Владимир Поселягин - Русич. Бей первым

— Да если ты рыбы наловишь, я тебе полмешка гороха отдам, — сказал тот купец, что первым тут стоял, кажется Севастьяном его звали.

Выяснилось также, что этот купец как раз и вёл на торг Москвы обоз с горохом, все сани были забиты мешками с ним. Купцы решив последовать моему совету, позвали пару мужиков покрепче, велели взять им топоры и идти на лёд, а костры будут как ориентиры, чтобы не заблудится в снежной ночи, пусть полынью рубят, факелы и так уже были заготовлены тем кто в лес ушёл за дровами и кормом для лошадей, а я велев крикнуть когда те закончат, направился к себе, ведя на верёвке Тихого, что всё рвался в сторону хозяина. У меня у самого с дровами были проблемы, так что пройдя мимо своего убежища, я взял сани и лыжи, и с псом отправился к тому дереву где уже набирал хвороста, ну и нарубил целую охапку. Нормально, вернувшись и разгрузив, я забрался в убежище и взял подобранную ровную крепкую палку с полметра длинной, повозился в вещах, искал нужный кошель и достал из него моток крепкой нити, помазанной специальным водостойким жиром, и рыболовные крючки. Всё это лежало там же где я хранил кресало с трутом и иголка с ниткой. Как я уже говорил, я готовился к долгому путешествию. А когда за мной зашли, я уже был готов, да и удочка сделана, поэтому выбравшись с псом наружу, захлопнув вход, и с санками направился к полынье, тот мужик с факелом сопровождал меня. А пока мы шли все попавшиеся на пути обозники желали нам удачи, уже все знали куда и зачем мы двигались.

Подойдя к полынье, я отставил в стороне санки, и велел держать одному из мужиков два факела повыше. После чего освободив руку стал вычерпывать лёд, чтобы вода была чистой. Я про это забыл сказать, а мужики не догадались. Нормально, дважды руки пришлось менять чтобы не проморозить, но очистил, откидывая лёд подальше. Потом долго дул на них, согревая. Дальше, я подготовил удочку, насадил приманку, кусочек свиной кожи с солёного сала, и запустил приманку в «лунку», да велел подать мне один факел. Тот трещал горя рядом, а я стоял на коленях, и вглядывался в чёрный омут, не мелькнёт ли кто. Есть рыба. А чтобы колени не поморозить, положил тут под них поршни, не хотел штаны промочить. Видя рыбу, что заинтересованно подплывала к свету, ага, спят они, как же, я подвёл приманку к морде одной, кажется это сазан был, точно, он и когда тот среагировал на движение, проглотив, подсёк и стал вытягивать нить, вытащив на лёд рыбину с килограмм веса. Всё это под радостный лай Тихого, тихий он, как же, что пытался удержать рыбу лапами, но не менее радостно кричавшие мужики отогнали его. Правда рыбой я первым завладел, и попросил не орать, и не топтать ногами по льду, не пугать мне рыбу, после чего быстро, но варварски извлёк крючок, отбросив рыбу к санкам, и насадив новую приманку, первую я не нашёл, снова забросил. Тем более рыбы стало больше. Чёрт, да её голыми руками можно было ловить, та всплывала чтобы вздохнуть воздуха. Ну да, для рыбы это проблема, не всегда хватает воздушных пузырей подо льдом.

Мужики тоже всё видели, и если в омут они заглянуть не могли, то блестевшую серебристой чешуёй рыбу, что жадно дышала, видели. В общем те бросились к полынье и стал хватить рыбу руками. Надо сказать, много упустили, но и наловить смогли, хватая тех под жабры и отбрасывая в сторону на лёд. Пять минут и там уже билось штук двадцать крупных и нет рыбин. Я не отставал, отложил удочку и занялся тем же, места хватало. Дальше те насадили рыбины на ивовые пруты, один мужичок сбегал к ивам на берегу, и унесли добычу в лагерь, а я собрал пять рыбин, и достав нож стал их чистить, сбрасывал всё с них в полынью. Там же и отмывал. Замёрз из-за воды, но старался не перемерзать, заболею, лечить некому. Так что помакав почищенные рыбины в воду, чтобы те покрылись консервационном слоем льда, я завернул их в тряпицу, и не забыв санки, я на них сидел, когда чисткой занимался, направился обратно к лагерю. А у полыньи уже толпа была мужиков, рыбалка руками продолжалась. Там же даже вроде белорыбицу поймать смогли. Но это их дело.

