Марьяна Сурикова - Между Призраком и Зверем

— Меня прислала лично мадам Амели, она дала указания относительно того, как следует за вами ухаживать. Изменения во внешности были столь стремительны, что необходим особо бережный уход, иначе могут проявиться неприятные последствия: сыпь, зуд и жжение, местами кожа может потемнеть, и появятся пятна, точно у леопарда, волосы после окрашивания требуют тщательного мытья с закрепителем, иначе цвет изменится, а еще могут просто клочьями полезть. Вы ведь не хотите остаться наполовину лысой?

Я не то чтобы не хотела, это ведь могло оттолкнуть императора, но вот зуд и жжение пугали, а еще те самые неприятные последствия, упомянутые девушкой. Вдруг отполированные гладкие ноготки тоже вылезут? А ослепнуть не доведется? Мадам Амели применила суровые методы, стремясь исполнить желание клиента, она точно не размышляла на тему: «А вдруг приведенная библиотечная мышка не так плоха, как кажется на первый взгляд», — иначе ослабила бы напор и воспользовалась более мягкими средствами наведения красоты.

Вот так я и позволила незнакомой служанке заняться моей внешностью, покорно села на мягкую банкетку и посмотрела в зеркало.

В первый момент равнодушно разглядывала незнакомку с выразительными ореховыми глазами под сенью густых ресниц, а потом медленно раскрыла рот и подалась вперед, ойкнув, когда слишком сильно натянула прядь волос, в которую девушка втирала розовую пенку. Что это? Кто это? Это я?

Кожа изумительная, она и правда словно светилась, перламутрово-белая, нежная, даже на вид бархатистая. Ровный тон, гладкая текстура. Да от одного созерцания такого идеала можно было зайтись завистливым: «Бывает же!» И это если не рассматривать дальше, упустить из внимания шелковый каскад блестящих густых волос. Мадам не обманула, их цвет великолепно оттенял белизну тела, изумительный, теплый и насыщенный оттенок густого, растопленного в белоснежной миске шоколада. Мягкими волнами волосы струились вдоль овала нежного личика, падали на покатые плечи, свешивались до самой талии, маня прикоснуться и ощутить их мягкость и гладкость.

Сейчас я без сомнений приняла тот факт, что Амели и правда волшебница. Так умело подчеркнуть все совершенства, усилить и оттенить природные достоинства и скрыть недостатки. Ведь мои глаза никогда прежде не вызывали особого восторга и желания восхититься ими, заглянуть в манящую глубину, полюбоваться трепетной тенью длинных ресниц, ложившейся на нежный румянец щек. Мадам провела сравнение с бархатистым взглядом пугливой лани, и я даже не могла его оспорить.

Они сияли, как могут сиять глаза счастливой женщины, и это высшее мастерство — добиться подобного эффекта, чтобы взгляд блестел хрусталиками непролитых слез, словно я вот-вот расплачусь от счастья, и навевал мысли о драгоценных камнях. Удивительно, что теперь они не только казались больше, но и природный цвет стал глубже, даже зелень вокруг радужки приобрела насыщенность, точно древесный листок с кофейными прожилками и крапинками, подсвеченный солнечными лучами. Красивый сочный оттенок плавно перетекал в цвет иссушенной коры коричного дерева.

Ореховый цвет — это ведь даже не небесно-голубой, не изумрудно-зеленый, не мистически черный, а выглядел он теперь самым необычным, загадочным и манящим. Светлый по контуру, глубокий, таинственный ближе к зрачку.

Я прежде не могла похвастать идеальными чертами лица, но теперь оно смотрелось чудесно милым, с розовеющими щечками, высокими скулами, чуть вздернутым носиком и яркими пухлыми губками с четко очерченным контуром.

— Куколка, — именно так я и прошептала, касаясь лица кончиками пальцев.

Мадам — умелица, а ее девочки — профессионалки высочайшего класса. Это была натуральная косметика с магическими компонентами, проникшая в клетки кожи, ставшая ее составляющей. Ведь подходящую косметику не только нужно подобрать, но, что гораздо сложнее, нанести правильным образом, чтобы смотрелось естественно, а недостатки внешности не замечались, скрытые подчеркнутыми достоинствами.

— Волшебница, — повторила я, опуская глаза на темно-зеленый лиф платья, видневшуюся в вырезе высокую мраморную грудь и тонкую талию, подчеркнутую шелковой лентой.

Девочки Амели и над телом немало потрудились. Я думала, они только волоски удаляют и убирают верхние ороговевшие клетки, а оказалось, что все эти притирки и снадобья призваны были оказать и иной эффект. Когда служанка стянула с меня платье, и я осталась в чулках и полупрозрачной сорочке, смогла убедиться, что тело выглядело удивительно подтянутым, точно моим излюбленным времяпрепровождением были верховая езда и различные спортивные упражнения. Грудь поднялась, ягодицы стали упругими, талия казалась тоньше, а ножки, несмотря на мой невысокий рост, — стройными и изящными.

Интересно, будь я от природы этакой упитанной, пухленькой девушкой, мадам добилась бы подобного эффекта даже с магическими средствами? Словно весь жир в ненужных местах попросту сгорел. Может, от этого мне было так больно? Это ведь практически операция без инструментов, одними только препаратами.

— Вот вам и мир без магии, — пробурчала я себе под нос, а служанка уже выкатывала из-за невысокой расписной ширмы в углу маленькую кушетку.

— Ложитесь. Необходимо сделать профилактический массаж.

Мне казалось, что засну я быстро, только положу голову на подушку, как окажусь в стране сновидений, а в итоге вертелась с боку на бок не менее получаса. Измучившись, откинула в сторону одеяло и подошла к окну, отодвинула занавеску и выглянула в сад. Не видавший ножниц садовника, он был в самом запущенном состоянии, почти как лес, а не парк при доме. Он простирался далеко, из моего окошка даже не видно было ограждающего забора. Захотелось выбраться на улицу и погулять под развесистыми кронами и навесами переплетшихся древесных лиан, пробраться по высокой траве в какой-нибудь укромный уголок.

Сад оказался старее дома, я узнала это из разговоров слуг. Много лет назад случился обвал старого перекрытия. Тогда особняк насчитывал несколько веков, и для предотвращения подобных происшествий его решили снести. Не знаю, действительно ли это требовалось, ведь если дом был старым, то должны были сохраниться изумительные архитектурные элементы, которые слишком жалко уничтожать. В конце концов, существовали различные способы реставрации, дабы отстроить нечто новое, не разрушая старого. А дом снесли и возвели снова. Закончили строительство и закрыли особняк на много лет, вот до этого самого дня.

— Как же странно, — вздохнула я. — Сколько вокруг загадок. И хозяин этого места — одна сплошная загадка.

Только произнесла, как тут же заметила самого хозяина. Я не видела его весь день, а теперь разглядела в саду. Он шел по заросшей тропинке, засунув руки в карманы, на плечах — черная куртка, взгляд устремлен под ноги, а потом Кериас остановился, словно размышляя над чем-то. Не успела даже задуматься, делаю ли что-то неправильное, наблюдая за ним, как он вскинул голову и, кажется, заметил меня.