Степан Кирнос - Сквозь инферно: За инфинумом забвения [СИ]

Из врат на поле вышли одни из самых сильных и страшных слуг Молага Бала. Обтянутые крепкой кожей, сгорбленные, с вытянутыми конечностями и когтистыми лапами, крокодильими мордами, на двух ногах мерзкой стаей вырвалось несколько существ. И взвыв к небу жутким воем, они устремились на берсеркеров. Это были даэдроты, но они вышли не одни.

На поле боя выбежали десятки чёрных верновольфов, с острыми когтями и блестящими зубами. Хирсин выпустил своих верных слуг, словно спустив собственных боевых псов с цепей.

Даэдроты, вместе с оборотнями ревущей звериной волной хлынули на берег, под прикрытием лучников дремор из плана Молага Бала. И тогда началось воистину кровавое сражение за проклятый берег.

Лояльные лучники с горного хребта не смогли поддержать берсеркеров и ударить по звериной волне. Вместо этого началась долгая, затяжная и выматывающая перестрелка с даэдрическими стрелками.

Свирепые воины, взывающие к звериной ярости, столкнулись с теми, кто и был проклятыми тёмными принцами неистовыми зверями. Стальная стена берсеркеров схлестнулась в схватке со стаей животных. Мечи и топоры рвали звериную плоть и рубили плоть, зубцы на них вгрызались в шкуры врагов, выдёргивая куски мяса вместе с кожей. В свою очередь даэдроты и оборотни своими острыми клыками впивались в конечности, окованные толстой сталью, впивались когтями в нагрудники, желая их разорвать, вспороть и отведать свежей плоти. Две ярости вгрызлись в друг друга, пуская всё больше крови.

Герольд Пустоты не в первый раз сталкивался с такой яростью и злобой, но такая звериная скорость, вызванная благословлением тёмных принцев и вскипевшей жестокостью, делала бой с ними практический невозможный. Их атака однозначно давно бы разметала силы обычных людей, к примеру, солдат легиона. Парень, на пределе скорости своей реакции, и на пике скорости вёл бой, отбиваясь от заточенных, словно лезвия, когтей монстров.

Азариэль впервые испугался за то, что они могут потерять занятые позиции, ибо напор, чуть не опрокинул свирепых воинов. Рыцари порядка, перед самой атакой зверья, ведомые чьей–то неведомой волей, синхронно развернулись и ушли на север острова, через мост, оставив берсеркеров одних.

Но могучие воители и этот удар смогли отразить. Превозмогая усталость и силу противника, не умаляя своего адского напора, воины отогнали псов воины обратно к берегу, к чёрным воротам, из которых они вышли. Словно побитые собаки, израненные даэдроты и вернвольфы, ковыляя и поскуливая, ушли к берегу, послушавшись воли собственных тёмных господ.

Несмотря на тяжёлую победу, третья волна унесла четыре жизни. Берсеркеры лежали посреди кучей трупов, с распоротыми доспехами, разворошёнными животами, внутренностями наружу и порой без конечностей.

Но волна стрел не дала передохнуть Азариэля. Как берег был освобождён, дреморы залили его залпом стрел. Герольд Пустоты спрятался за спинами берсеркеров, чьи доспехи были твёрже, чем двемерит, эбонит или даже сталлгрим.

И тут на окровавленный, заваленный трупами дремор, даэдротов и оборотней, берег сошёл дремора-валкиназ с собственной гвардией. Его тяжёлые сапоги, подошвами погрузились во влажный песок, пропитанный морской влагой, подтаявшим снегом и кровью. Он начал свой медленный и нерасторопный ход. Спустя четыре часа один из командиров атаки всё-таки решил вступить в битву, чего и ждал Азариэль.

Парень скомандовал отступление с берега, пропуская войска противника. Берсеркеры бегом стали отступать к мосту, а стрелки, видимо поняв замысел Герольда Пустоты, лучники на хребте прекратили залповый огонь, сделав его более рассеянным. И дремора-валкиназ повёлся. Командир повёл свою гвардию вперёд, уже смакуя собственную победу.

И заняв берег, командир стал продвигаться вглубь, явно думая, что он смог отбросить оборону, бросая в бой основные силы в виде отрядов дремор-кинвал, которые быстро расползлись по всей северо-восточной части острова. И тут силы нападавших оказались скованы. На север путь преградила, река и бастион, который устроился прямо на дороге. На юг путь оказался закрыт, так как берсеркеры, вместе с Герольдом Пустоты заняли позицию на мосту. А вперёд не двинешься, ибо силы командира уткнулись в горный хребет…

Дреморы оказались в мешке. Лучники начали штормовой обстрел, залив стальной волной весь берег. Наступление зашло в статичность и грозило захлебнуться. И дремора-валкиназ не нашёл ничего лучше, чем вызвать Азариэля на поединок, в котором и проиграл…

– Вот холера. – Шёпотом сорвалось с губ Азариэля, и он утёр пот со лба.

Прокрутив воспоминания, альтмер осознал, что нужен некий стратегический ход, иначе битва зайдёт в ступор. Чем больше и ожесточённее они ведут оборону, то тем больше Люций кинет в бой войск. И это битва может кипеть до конца времён. Разница в том, что архипредатель может терпеть потери сутками, что не скажешь об обороняющихся. Их силы, скорее всего, растят к тому моменту, когда Люций решится сойти с собственного корабля. И в этом проблема.

Азариэль пошевелил правой рукой и поправил воротник, и отяжелевшая конечность потянулась к шее. Парень почувствовал себя вымотанным. Чем больше он выкладывался в бою, при стремлении меча и подаренным силам Ситисом, то тем глубже становилась усталость. Если бой также продолжится, то он свалится от усталости, нежели от вражеского клинка.

Азариэль втянул полную грудь воздуха. Он ощутил, как в воздушном пространстве над островом появился неприятный запах гари, сгоревшей древесины и опаленного камня, перемешанный с ароматами крови и вони тварей из Обливиона.

– Господин Герольд Пустоты! – Послышался грубый тяжёлый мужской голос со стороны форта. – Господин!

– Да?!

Азариэль видел, как к нему подбегает командир берсеркеров, облачённый в особенный доспех. Этот человек был выше всех остальных. Его тело покрыла превосходная, но в тоже время простая, броня. Ноги укрыли высокие металлические сапоги, покрывшие поножи из двемерита. Грудь от ударов защищала толстая мифриловая пластина, под которой была кольчужная рубашка из этого же материала. Практически до щиколоток опускалась доспешная юбка, смастерённая из кожи и прикреплённым к ней металлическим пластикам. Руки защищали боевые рукавицы, покрывавшие сделанные из пластин орихалка рукава. Вся броня была выкрашена в цвета Ситиса: красный и чёрный. Причём чёрный цвет был основным, а алый изображал различные узоры.

И вот, подбежавший командир обороны, крайне тревожным голосом заявил:

– У нас проблема. Форт под угрозой.

– Как? Что произошло? – С толикой растерянности вопросил Азариэль.

– Вам нужно это видеть.

Герольд Пустоты и Гроссмейстер бегом направились в форт, на его стены. Парень бежал по мере сил. Они, подобно ветру, пронеслись через внутренние помещения форта, пробежали по лестницам, сквозь, набитые припасами и оружием, его казематы и через десять минут были на наблюдательном месте, представленном маяком, выдающимся в море, соединённым с фортом узким мостиком и направленном на восток.