Black Jackal - Игрок [CИ]

Как причудливо все переплеталось в совершенно дикий и непонятный клубок отрывистых сведений. Он будто шел по лабиринту, натыкаясь исключительно на тупики, преследуемый сразу двумя монстрами - собственной мигренью и ужасом неотвратимых событий из будущего, творимого прямо здесь и сейчас, перед его глазами.

«Никому нельзя верить», - мысленно проговорил Магрейн, закрывая глаза, чтобы не видеть, как медленно гаснут яркие значки поисковика.

«Нужно увидеть все самому» - прозвучал в голове голос Сайи.

«Я должен увидеть все сам», - послушно повторил он единственную истинную мантру, в которой еще не сомневался. - «Я должен увидеть сам».

Реал встретил его уже готовым к процедурам врачом, поздним завтраком и Шеллард, терпеливо и молча маячившей перед глазами. Было даже странно, что она ждала, пока он выполнит свои ежедневные ритуалы прежде, чем подвернуть Шестьсот семнадцатого жесткому допросу. Он рассказал ей почти все. Про О.И.Б., про то, кем на самом деле являлся Сайи, про роль Дрейка, про голубоглазых. Промолчал лишь о том, что где-то в руководстве затаилось пару крыс, возможно поддерживающих О.И.Б. Не то, чтобы он не доверял конкретно Шеллард, но инстинкт и здравый смысл велел часть информации все же оставить при себе, до поры, до времени.

- Хорошо, я поняла, - медленно проговорила начальница, явно обдумывая новые сведения. - Нужно изучить, каким образом Сайи удалось скрыть от распознавания то, кем он являлся. Кажется, у нас еще одна брешь в системе безопасности.

Тонкие пальцы с коротко стриженными бесцветными ногтями нервно протарабанили по поверхности стола. Шеллард выглядела так, словно в ее мозгу одновременно совершалось около десятка самых различных вычислительных операций. Шестьсот семнадцатый вполне мог понять ее состояние. Подумать-таки было о чем.

- Займемся и «голубоглазыми», - Брайана кинула на своего собеседника быстрый, цепкий взгляд. Он вдруг понял, что она догадалась - кое-то осталось недосказанным. Но, как ни странно, давить не стала. Вместо этого произнесла другое. - А он ничего не говорил про Таджиона? И почему на коробочке значилось «VLR»? На О.И.Б. это явно не похоже.

- Нет, я об этом совсем забыл, - честно признался Шестьсот семнадцатый. И ведь правда забыл. Сейчас, после укола, мигрень вроде бы отступила на задний план, но в голове все еще гудел низкий неприятный шум, несколько сбивающий с мысли. Впрочем, это лишь оправдание, которому не имелось места в такие напряженные моменты.

Не сейчас.

- Поспать бы тебе, - вдруг сочувственно произнесла Шеллард. Склонила голову чуть на бок и прищурилась, будто оценивая его внешность. - Выглядишь дерьмово.

- Есть идея получше.

***

Стимулятор подействовал на удивление хорошо. Шестьсот семнадцатый с удовлетворением отметил, что не только не ощущает усталости и головной боли, даже слабой, но еще и когнитивные способности мозга улучшились в разы. Где-то на заднем фоне сознания скользнула мысль, что и самые дорогие препараты этого спектра на Станциях даже трети эффекта этого лекарства не осиливали. И дело, скорее всего, заключалось не в том, что это спецпрепарат Третьего Департамента.

Это - лекарства Ковчега.

Разница между Ковчегом и Станциями теперь казалась ему еще более удручающей. Шестьсот семнадцатый направлялся привычным маршрутом в сторону Черного Рынка, и его глаза сами собой замечали то, на что раньше он просто не обращал внимание. Гниль, плесень, ржавчина, коррозия. Везде мусор. Большая часть устройств и приспособлений уже давно выполняет исключительно декоративную функцию. В Зеленом Тупике, где находилась его квартира, имелось три маршрутных монорельса и собственные патрульные боты, но Шестьсот семнадцатый даже примерно припомнить не мог, чтобы ими пользовались. И был уверен, что их наличие являлось всего лишь символом «преуспевающего района», и, как и любым другим символом, пользоваться им даже не собирались.

Станции вдруг оказались чудовищно шумными. Гул, гомон, треск электроцепей, гудение центрального светопотока, поскрипывание запчастей, странные шумы, не поддающиеся описанию. Кабеля и части инженерных сетей могли свисать прямо с потолка, и часть из них не была даже толком заизолирована. Местами прокапывала вода. Воняло кислятиной и чем-то тухлым.

Станции предстали перед Шестьсот семнадцатым во всей своей истиной красе.

Изношенные, старые, неухоженные, обжитые до самых последних дыр и канализационных отверстий. Переполненные серыми одинаковыми людьми и - даже в еще большей степени - мусором. Редкие проблески цвета в ржаво-рыжем и блекло-стальном чаще обозначали очередной развод мха, чем одежду или украшение. И хотя у самого Черного Рынка тусовалось много киберов нового поколения, со своими ярко-красными ирокезами, цветистыми нашивками на весьма странных минималистичных одеждах, и кислотно-желтых магнитных сапогах, они все равно выглядели серо, будто сливаясь со стенами в диком симбиозе, уподобляясь вездесущей плесени.

Сами пространства Станций были намного больше, чем пространства Ковчега. Но как же здесь не хватало места! Даже воздуха, если эту кислятину вообще можно назвать воздухом. Всего час как Шестьсот семнадцатый вернулся в родную обитель, а его уже начало мутить.

И теперь он еще острее понял, почему цивилам доступ в Ковчег закрыт. Нечего им видеть эту разницу. Единожды зараженный прекрасным зрелищем основного корабля не променяет его ни на собственную безопасность, ни даже на жизнь. Таркит при этом почему-то воспринимался не настолько ярко. Наверное, потому, что подсознательно мозг понимал, что это всего лишь картинка, вполне возможно крайне далекая от реальности.

Но именно за разрушением этого обмана Шестьсот семнадцатый и явился сюда.

По пути он то и дело поглядывал по сторонам, не особенно рассчитывая, что сможет случайно столкнуться с каким-нибудь голубоглазым, но все же втайне надеясь на это.

Парень на пороге магазинчика Глазастого встретил его стандартным приветствием и произвел привычную проверку, после небольшой заминки пропустив внутрь. Однако против ожидания, сейчас Шестьсот семнадцатый оказался не в забитой барахлом коморке, а в пустоватом кабинете, обшитом дешевым пластиковым синтетитом странного голубоватого цвета. Из предметов здесь имелся лишь стол, два стула да старый квантовый компьютер в классической оболочке. Часть стены напротив входа бесшумно отошла в сторону, и внутрь вошел улыбающийся Глазастый.

В этот раз его киберглаз имел почти нормальный вид. Даже слишком нормальный для этого жуткого лица, растягивающегося в постоянную противоестественную улыбку хищной жабы. В остальном это оставался все тот же Глазастый - взъерошенные белоснежные волосы, сутулые плечи, рваные джинсы и старый разношенный свитер цвета классической ржавчины.