Дмитрий Распопов - Клинок заточен

Месяц спустя

- Что думаешь о новеньком, брат Гнат? – наставник монастыря собрал у себя в кабинете трёх паладинов-наставников.

Седоусый, пригладил свою пышную растительность, задумался, ответил он не спеша и очень обстоятельно, тщательно выговаривая каждое слово.

- Вы знаете, я был против подобных экспериментов. Нельзя зрелого воина переучить или заставить переосмыслить свою жизнь, только детей можно повести с самого начала по пути Бога.

- Но? – наставник хитро прищурился.

- Но если человек всю жизнь живёт с правильными мыслями и делами, он не потерян для Бога и Ордена, - словно сам себе не веря, ответил тот.

- Брат Ивор?

- Не смотря на то, что с этим еретиком мне пришлось больше всех общаться, - слова наставника слова Божьего, вызвали усмешки у всех присутствующих, - и доводил меня он до белого каления так, как никто за всю мою долгую жизнь, но и я вынужден признать, что его или нужно сейчас же сжечь на костре, чтобы не дурил нашим чадам голову своей ересью, либо допустить до тренировок. Таких людей я не встречал на своём пути, вынужден признать.

- Брат Дар?

- Я тоже за то, чтобы его сжечь, - усмехнулся наставник отвечающий за образование детей, - если он пробудет в нашем монастыре хотя бы год, то боюсь наши воспитанники с криками «Бога нет» повесят нас на воротах монастыря и разбегутся кто куда.

Все тут же сделали знак Единого, отгоняя дурные мысли.

- Но? – наставник откровенно смеялся, прошедший месяц внёс в их тихую и размеренную жизнь столько сумбура и неожиданных поступков, что хотелось избавиться от возмутителя спокойствия как можно быстрее. Дети враз и сразу как-то потянулись к новенькому, а обладая недюжинными способностям не только в фехтовании, но и ораторском искусстве, он быстро заставил всех наставников бледнеть, краснеть и отвечать на неудобные вопросы, который новый брат задавал во множестве. Одно его утверждение, что их мир круглый и вращается вокруг какой-то звезды повергало в шок многих, а его доводы, которые легко проверялись на практике, вынуждали наставников гореть тихой ненавистью, поскольку переспорить его или привести свои контраргументы, которые могли быть также проверенными здесь и сейчас, они не могли.

- Лучше допустить его до тренировок и как можно быстрее избавиться сейчас, пока то, что я описал, с нами не случилось, - зло ответил брат Дар и сел на место, при этом тихо пробурчав, - но лучше всё же сжечь.

- Таким образом все здесь согласны, что брата Максимильяна можно допустить к тренировкам и силе Божьей, а также уведомить об этом главу Ордена, - наставник монастыря подвёл итог совещания.

- Попросите всё же у брата Антония разрешение сжечь еретика, - попросил брат Ивор, - мне неизвестны причины благоволения Ордена к подобным людям, но они опасны для нас и неграмотной бедноты, своим духом. Воспользовавшись засухой или голодом, он поднимет любые массы на восстание, я встречался с похожими людьми, которые могли задурить голову любому.

- Хорошо, упомяну об этом в своём письме, а пока давайте решим, кто посветит его в путь паладина?

Все наставники тут же стали отводить взгляды и он понял, что этим «кем-то» придётся быть ему.

- Что же, так тому и быть, пришлите ко мне брата Максимильяна сразу после вечерни.

Паладины тут же засобирались на выход, пока глава монастыря не передумал, никому из них не хотелось быть наставником у такого подопечного, у них и своих дел хватало.

Вечером меня вызвали к настоятелю. Если честно, то от безделья я не знал, чем себя занять, вот и сцеплялся с паладинами-учителями по поводу и без. Смешно было наблюдать, как они бесятся, не понимая сути некоторых явлений, при том, что я показывал на очевидных примерах, что они не правы в своих суждениях. Этот месяц в монастыре мне совершенно ничего не дал, поскольку я выполнял тупую и рутинную работу, которую мне давали, ни на шаг не приближаясь к разгадке таинств Ордена паладинов.

- Максимильян, - дверь в большой кабинет закрылась и мы остались одни. В комнате было очень много книг, так много, что какой-нибудь ребёнок мог здесь запросто потеряться. Горевшие свечи не давали много света, зато жутко коптили, оставляя мало свежего воздуха.

- Настоятель, - чуть склонил голову я, в уважение к его сединам.

- Мы решили допустить тебя к тренировкам, так что следуй за мной, следующий месяц ты проведёшь в одиночной келье.

- Каким тренировкам, настоятель? – осторожно спросил я, не совсем понимая его слова.

- Тем, за которыми ты сюда и прибыл, - желчно отозвался он, - не за тем же, чтобы изводить учителей.

- О, круто! – я не ожидал такого, поэтому вскочил на ноги, приготовившись следовать на паладином.

- Не торопись, тебе нужно сначала узнать несколько правил поведения в келье, - он не шелохнулся, с усмешкой посмотрев на меня, так что пришлось сесть следом.

- Хочу, чтобы ты сразу понял, что выйти оттуда тебе не удастся, это не комната в прямом смысле, а каменный мешок, куда тебе будут два раза в день спускать еду. В ней тебя ждёт абсолютное одиночество и тишина, так что ты уверен, что готов к такому испытанию?

- А чём тогда суть тренировки заключаются? – не понял я.

- Ты поймёшь, пробыв там достаточно долго, - уклончиво ответил он.

- То есть мне по сути всего лишь надо пробыть там некоторое время? – я всё никак не мог понять, что от меня требуется.

- Верно, - кивнул настоятель.

- Хорошо, тогда давайте начнём быстрее, у меня не столько много времени, чтобы впустую его тратить, - прошедший месяц в монастыре я считал бесцельно потраченным, так как выполняя ту же работу что и все, ведя тот же образ жизни, я кроме внутреннего раздражения ничего более не испытывал.

- Максимильян, - настоятель тяжело на меня посмотрел, - я не знаю причин, по которым ты оказался у нас, но имей терпение, никто до тебя не получал доступа к сокровенному так быстро, умей это ценить!

- Мастер, - после его слов я частично взял себя в руки, - моя жена и ребёнок в большой опасности, и единственный способ чтобы их спасти, находится в руках Ордена, так что как вы думаете, насколько я готов ждать танцев вокруг да около?

Он задержал на мне взгляд и понял, что я не вру и не шучу.

- Следуй за мной, - он поднялся и пошёл к задней двери своей комнаты, не той, через которую я к нему вошёл.

Мы вышли в глухой коридор и пошли по нему, было видно, что им не часто пользовались: пыль, паутина и общее запустение говорили об этом лучше всего. Вскоре коридор перешёл в винтовые ступеньки, спускающиеся вниз, и вынув факел из одного из держателей, настоятель стал аккуратно спускаться, подсвечивая нам дорогу. На моё удивление, путь вниз занял значительное время, так что я даже сбился со счёту, пытаясь сосчитать количество ступеней, которые мы прошли. Пытаясь вспомнить на какой тысяче я сбился, я едва не уткнулся носом в спину паладина, который резко остановился, затем проделал какие-то манипуляции, и нагнувшись, сдвинул люк у себя под ногами.