Дмитрий Смекалин - Лишний на Земле лишних [litres]

– Спасибо, что откровенно ответили на мой вопрос, господин Стептон. Получается, на данном этапе наши интересы совсем не совпадают. Не вижу в этом факте ничего страшного. Я сюда ехал не магом-целителем становиться, а археологией заниматься. Ну а когда освою больше пятидесяти заклинаний, я об этом сообщу в ближайшее представительство Ордена, и к разговору можно будет вернуться. Я твердо намерен посетить Сурдиват, так что это обязательно случится. А пока, в качестве жеста доброй воли, я даже готов потратить некоторое время и ответить на вопросы профессора. Если вы можете дать гарантию, что моему здоровью и рассудку, а также здоровью полученного от артефакта симбиота ничто не угрожает.

Судя по эмоциям агента, весь план разговора я ему поломал. Но переключился он быстро. Точнее, переключился на разговор об археологии. В ней он ничего не понимал, но делал вид, что ему все интересно. Ну, мне не жалко. Рассказал по возможности понятным языком, как выбираются шурфы, для чего строят «забегаловку», чем «открытие» отличается от «отрытия». Разбавляя рассказы археологическими байками. Например, о «проклятии библиотеки Ивана Грозного» (о «проклятии могилы Тутанхамона» Эрик, оказывается, слышал). Пересказывать не буду, моей целью было убедить собеседника, что археологией я действительно увлечен и являюсь неплохим специалистом.

Вроде получилось. По крайней мере, агент ободрился и стал рассуждать о том, что привлечь меня к работе по профилю в принципе возможно. И может быть интересно Ордену. При условии, что я изучения бусин не заброшу. Только вот сразу решить этот вопрос он не может, тут санкция с самого верха нужна. Так что это займет некоторое время, возможно, до месяца или даже двух. И придется перетерпеть расспросы и даже опыты надо мной профессора. Ибо чем лучше у меня результаты на пути в кираты , тем охотнее начальство пойдет мне навстречу.

Я не выдержал и все-таки спросил о его полномочиях.

– Скажем так, я имею прямой выход на высшее руководство Ордена, и к моим рекомендациям, как правило, прислушиваются. Просто случай с вами совсем нестандартный.

Дальше, путем наводящих вопросов, удалось выудить из него следующую информацию.

Действительно ехал он сюда, чтобы встретиться со мной (а кто сомневался?). Представление о том, что я собой представляю, у него было самым поверхностным. Русский, аспирант Петербургского университета, неприятностей с законом не имел, недавно потерял родителей. Едет вместе с девушкой из военной семьи, у которой проблемы дома имеются. Без угрозы жизни или посадки, но смена места жительства может быть неплохим решением. Мы хорошо экипированы, приличная сумма в банке.

В общем, самой очевидной идеей было предложить мне в качестве аванса лейтенантские погоны. В наряды меня никто гонять не собирался, но определенные обязательства служба накладывает. В плане дисциплины прежде всего. За «звездочки» в Ордене платят не слишком много, но с голоду не помрешь. Не самая плохая стипендия на время обучения на кирата . К тому же мужчины вообще к военной форме пиетет имеют, большинство переселенцев на моем месте были бы счастливы. Их женщины – тоже.

А тут угораздило на интеллигента нарваться, для которого хождение строем признак не ума, а тупости. В общем, придется новый вариант прорабатывать.

На мой взгляд, неплохо поговорили. К тому же мне, надеюсь, удалось заронить в агента мысль, что изучение артефактов Ушедших без понимания их культуры – занятие бесперспективное. Надо понимать не только «как», но и «зачем». И «почему» сделано именно так. А там уже и до самостоятельного создания артефактов недалеко.

На последнем этапе разговора в него активно включился профессор Дорн. И лучше бы он этого не делал. На первый взгляд производит впечатление сумасшедшего ученого-фанатика. А как копнешь, тупой, как два валенка, вместе сложенных.

Есть такой тип научных работников, которые не гипотезы генерят, а скрупулезно наблюдения записывают. В надежде потом какую-нибудь закономерность углядеть. Но обычно за них это делают уже другие.

Вы знаете, когда начинается массовый наплыв диссертаций по физматнаукам? Когда новый прибор в университете появляется. Измеряющий в новых диапазонах. Вот один аспирант старательно заполняет таблицы измерений в одном диапазоне, другой – в другом, третий – в третьем. На сколько прибор позволяет разделить новые измерения, столько и будет аспирантов. И вроде у каждого новая работа. А потом физики еще на гуманитариев сверху вниз глядеть пытаются.

Виктор Дорн таким «ученым» и оказался. Один за всех аспирантов сразу. Фиксирует абсолютно все. Он бы меня и на атомы с удовольствием разобрал, если бы я позволил. Точнее, не я, а орденское начальство.

Нет, большинство новых открытий именно так и делается. Случайно. Например, когда Эдвард Говард впервые получил «гремучую ртуть», с которой все современные капсюли для патронов начались, он, наверное, и сам не мог объяснить, зачем смешал все имевшиеся у него кислоты (серную, соляную и азотную) со спиртом, добавил туда ртути и кипятил все это, пока полностью не выпарил. То, что получившийся порошок взрывается от легкого удара, для него стало сюрпризом. Не факт, что приятным. Но ведь потом и с правильным составом кислот, и с пропорциями разобрался. А вот Дорн пока только все, что в голову приходит, пробует, а мыслей никаких не имеет. И самое плохое, его это совершенно не волнует.

Зато Эрик Стептон явно неглуп. Идеи на лету схватывает и четко их формулирует. Прямо как Бурбулис в свое время. Какие-то у меня нехорошие ассоциации начались…

В общем, доехали мы до Новороссийска без проблем. Дороги не видел, но не думаю, что упустил что-либо интересное. Разве что горы закончились, и началась южнорусская степь. Вроде как в Херсонской губернии.

Пару раз нас тормозили на блокпостах. Видимо, при въезде на Территорию РА и в город Новороссийск. Меня оба раза не беспокоили, орденцы сами разбирались. Да их, по-видимому, и не досматривают.

Вторая заминка была дольше. Большую часть каравана в кемпинг завернули. Я забеспокоился, как бы Галю без меня туда же не отправили, но Стептон успокоил, что у Аткинса рейтинг еще выше, да и не будет с ним никто спорить.

Так и оказалось. Через некоторое время меня высадили около гостиницы. Там же на парковке стоял наш грузовичок. Аткинс пересел к Стептону и Дорну, я пообещал к ним завтра в представительство зайти, благо оно в двух кварталах от гостиницы оказалось. После чего орденцы уехали, а мы с Галей пошли заселяться.

– Ну как? До чего договорились? – стала пытать меня подруга еще по дороге.

– Давай в номере поговорим.

Дотерпела она с трудом. Видно было, что ее всю распирает. Но сама понимала, что всему городу о наших разговорах с орденцами лучше не рассказывать. И так наверняка заметили, что к гостинице вместе с ними приехали.