собраться с мыслями. Затем опустошил свой мизерный резерв, окутав себя волной духа. Голова немного прояснилась. Снова раздался хруст, и от Скви пришла волна боли.

- О-о, похоже у кое-кого наконец появилось Средоточие. Хоть одно лишнее слово про меня, и я сожру твоего рега. Ты меня понял, Эван?!

Мир немного кружился, а в центре него на меня взирали безумные глаза Калема. Он будто наслаждался моментом, гребаный ублюдок. Я попытался атаковать еще раз, но снова очутился на земле. Через какое-то время псион бросил мне истерзанное тельце Скви, которое я осторожно прижал к себе. Крылья питомца были все переломаны.

- Не забудь наш разговор и веди себя тихо.

С этими словами он исчез в ночи.

Я доковылял до дежурной медсестры и получил лечебную помощь. Скви также вылечили. На вопросы о случившемся я обрехался нападением какой-то местной банды.

Полночи мы со Скви не могли заснуть, постоянно ворочаясь и вздрагивая от любого шороха. Мрачные мысли возникали в моей голове. От принятия своей роли фамильяра до ухода из академии. Ладно, надо сказать, что после случившегося я даже немного стал скучать по временам у семейки Сотвалле. У них было какое-никакое чувство меры. Пожалуй, если бы у меня не появилось новых аурных органов, то я бы уже собирал вещи. Но теперь, когда появился реальный шанс обучиться на эспера, не хотелось бросать школу.

Я долго размышлял, говорить или нет о нападении, но в итоге решил понадеяться на тин Джину. Через день я рассказал нашему классному психологу о Калеме, о продолжающейся травле и о его садистких наклонностях. Ромили выглядела усталой и по виду не обрадовалась новой головной боли. Похоже, из-за гибели Бъерна Бе-ко-фе на дуэли с ее подопечной у нее было не все в порядке на работе. Я попросил не рассказывать Астонис о моем признании, иначе проблемы будут уже у меня. Тин Джина обещала разобраться с вопросом, а пока держаться рядом с Зигнуром и не ходить в позднее время по городу.

Последняя неделя года прошла в сдаче зачетов по второстепенным предметам. У меня все получилось закрыть с первого раза, хоть было непросто. Базовые плетения, этикет и культурология, основы возвышения и профилактика возвышения. Калем не предпринимал каких-то шагов, кроме своих обычных издевательств и мелких пакостей. Держаться рядом с Зигнуром было просто, стоило лишь попросить. Сам он также ходил нерадостный, огорченный смертью своего соклановца из Бе-ко-фе, хоть они почти не были знакомы. За время учебы я немного успел узнать колдуна. Да, он мне не нравился. Как в начале учебы, так и сейчас. Зигнур любил помогать окружающим, однако у него имелись странные критерии к выбору нуждающихся в его помощи, которые я так и не смог понять. Плюс, он делал это не ради кого-то, а ради себя. Зигнур получал удовлетворение или даже удовольствие, оказывая кому-то помощь. Судя по прочитанному из пособия по Анатомии, это признаки Безумия Довольства, экстраполярного типа. То есть, когда ты получаешь удовольствие от происходящего извне. Ну, Безумие Зигнура относили к “светлой” категории, поэтому отношение одноклассников оставалось сносным. Этакий надоедливый, но безобидный знакомый, к которому всегда можно обратиться с просьбой. Хотя финальной стадией подобного может стать полное отрицание собственных потребностей и посвящение себя чужим нуждам, так что с психологом он занимался часто.