Владислав Южный - Гансауль и Хак

— Эээй, есть там кто живой?

Полминуты звенящей тишины, и донесся приглушенный крик:

— Кто вы?

— Мы… — Хак обернулся к Гансаулю, — мы… это… путники, вообщем.

— Идем в долину Гелфаста, с Фараем поболтать! — могучий голос Гансауля отразился от каменных стен, загулял эхом.

На гребне стены показался невысокий, но круглобрюхий, как бочка, мужичок. На широких плечах меховая безрукавка, чёрной кожи штаны и сапоги. За правым плечом рукоять меча, из-за левого выглядывает колчан с десятком хвостов стрел, в коротких, но мускулистых руках лук. Он долго и внимательно рассматривал незнакомцев, наконец, обернулся назад и махнул рукой. Появился ещё один, этот худой, как гвоздь, тащил волоком что-то. Подтянул к краю, пихнул ногой, и веревочная лестница развернулась по стене, приглашающе хлопнула концом по камням у ног Хака.

— Поднимайтесь… но без глупостей.

Хак оглянулся на Гансауля, тот лишь кивнул, и парень полез наверх. О, какой же это оказалось пыткой, избитое тело ныло и не желало слушаться, пальцы отказывались сжиматься на перекладинах. Хак глухо матерился, он уже и не чаял подняться, эта чертова стена бесконечна, словно сложена до небес. Но… все-таки выбрался! Бледно-зеленый от дикой боли, мокрый от пота, словно купался в одежде. Толщина стены впечатляет — он повалился поперек гребня на камни, не в силах даже дышать, но не достал до противоположного края. Значит, стена толщиной больше, чем в его рост, это ж сколько сюда камней натаскали, с ума сойти можно! Вот и Гансауль поднялся наверх, с тревогой глянул на друга, но Хак кивнул, дескать, всё нормально, не обращай внимания.

— Меня зовут Ячва. Советую говорить только правду — как это вас сюда занесло и зачем? — круглобрюхий убрал лук в колчан, но руки подрагивают, готовые в любой миг выхватить меч. Худой тоже косится настороженно, а здоровенный тесак на поясе угрюмо поблескивает металлом.

— Мы на безликих нарвались, бились сколь могли, но пришлось бежать, его вон — Гансауль кивнул на распластавшегося Хака — помяли изрядно. Я свернул к мосту, безликие увязались следом, пришлось мост… того… — Гансауль рубанул ладонью, — ну и попались в этот каменный мешок! А идём, как говорил, в долину Гелфаста, Фарая повидать надо.

Ячва вновь с любопытством оглядел обоих, покосился на худого:

— Чего стоишь, рот раззявил? Подымай лестницу!

Худой бросился исполнять, Ячва же указал на ступени, что тянулись с одного края той стороны стены до самой земли:

— Спускайтесь, я провожу вас к Старшему. Пусть он решает, как с вами быть.

Ячва развернулся и пошагал вниз, Гансауль двинул за ним, немного отдышавшийся Хак поплелся следом. Проход тянулся вдаль, в сотне шагов делая крутой поворот. Уже на подходе к изгибу троицу догнал худой, на горбу свернутая лестница, он недовольно заворчал на товарища:

— Ячва, а чаво я-то все тяжести таскаю, а ты налегке бродишь? Я тебе что — осёл что ли горный?!

— Цыть, козявка! Старший кого главным в дозор поставил? То-то же!

Повернули, и Гансауль с Хаком невольно замедлили шаг, рассматривая раскинувшуюся долину. Горы образовали огромную каменную чашу, проход лежит по уровню выше долины, потому-то она и открылась вся. Яркая зелень полей, лугов и лесов, аккуратные белые домики ровными рядами, ветряные мельницы без устали машут крыльями. Огромное стадо лениво разбрелось по берегу озера, и не счесть, сколько голов. Донесся звон металла, словно два войска схлестнулись в схватке, но это в кузницах кипит работа, дюжие кузнецы с помощниками без устали укрощают пылающий металл. Хаку на миг почудилось, что перед глазами ожила средневековая стратегия, любил играть в них… там, на Земле… Ячва с ухмылкой покосился:

— Что — впечатляет?

Гансауль кивнул:

— Я то слышал, что здесь камня на камне не осталось, а тут…

Ячва гордо выпятил грудь, словно это лишь его рук творение. Тропа побежала вниз, наткнулась на каменный укреп, обогнула и снова продолжила спуск. В укрепе — выложенном из камней полукруге метра полтора высотой с подобиями окон-бойниц, их поджидали четверо — трое безусых юнцов и седой, загорелый до черноты жилистый старик. Юноши тискают в руках топоры, старик вышел вперёд, ладонь красноречиво поглаживает рукоять меча, что в ножнах на поясе. Он удивленно вскинул брови, завидев чужаков, Хака насторожила такая реакция — с чего бы вдруг?! Старик же пролепетал чуть слышно: «Сбывается!» Ячва обернулся к спутникам, посмотрел так, словно увидел впервые.

— Не может быть! Я и не подумал. Постой, Гранч, их же… должно быть трое?

Старик усмехнулся:

— А пес?

Гансауль не вытерпел:

— Вы о чем вообще?!

Старик открыл было рот, но Ячва перебил:

— Идём к Старшему, пусть он сам все расскажет.

Майора увели, Высший остался доволен разговором. Этот офицеришка отнюдь не трус, по натуре авантюрист, уж людей то Высший видит насквозь. Ведь говорил же Шайзеру про Шмальца, но тот осмелился спорить, дескать, парень предан, как пес. Вот тот и укусил… щенок… А майор хорош, такие люди всегда идут до конца…

— Господин! Господин!

— Чего опять?

Вбежавший слуга затрясся, пролепетал заикаясь:

— Гаратуй только что прислал голубя с запиской: «Двое прорвались в долину!»

— Шайзера сюда! Живее!

Слуга исчез со скоростью света, Высший устало закрыл глаза и смачно выругался. «Этого ещё не хватало! Ведь как чувствовал!»

Шайзер влетел, чуть не выломав двери.

— Что случилось, господин?

— Двое прошли…

Шайзер хотел было спросить, о ком речь, но догадка ожгла огнем, поперхнулся вопросом.

— Господин… двое?!

— Да, Гаратуй так написал, но кто ручится, что их не трое было?

Шайзер печально пробормотал:

— А я говорил, господин, что на одних безликих нельзя полагаться!

Высший покосился угрюмо, но правоту признал:

— Да, теперь вижу. — Лицо перекосилось, налилось кровью. — Проклятый Фарай! Ненавижу! — Высший со злостью грохнул кулаком об стекло полусферы, Шайзер невольно вздрогнул. Чуть поостыв, Высший глухо прорычал:

— Предупреди своих головорезов, чтоб ждали приказаний и не расслаблялись — скоро будет много работы!

Хак ожидал увидеть убеленного сединой старца, этакого Гэндальфа из «Властелина колец». Он не сразу сообразил, что вот этот мужик, здоровый как буйвол, с хрипловатым командирским голосом и есть Старший. Лицо грубое, квадратное, словно из камня тесано, глаза смотрят сурово и недоверчиво. Гансауль тихо, но с достоинством произнёс:

— Приветствую, Старший. Я — Гансауль, это мой друг по имени Хак. Идем в долину Гелфаста узнать… свою судьбу. Я слышал, что ночью здесь можно встретить дух Фарая…

— И кто же тебе наплел такую чушь?