Добравшись до лагеря обозников, я уточнил насчёт гороха, готовясь его купить, всё же рыбу не я наловил, вон её уже чистили и бросали в один из котлов, но купец довольный что есть свежатина, отдал полмешка и так, как и обещал. Однако я у них ещё кило муки купил, немного, но и у тех её было мало. Так что уложив мешок на санки, я добрался до своего убежища и занёс всю добычу внутрь. Правда рыбу замотал в другую холстину и выйдя, повесил повыше на дерево, чтобы разные хищники мелкие не добрались, я её терять не хотел, а то что сразу готовить не стал, так у меня ещё похлёбка имелась, есть что кушать.

Следующей ночью, как стемнело, я направился дальше. Оба обоза тоже ушли, ещё полчаса назад, они также решили двигаться ночью. Тихий скулил и рвался за бывшим хозяином, но я удержал его, заканчивая сворачивать лагерь и разбирая свой уютный домик. Ткань парусины, что была основой домика прокоптилась и почернела возле дымового отверстия, были прожжённые углями места, но в принципе постирать и та будет в норме, но я и сам выглядел не лучше, эх побыстрее бы в баню, так что уложив всё на санки, я привязал к ним также пса и мы, выйдя на лёд, поднявшийся ветерок уже сдул снег с него, идти можно, хотя наносы встречались часто, вот так и направились по реке в сторону Коломны. Кстати, оба обоза шли в сторону Москвы.

Уйти от места стоянки я успел на километр, не больше, как пёс сорвался с верёвки, вытащил голову из импровизированного ошейника, и рванул со всех лап следом за хозяином. Я только сплюнул, ну не в догонялки же мне с ним играть. Даже немного позавидовал тому вознице преданности его пса. Тот был больше охранник, охотничьим повадкам его нужно было учить с нуля, ну кроме тех знаний что ему даны природой, но пёс должен был учиться охоте на пару, а тот этого не умел. Я бы обучил, этим и собирался заняться, да вот какая непруха. Очень жаль конечно. А так я подобрал и отвязал верёвку что ранее удерживала пса, забросил её на санки, и направился дальше. Ничего, я себе помощника ещё подберу, а нужно молодого щенка брать, чтобы привязать его к себе как тот возница Пётр, тогда пса я не потеряю, как сейчас. Э-хе-хей.

Шёл я всю ночь, дважды встречая ночные обозы, трижды видел стоянки на берегу, и один раз обоз был попутный что нагнал меня со спины и ушёл дальше. Во всех случаях я старался не попадать людям на глаза, и скрывался, пропуская обозы или обходя ночные стоянки. Один раз был постоялый двор на окраине села. Удобное место для его нахождения, летом там пристают суда, столоваются, а зимой санные обозы. Не работал тот только по месяцу в году, когда река замерзала и сани лёд ещё не держали, и когда лёд сходил, и готовилось летнее судоходство. Сам я не стал с ним сближаться, припасы ещё имелись, соль не закончилась, банька ещё терпит, да и желание убраться как можно дальше от Москвы, тоже никуда не делось, так и шёл. И под утро, когда осталось около часа до рассвета, я услышал за следующим поворотом реки, смутно знакомые звуки. Я могу ошибись, но кажется там шёл бой, и крики боли и ярости что изредка долетали до меня с порывами ветра, это подтверждали. Так что я рванул дальше, готовясь к бою.