Кристина Белозерцева - Пауза [СИ]

— Я спровоцировал тебя, ты сконцентрировала собственные ощущения и ударила, — терпеливо повторил он, — запомнила — как? Или повторим еще раз?

Оставалось только быстро замотать головой, сердце колотилось где-то в горле. Я была готова к тому, что он убьет меня несколько секунд назад. И абсолютно не понимала, что делать сейчас. От темного шло приятное ощущение покоя и умиротворения, мгновенно подавив мою ярость, теперь голова была пустая и гудела, как храмовый колокол.

— Поиграем. Кто бы ни зашел, — прошептал Скримджой, буквально силой впихивая меня под вуаль , — он жив ровно до того момента, пока тебя не видно и не слышно. Ты поняла? Хоть звук издашь, сверну шею, кто бы это ни был, и займусь тобой.

Я в тот момент была готова согласиться на что угодно, лишь бы он переключился на кого-то еще, дав мне хотя бы немного прийти в себя, поэтому только кивнула.

За дверью оказалась Одетта. И почему я не удивлена? Светло-желтое платье, не дорогое, но элегантное, было ей весьма к лицу. Она прошла в комнату, придерживая длинную юбку, и, повинуясь жесту дроу, опустилась во второе кресло. Да пошел он! Главное, аккуратно и тихо подтянуть к себе ноги, свернуться в клубок, благо размеры мебели позволяют, и подремать. Все. Меня это больше не касается. Я посплю, а она выйдет отсюда живой — всем хорошо. Дроу улыбался и зажимал скомканной рубашкой плечо.

— Вам очень больно? — тихо спросила девушка с глазами лани, с ужасом глядя на его залитую кровью рубаху.

Ну конечно! Она же думает, что его разодранная спина — результат исключительно ее работы.

— Нет, — мягко проговорил эльф, я аж глаза распахнула, настолько новые это были интонации, — но я был бы благодарен, если бы ты промыла порезы.

— Да, конечно…

Скримджой принес кувшин воды, чистые полотенца, потом снова опустился на колени, повернувшись в ней спиной. Вот бы она шарахнула его этим кувшином по затылку! Но Одетта опустила край полотенца в воду, а потом осторожно выжала его над эльфом, и лицо у нее при этом сделалось серьезное и сосредоточенное.

— А что у вас с плечом?

— Порезался, видишь за столиком осколки?

— Нужно перевязать…

— Аптечка на этом же столе.

Пока Одетта аккуратно бинтовала плечо этого чудовища, я задавалась невольным вопросом: почему коробка с лекарствами оказалась здесь? Дроу с самого начала собирался меня спровоцировать? И ожидал ранения? Да что он вообще творит?

Ну, хорошо, давай-ка попробуем еще. Я сильно ущипнула себя за руку, ощутила боль, сжала ее в концентрированную искру и швырнула в эльфа. Тот чуть вздрогнул, вскинув на меня глаза, и на миг опустил ресницы, а потом меня затопило ответной волной одобрения. Так. Он совершенно наплевательски отнесся к тому, что я пыталась его убить и, по сути, дал какое-никакое, а оружие на крайний случай. Ярость ушла, оставив меня в совершенно растрепанных чувствах. Что мы имеем на сегодня? Я научилась передавать контроль внутренним личностям и «бить» эмпатией, а, да, и у меня есть поющая жемчужина — драгоценнейший подарок. А еще один большой вопрос: ненавижу я мертвячьего дроу за это все или нет? И ответа у меня не было.

— Зачем вы так поступили со всеми, милорд? — поинтересовалась негромко девушка, частично возвращая меня к реальности.

«Потому что он — маньяк, — мрачно проговорил Лусус, — а могут быть другие причины?»

— А тебе жаль этих людей? — поинтересовался дроу у Одетты, одновременно ухмыляясь мне в лицо.

Разумеется, это его подарок, и он-то меня видит. Я подняла глаза к потолку и картинно закрыла лицо ладонью. Скримджой откровенно веселился.

— Конечно, мне их жаль…

— Работорговцев? Почему?

Девушка вздрогнула и чуть не уронила кувшин.

— Что вы такое говорите?

— Я отпустил больше тридцати рабов из подвала. Их должны были переправить в Стигию. Я дал им по кошелю серебра и отправил по домам.

Ага! Вот прямо паладин Аллеара Солнцеликого! Сам прямо отпустил! Боги, за что мне это? Где ж я так накосячила-то?

— Так что, это было…

— Наказание, — кивнул Скримджой, — и это еще меньшее, что они заслужили.

Одетта чуть помолчала, продолжая смывать кровь с его спины.

— А эльфийка? Она что, тоже?

— О! — изобразил торжественную серьезность темный. — Это отдельный разговор. Ее держали в камере для особых преступников. Я выпустил ее оттуда, позволив погостить пару дней. Не прошло и суток, как в ее комнате нашли труп… Будь с ней поосторожнее.

Я уселась на орочий манер, скрестив ноги, так что коленки торчали из-под юбки, и покрутила ладонью в воздухе. Давай, мол, продолжай! Пой, птичка, внимательно тебя слушаю!

— Боги…

— Поэтому, когда жребий пал на тебя, на невиновного человека, я предпочел испытать боль сам.

«Да ему это просто приятно!» — взорвался Лусус окончательно.

Шепот непечатно ругался.

— Кажется, все, — тихо проговорила Одетта, — теперь нужно еще обработать, чтобы не было заражения.

«Да от этой твари все болезни сами сдохнут!» — неистовствовал мой первый внутренний голос, и второй с ним горячо соглашался.

— Просто посижу пока без рубашки, — покачал головой дроу, — подожду, пока все подсохнет.

Он встал, забрал из ее рук кувшин, полотенца, а вместо этого сунул ей в ладони бокал вина, сам же от души приложился к горлышку только открытой «Кастельвании», отсалютовав перед этим мне. Будто бы мы сообщники по какой-то смешной шутке. Я скривилась.

— Можно спросить, милорд?

— Зови меня по имени, и давай, на «ты». Спрашивай.

— Откуда у вас… тебя столько шрамов?

— Мне несколько тысяч лет. Долгая жизнь, много сражений.

Он присел на край стола, продолжая потягивать вино.

— Скажи мне, — неожиданно прямо спросила Одетта, глядя ему в лицо, — а что теперь будет со мной?

Эльф пожал плечами.

— Если хочешь, я дам тебе денег и просто отпущу на все четыре стороны. Ты вообще знаешь, почему ты оказалась здесь?

Она кивнула неуверенно.

— Из-за отца?

— Да. Он фактически продал тебя. Возможно, решил, что я тоже работорговец.

— Боги… — Одетта закрыла лицо одной рукой.

М-да. Это ж надо было все так с ног на голову поставить, а?

— Не переживай, — мягко проговорил эльф, — поверь мне, это еще далеко не самое худшее, что может сделать с тобой родня. Поедешь в большой город, найдешь работу, встретишь хорошего парня и будешь вспоминать это все, как старую сказку.

— Извини, а ты не мог бы сесть в кресло? Я не вижу твоего лица на фоне окна.

О да. Он мог бы. Только сначала пришлось бы вытряхнуть из него меня. Полагаю, мы с Одеттой точно чувствовали бы себя идиотками.

— Я не люблю человеческую мебель, — покачал головой дроу, — но если тебе так будет приятнее…

Он сел прямо на пушистый толстый ковер перед моим креслом, положив затылок мне на скрещенные ноги, как на подушку. Прэлес-с-с-стно!