Марьяна Сурикова - Между Призраком и Зверем

Поджав ноги, я прислонилась к стене, глядя на странного мужчину.

— А потом вдруг ты появился в ту ночь, и все снова изменилось. Мое убежище стало представлять опасность. Наверное, это очень странно, что прежде я боялась тебя, а теперь бегу совсем от других людей. Но так кажется правильным. С тобой спокойно, и ты ничего не требуешь взамен. Только приходит вопрос: «Почему?»

— Мне ничего не нужно, Миланта. Я существую не так, как привыкли люди, и далек от их чувств и опасений, но иногда оставаться в одиночестве непросто. Еще сложнее — найти во всем мире родственную душу, человека, способного не испугаться. Грани приняли тебя. Людей держат условности и навязанные страхи, их собственные пороки и слабости. Ты чиста душой, сердцем, не гонишься за материальными благами, а стремишься к духовному обогащению. Таких людей очень мало. Именно по этой причине тебе спокойно со мной, а остальных я вгоняю в ужас.

— Но ведь я не первая? Были еще девушки.

— Были.

— Они и правда погибли, как говорил Кериас?

— Да.

— Ты сожалеешь об их потере?

— Я не способен чувствовать сожаление, поскольку все происходящее случается по какой-то причине. Печалиться о том, что не дано изменить, не в моей природе. Я встретил их, как тебя, благодаря граням. И, как и ты, они приняли это общение со мной.

— Почему они погибли от твоего клинка?

— Он не мой. Это такая же часть граней, как и камни. Грани — живая и разумная материя. Я служу ей, я ее страж и давно им стал. А те девушки… они просто пытались помочь.

— Помочь?

— Верно. Но то было их соглашение с гранями, в таких ситуациях я не имею права вмешиваться, и никто не имеет. Случившееся оказалось следствием внутренней слабости. Они не преодолели себя, а потому ушли.

Призрак запрокинул голову, глядя на лившийся через окна лунный свет, белоснежные волосы упали на плечи, подчеркивая бледность и без того призрачных черт его лица.

— А у тебя было имя? — спросила его. — Ты был человеком?

— Был. Меня звали Вернон, это все, что я теперь помню.

Шумно отряхнув потертый плащ от налипших на него веточек и листьев, я прошла к очагу и налила в подвешенный над ним котелок воды. С улыбкой приблизилась к кое-как сколоченному деревянному столу в углу и принялась нарезать овощи, чтобы сварить себе ужин. От разгоравшегося очага шло тепло, и я скинула с волос косынку, заправив выбившиеся пряди за уши.

Сегодняшний поход в город оказался очень плодотворным, мне даже удалось найти подработку в местной пекарне. Меня временно приняли на место разносчика, который по семейным делам отлучился примерно на месяц. Всего-то нужно было по утрам разносить хлеб, а в конце недели забирать заработанные монеты, еще и недостатка в лепешках и булочках теперь не испытывала.

Однако хорошее настроение было связано не только с этим событием, но и с приближающимся вечером. Я знала, что Вернон заглянет ко мне как обычно, когда на землю опустятся сумерки, и испытывала удовольствие в предвкушении новой встречи. Он придет через портал и спросит, готова ли я к новому путешествию. «Готова», — отвечу с затаенным восторгом, ожидая, когда он подойдет, обнимет за талию и перенесет в прошлое. Может, в кабинет совещаний самого таинственного советника всех эпох, Дианона Шансийского, бесследно исчезнувшего первого помощника императора Пиана Четвертого. Имя Дианона сохранилось в веках, затмив славой даже род того, кому он служил. Как же у меня в предвкушении почесывались ладони, когда представляла, что выясню причину его бесследного исчезновения.

А в следующий момент я вдруг вспоминала о затерянной в горах деревушке, в которой родился один из основоположников движения хранителей. И мне ужасно хотелось перенестись именно туда, чтобы своими глазами увидеть молодого человека, впервые задумавшегося о том, как защитить хрупкую девушку, живущую в доме по соседству, если в их селение наведается отряд магов. Несокрушимый Вальт, или Непобедимый Вальт, так его прозвали годы спустя, а многие неслабые магии бледнели при одном упоминании его имени.

Однако стоило только подумать о магах, и тут же в голову закрадывались воспоминания о Клариссе Сиятельной, второй жене одного из императоров. В нашей истории имя этой женщины сохранилось благодаря не статусу императрицы, а невероятной магической силе. Говорят, у нее была книга с утерянными заклинаниями, которую никто впоследствии не смог отыскать. Именно благодаря секретным рецептам императрица, помогая мужу, смогла усилить мощь всей империи и прославить в веках собственное имя. Я бы очень хотела увидеть своими глазами тот тайник, в котором затерялась легендарная книга.

Шипение пара отвлекло, и, обернувшись, я увидела, что закипевшая вода выплескивается через край котелка, а капли падают на раскаленные угли. Это напомнило о необходимости закончить с приготовлением ужина.

За окном уже стемнело, когда я с замиранием сердца услышала знакомый стук в дверь. Подбежав, откинула засов, впуская в комнату высокого беловолосого мужчину. Улыбнулась, поймав взгляд синих глаз. Вернон всегда чувствовал мое нетерпение и знал, что я каждый вечер жду его. Я лишь недавно поняла, как работает магия камня. Активировать переходы оказалось возможно лишь в темное время суток, а количество их было ограничено. Но утром и днем хватало и обычных дел, а после обеда я отдыхала, набираясь сил перед ночными путешествиями в прошлое.

Моя жизнь теперь наполнилась волшебством, а Вернон согласился быть проводником, не желая, чтобы грани брали энергию у меня в обмен на наши сказочные путешествия. Он дал мне возможность воочию увидеть все, о чем мы с отцом только читали, что пытались рассмотреть в оставшихся памятниках культуры, вместе решая головоломки и загадки древности. И я день ото дня все больше ждала этих минут, когда как обычно спокойный и невозмутимый Призрак придет и спросит: «Куда ты хочешь отправиться сегодня?»

Он шагнул через порог, и я с радостью ухватилась за протянутую руку, но вместо долгожданных слов он притянул меня ближе, обняв за талию, помолчал несколько минут, прижавшись щекой к волосам. Я замерла, прислушиваясь к внутренней тревоге, о которой, казалось, позабыла за это чудесное время, вырвавшись на свободу, освободившись от пут лжи, притворства и изощренных угроз.

— Что-то случилось? — подняла голову, встречая его спокойный взгляд.

Это раньше мне казалось, будто он ничего не чувствует, и только потом, день за днем встречаясь с ним, общаясь, слушая его замечания или рассуждения, я поняла — Вернон не был бесчувственным.

Страж не являлся человеком, как и говорил, но ледяным казался лишь внешне. Человеческие чувства и эмоции словно подернулись корочкой льда, хрупкой, позволяющей вершить роль палача, не поддаваясь сожалениям. Грани не оставили ему шанса отказаться от своей миссии, однако иные чувства, не связанные с предназначением, отпущенным Призраку непонятной и живой материей, которую он называл светом, могли пробиться сквозь защитный барьер. И я научилась разгадывать их малейшие отголоски в чертах почти невозмутимого лица, во всегда ровных интонациях. И сейчас, когда он сказал: «Тебя ищут», — я увидела если не тревогу, то беспокойство, едва приметными морщинками исказившее гладкий высокий лоб.