Кристина Белозерцева - Пауза [СИ]

Отлично! С самоконтролем у парня все более чем хорошо. Нам обоим здорово повезло, надо сказать, особенно ему, потому что еще миг, и я выпустила бы баргестов. Как быстро две инфернальные твари разорвут новорожденного немертвого — вопрос хороший, но узнавать ответ на него мне не хотелось.

— Считай, — велела я, вспомнив другого вампира — Вегу, — до тысячи, быстро, как только можешь. Я помогу тебе, но только если ты сейчас сможешь взять себя в руки. Понимаешь? Ну! Считай!

— Один, два, три…

Мы вывалились из храма вместе, пошатываясь, как пара хорошо так подвыпивших бродяг. Я накинула на него стащенную там же в морге белую холстину, в некоторых ситуациях саван — вполне сойдет за плащ, и потащила новоявленную нежить за локоть через площадь в сторону гильдии. Казалось бы, расстояние — всего ничего, а вот поди ж…

— Ты, я вижу, вообще не спишь по ночам, а?

Я замерла и выругалась про себя. Да чтоб его! Как же не вовремя!

Сам соткался из ночных теней, помахивая тросточкой с беззаботностью столичного двадцатилетнего гуляки. Он заступил нам дорогу, с любопытством рассматривая моего спутника. Тот упрямо сверлил взглядом мостовую, до скрипа сжав зубы. Или клыки? Как они их называют? Боги, о чем я только думаю.

— А тебе не говорили, что отращивать поверх черепа плоть для маскировки, а потом раскрашивать ее же под череп — это не авангард, а дурость? — фыркнула я, просто, чтоб он отвязался.

Демон хохотнул и медленно подошел поближе, наклонив голову набок. Воздух сгустился вокруг нас и чуть ли не звенел от напряжения. От-вя-жись. Просто отвяжись, парень.

— А это у нас кто? Ну-ка, подожди. Кажется, я уже где-то тебя видел…

Нет, поймите меня правильно, самообладание у Ги — выше всяких похвал. Принципы, идеализм, воспитание — все то, над чем я по дороге втихаря хихикала — именно это и спасло мне жизнь в этот раз. И пока вампир считал — он сосредотачивался на этом процессе, не позволяя себе сорваться. Но согласитесь, сложно оставаться спокойным, когда какая-то пакость, раскрашенная, как клоун, тянет к тебе паучью лапку с явным намерением потрепать за подбородок. Тут и ангел бы психанул.

Я поняла, что танцев не избежать за миг, до того, как все и началось.

Георг поднял лицо, бледное, мраморно-красивое, резко очерченное сбоку тревожным оранжевым светом уличного фонаря. Жилы на лбу напряжены, разве что кожу не прорывают, поза напряженная, куда там натянутой струне. Черные вмиг намокшие под дождем волосы облепили его щеки и лоб, придав гвардейцу вид совершенно безумный. Он еще продолжал шевелить губами, считая, но я понимала — сейчас сила воли проиграет. Понимать — понимала, а поделать ничегошеньки не могла.

А потом за долю секунды алый цвет затопил его глаза. И это — не фигура речи, зрачки зажигаются красным, будто две лампочки, что само по себе жутко, но когда этим светом поблескивают мокрые от дождя щеки и капли на ресницах, совсем никуда не годится. Жутко это, господа.

— Стой! — пришлось повиснуть на локте нежити, но он стряхнул меня со своей руки вместе с куском белого полотна так, что я покатилась по мостовой кубарем, здорово ушибив плечо. — Стой! Да он упокоит тебя! Ги! Ги!!

Но не успевала даже на ноги вскочить, не то что что-то предпринять.

Проклятье!

А потом оба силуэта размылись, став призрачными, пропуская через себя лунный свет. А я благоразумно отодвинулась еще подальше — вот уж во что не стоило вмешиваться: одуревший от голода только что обращенный вампир и вселившийся в сосуд демон — сами как-нибудь разберутся. Я-то, в конце-то концов, смертная, в отличие от некоторых.

Танец — смерть против бездны, больная страшная кадриль под косыми тугими струями дождя. Завораживало.

А закончилось все внезапно быстро и совершенно неожиданным для меня образом: Георг сидел верхом на теле Сама, жадно глотал кровь, хлещущую из разодранного в клочья горла, а рядом собиралась в силуэт черная полупрозрачная фигура.

— Какого хрена?! — прошелестел настоящий Сам, глядя, как конвульсивно дернулись ноги его недавнего сосуда. — Мне его еще носить и носить! Что за беспредел?! И как он вообще это сделал?! Это — вампир? Хрень! Не должно быть у вампира такой скорости. Я это так не оставлю!

Ветер уносил отзвук его бесплотного голоса, пока темная фигура таяла, истончаясь в сверкающем от капель воды воздухе.

Георг поднял белое лицо, с губами и подбородком перемазанными темным. В обрамлении черных спутавшихся волос, он больше напоминал горгулью с храма какого-то злобного божества. Он повернулся в сторону растворяющегося в воздухе демона и выплюнул целый сгусток крови на мостовую, машинально вытирая губы ладонью, но лишь еще больше размазывая кровь.

— Дрянь, — хрипло проговорил он, выталкивая с трудом слова языком между непривычно отросшими клыками, — гниль.

— Это же сосуд был, идиот! — взвыла тень напоследок, да и сгинула без следа.

Вампир с трудом поднялся на ноги, его изрядно шатало. Два шага, Георг нагнулся, и его вывернуло прямо на серые камни.

— Боги… Какая гадость…

Я осторожно убрала длинные волосы от его лица, пока нежити не полегчало. Наконец, на меня уставились совершенно нормальные темные глаза, без единой красной искры.

— Я что, — хрипло спросил бывший гвардеец, выглядевший в этот момент по-детски растерянным, — я… загрыз человека? Боги…

— Ну… Технически — нет, — покачала я головой, нервно оглядываясь по сторонам, не несет ли кого, центральная часть города все-таки, — но нам нужно убираться отсюда. Давай, обопрись о меня.

— Что значит — технически? — не смирился с такими общими формулировками Ги.

— Это был бывший человек. А сейчас — только тело, одержимое демоном.

— Каким демоном?!

— Да какая разница? Не убил ты никого. Точка. Но со стороны все это выглядит — очень плохо, так что пошли быстрее.

— Но куда?..

— Для начала, ко мне. Потом разберемся.

— Он вернется?

— Наверняка, — мрачно покачала я головой, — но не сразу. Давай решать проблемы по мере поступления, а? Дойдешь?

— Дойду, — глухо проговорил спутник.

Я закинула его руку себе на плечи, видимо, Георга снова стало накрывать, потому что счет он возобновил. Мы бочком-бочком попыталась пробраться мимо охранника, и удачно сошли за пьяных. Мужчина вздохнул, и темные кустистые брови его были насуплены, делая желчное лицо старше и некрасивее.

— Мэтресса, если мне будет позволено спросить, уместны ли столь поздние прогулки? Поверьте, они не идут на пользу ни здоровью, ни, простите, репутации…

— Тысяча триста восемнадцать… — пока подбирала подходящий ответ.

— Что? — не расслышал охранник.

— Ничего-ничего, мэтр, спокойной ночи, — пробубнила я, пытаясь заслонить собой едва передвигающего ноги вампира.