Павел Абсолют - Мертвая кровь [СИ]

Ему не требовалось пересчитывать, он помнил числа наизусть. Однако перепроверка доставляла эсперу истинное наслаждение. Открыв журнал, ректор немного взгрустнул, отдав дань памяти выпускникам. Четверокурсники, что в этом году закончили Академию, и их списки уже навсегда покинули его журнал. Восемьдесят пять человек. Вполне неплохое число, хотя могло быть и лучше. На страницах документа вились ровные строчки с фамилиями учащихся академии. Кое-где записи были вычеркнуты, кое-где в специально оставленных промежутках добавлены новые. Несмотря на все усилия ректора, список учеников претерпевает изменения в течение года. Переводы в другие школы, отчисления, смерти. Вот курс, который станет четвертым в новом году, состоящий из восьмидесяти девяти учеников, третий – девяноста, второй – ста четырех, и, конечно, первокурсники, в количестве ста шестнадцати студентов. Именно с последними возникало больше всего проблем из-за непостоянства.

В прошлом году двоим новичкам пришлось устраивать перевод в другую школу, и даже тогда итоговое количество вышло не слишком приятным. Сейчас же. Амассу добрался до последней страницы журнала, где виднелись наиболее свежие записи. Эспер уверенно поднял роскошную чернильную ручку с инкрустациями, подаренную ему лично главой высокого клана Рюйго, и быстрыми отточенными движениями вписал последнее имя. Эван Сотвалле, новус-шаман, первый курс.

Амассу Рюйго не требовалось пересчитывать, он помнил числа наизусть. Количество учеников академии в этом году стало равняться четырем сотням. Это было настолько близко к идеалу, насколько возможно. В прошлом году ему удалось добиться лишь трехсот девяносто, причем с трудом. Но триста девяносто не шло ни в какое сравнение с четырьмя сотнями. Четыре сотни может побить только пять сотен, но такое количество учеников не было ни разу зафиксировано за всю историю академии. В один из годов его правления ему удалось добиться еще одного прекрасного числа. Трехстах шестидесяти. Именно столько монет-дней в одном году. Однако запутанные меры счисления денежной системы всегда оставались для Амассу на втором месте. Идеальное число должно быть кратно десятку, сотне и так далее.

Этот год определенно будет хорошим, подумал ректор. Он не сильно беспокоился о том, что новопринятый студент подпортит репутацию заведению. Поднявшись с кресла, Амассу прошел к шкафу и достал небольшую бутылочку, скромно скрытую за рядами книг. Самое время для лемгенского крепленого бренди. Конечно, алкоголь, даже столь крепкий, практически не действовал на подготовленного эспера, но это уже стало чем-то вроде традиции. Пускай в стаде пасется паршивый паз. Это лишь вопрос времени и семестровых экзаменов. В конце концов, количество учащихся может сильно измениться в течении учебного года, и потребность в четырехсотом “костыле” отпадет сама собой. За тебя, Эван Сотвалле!

До вступительной церемонии и начала занятий оставалось еще несколько дней, которые я решил потратить с пользой. В первую очередь, конечно, разведывать доступный хабар и возможности для незаметного изъятия. Но также я подумал о расширении своих знаний. В Двиэль была библиотека, где наверняка хранились учебники для... отстающих, вроде меня. Я надеялся найти там какое-нибудь пособие для новус-эсперов.

С помощью подсказок прислуги найти обитель знаний не составило труда. О, библиотека выглядела грандиозно! Величественные ряды книг высились до самого потолка, хорошо освещенный читальный зал лишь немногим уступал столовой (сейчас он полностью пустовал). Смотрителем библиотеки оказался седой старец с рассеянным взглядом серых глаз, гладко выбритый (хотя, если он эспер, то может и не бреется вовсе). Его кожа на лице и руках была испещрена непонятными символами и татуировками. И тут возникла одна проблема. Демонов старик не реагировал на меня от слова совсем!

- Простите! Эй! Есть кто дома?! Можно мне взять книгу?

Дед и ухом не повел, вообще не пошевелился. Может, помер уже? Учитывая, что в библиотеку на каникулах никто не ходит, его тело могло долго пролежать без внимания. Однако вони от разлагающегося трупа не чувствуется. Я осторожно потыкал старика, дотронувшись до руки. Вроде теплый, хотя кожа очень странная на ощупь. Смотритель сидел за массивной стойкой, уставленной странного вида приборами или артефактами, уперев подбородок в скрещенные руки, а немигающий взгляд его был направлен в окно. Свет солнца удачно падал на его фигуру, создавая потустороннее впечатление.

- Ну тогда, если никто не возражает... Я тут осмотрюсь, хорошо?

Не дождавшись ответа, я развернулся в сторону забитых стеллажей и невольно потер руки. Да, это настоящий клад! Книги весьма ценятся как среди эсперов, так и среди лервов. Я слышал, что в типографском процессе задействованы эсперы и механики. Поэтому по цене они несильно отличаются от рукописных. Однако машинописный шрифт намного удобнее для чтения, тут никто не спорит.

Прогуливаясь меж стеллажей, я заметил толстый талмуд в дорогой обложке и золотистой окантовке. Недешевая вещица! Оглянувшись на безмолвно сидящую статую, я потянулся рукой к книге, как вдруг сверху послышалось громкое шелестение. Словно тысяча листочков, уносимые ветром. Меня больно хлестнуло по руке, и я инстинктивно дернулся в сторону. С верхушки шкафа свисала тонкая... змея? Плоская, практически полоска, сероватого цвета с черными вставками. Я начал пятиться от диковинного зверя.

- Книги выдаются только по разрешению библиотекаря, – по залу разнесся мощный басовитый голос.

Я обернулся к стойке, однако сидящей дедок ни на дюйм не сдвинулся со своей позиции. Шелестящая змеюка тем временем забралась на верхушку шкафа и исчезла из вида.

- Я бы хотел взять книгу, тан. Пособие для новус-эсперов. Или для новус-шаманов конкретно, если есть.

Молчание.

- Тан? Вы живой?

Никакого отклика не последовало. Издеваются тут надо мной, что ли? Или какие-то особые правила, о которых я не знаю? Я еще раз потянулся к одной из книг на стеллаже и снова получил смачный шлепок по руке. На сей раз успел немного разглядеть существо. У него не было глаз, конечностей, рта и прочего. Больше всего оно походило на длинное тонкое полотенце или полоску бумаги. Я с подозрением еще раз осмотрел деда. Из-за его серых глаз без намека на зрачок и множества татуировок он выглядел достаточно зловеще и таинственно. Тут мне пришла в голову идея, и я выскочил из библиотеки.

- Простите, – обратился я к первой попавшейся прислуге, немолодой чернокожей женщине в форме. – Я тут столкнулся с небольшими трудностями в библиотеке...

- Первокурсник?

- Да.

- Ясно. Пойдемте, тан, я вам помогу, – вежливо сообщила женщина, оторвавшись от своего занятия.