Александр Никоноров - Станция спасенных грез [СИ]

- Ты мне веришь?

- Верю... Но сам не слышал. И папка не слышал. У него ж знакомый на железной дороге работает. Да и деревня бы сказала чего, или ты думаешь, что только около вас гремят эти электрички?

Я начинал злиться. Почему он мне не верит?

- Нет, но ты разве не видишь, что с жителями? Да тут если в лесах война начнется, они так и будут ходить, уставившись в пол, как зомби! Как будто сам не понимаешь.

Наверное, Тин осознал, что его недоверие меня задело. Он сел рядом.

- Не будем ссориться. Ты про торт говорил? Вот и пошли. Заодно Людмила Сергеевна нас рассудит, раз тебе мало слова отца.

- Все-таки не веришь...

Тин не дал мне закончить.

- Нет! Я не об этом. Вдруг она что-то знает?

- Ну давай попробуем.

Каждый год мы ввязывались в какую-нибудь передрягу, которая захватывала нас с головой, да так, что лето проходило совсем незаметно, но интересно.

Приключений хватало. Но все они заканчивались. Дела были увлекательными, но простыми, объяснимыми: куда пропадают собаки, кто ворует с кладбища конфеты... Не составляло труда пройти по пути разгадки от начала и до конца, разрешая все непонятности. Назвать приключением то, что случилось в том злополучном году, я не могу до сих пор. Посчитать все это интересным? Нет, спасибо. Здесь уже не до азарта, не до мальчишеского задора и элемента игры... Все было куда серьезнее.

На сей раз, чтобы решить загадку, нам предстояло приложить кучу усилий: собрать информацию по крупицам, воспользоваться чужой помощью, анализировать, наблюдать, додумывать и полагаться "на авось".

Нам повезло - Людмила Сергеевна была дома и как раз готовила "графские развалины". Наверное, повезло и ей, ведь она нашла, кого можно угостить. В нынешней ситуации найти подходящих кандидатур было затруднительно. Обрадовавшись, тетя Лены разговорилась, но, к нашему сожалению, твердила вовсе не о Дымчатой. Целых полчаса мы слушали, как она модернизировала рецепт торта, чтобы он был еще вкуснее, и сегодня, по ее словам, удалось сделать идеальное блюдо. Привычка говорить много и, скажем, не совсем по делу появилась у нее недавно. Возможно, в силу возраста. Или одиночества.

- Простите... - Тин кое-как влез в паузу между тягучими монологами. - А вы по ночам ничего не слышите?

- Да нет, - тут же ответила Людмила Сергеевна, одаривая свой торт взглядом, полным нескончаемой любви.

- Наверное, спите, - сказал я, понимая, что ловить здесь нечего.

- Вовсе нет! Наоборот, по ночам я выхожу во двор и иду в сарай за яйцами. Это, кстати, тоже входит в идеальность рецепта. Заметили, какой чудесный вкус?

- Да, очень заметили! - важно кивнул Тин. - Так это, Людмила Сергеевна, а совсем не слышите?

- Например, поезда, - как бы невзначай добавил я.

Людмила Сергеевна, наконец, оторвалась от созерцания торта и посмотрела на нас, как на дураков.

- Откуда ж им, если последний уходит без пятнадцати двенадцать?

Я чувствовал, что проигрываю. Все шло к тому, что считать меня сумасшедшим будет не только лучший друг, но и тетя моей подруги. Вот останусь в одиночестве, кто мне потом поверит? Стану дядей Колей номер два.

А СХОДСТВ СТАНОВИТСЯ ВСЕ БОЛЬШЕ.

- То есть, совсем-совсем ничего? - теряя надежду, спросил я.

- Ну конечно, Саш!

- Ладно... - пробубнил я и подставил тарелку под огромный кусок торта.

***

- Мда, - сказал я, когда мы вышли на улицу.

- Но я верю тебе, Оул.

- Спасибо. Мне это важно.

Зря только рассказал ему. Ну ничего. Про сны и говорящего хорька я тебе точно не расскажу, Тин. Уж не обижайся. Хватит с меня и этого... О! А что если поезда и дядя Коля снятся мне так же, как и Туман? Ведь не может же быть наоборот? Говорящих хорьков не бывает. Нет, серьезно. Сам посуди: днем дядя Коля нормальный, но по ночам... Может, стоит прекратить читать? Хотя бы на время.

"Ни за что и никогда!" - горячо возразил я, но вслух почему-то сказал совсем другое:

- Что-то я уже сам начинаю сомневаться в себе...

- Да ты чего, Оул! - Тин ткнул меня в плечо. - Давай не раскисай. Хочешь, возьму у отца видеокамеру? Заснимешь.

- Не, тогда я точно сдамся и признаю, что схожу с ума. Понаблюдаю.

- Запиши все события. А утром прочтешь и проверишь.

Я молча кивнул.

Зачем говорить ему, что делаю так со второй ночи пребывания в Дымчатой?

***

Клены перешептывались между собой. День почти истаял. Мягкими облаками колебался туман, висящий над Сливочной и плавающий в оврагах. Его клубы были похожи на диковинных зверей, которых пригнали на выгул. Тут и там возникали новые облака. Распухая, они соединялись друг с другом и сливались в единое полотно.

- Сашка, а правда - в тумане лучше мечтается, а?

Дядя Коля стоял ровно, засунув руки в карманы брюк. Он любовался . Так мог бы смотреть на свою картину художник, довольный собственным творением.

- Наверное, да. Как-то уютнее, что ли... - неуверенно сказал я. - Ну, сосредоточиться помогает.

- У тебя уже появились мечты? - я заметил тревогу в его голосе. - Новые.

- Да. Есть у меня еще одна мечта...

- Сильная?

Я задумался.

- Сильная. - Но я знал, что ответил не до конца. - И не одна.

Дядя Коля нахмурился и посмотрел на меня.

- Ты забыл про макаронины?

- Нет. Но я помню про баланс. Их не много. Просто... Они связаны, вроде как. А если и нет, то их наберется штуки три-четыре. Это же ничего?

Он казался выше фонарных столбов.

- Ничего. Плох тот, кто не мечтает.

Дядя Коля замолк. Мне оставалось только гадать, к чему эти вопросы.

- Тогда хорошо, - ни с того ни с сего сказал смотритель. - Я спокоен. С тобой ничего не случится.

- Дядя Коля?

- Да. Все хорошо.

Интерлюдия 4

Полтора года назад

Хмурь выбрала очень интересный способ завоевания мира - через рельсы. Она вовремя подсуетилась, и теперь ей доступны мечты в любом уголке мира. Не сказать, что железнодорожные пути принадлежат ей, но это, безусловно, главный инструмент, с помощью которого она восстанавливает могущество и набирается сил для атаки.

Для этого она использует своих Едоков и... Поезда. Один, реже - два удлиненных вагона. Состав заметно короче, машиниста нет, но это не столько материальный способ, сколько приближенный к реальности, хм, эгрегор. Удивительный симбиоз потусторонних сил и продукта человеческого прогресса. Никто не сможет посмотреть на пути сверху. Но взгляни на них посторонний, и он все равно не поймет, что рельсы складываются в рунную вязь. Код доступа Хмури.

На свою деятельность ей отведено несколько часов: с полуночи до четырех утра. В этот период она особенно сильна. Редкий Хранитель проспит дежурство и не выйдет на станцию - поезда прибывают с таким грохотом, что не проснется только мертвец. Собственно, то даже не грохот, а стон разрываемой материи. По сути своей, поезда - самостоятельные автономные врата, возникающие каждую ночь по всему миру.