Ольга Кузьмина - Живая вода [СИ]

Ганконер с сомнением покачал головой.

— Едва ли нас туда возьмут.

— Возьмут, — Джарет холодно улыбнулся. — Это я гарантирую. Но сейчас пора возвращаться в дом. Лекка, ты идешь со мной.

Воистину, ужасный мир. Жаль, он раньше не знал о нем. Подумать только, какие возможности здесь таятся! Но сейчас не время мечтать. Нужно срочно раздобыть себе тело. Ограничиться одержимостью не получится — тело должно принадлежать ему целиком и полностью. Стало быть, придется искать душу, готовую шагнуть за грань. Искать горе, отчаянье, беспомощность… В поместье, где держат Джарета, таких нет. Но поблизости есть город. Много людей — много трагедий. Там он найдет то, что нужно.

У выхода из парка Ганконер отстал от Джарета с Леккой и притаился за деревом. Предосторожность оказалась не лишней — на крыльце парочку уже ждал встревоженный Арак. Ганконер не слышал, о чем они говорили, но разговор вышел короткий. Джарет уверенно взял Лекку за руку и утащил за собой в дом. Арак топнул ногой и ушел следом. Ганконеру пришлось пробираться в дом через черный ход. В их комнате Джарета не оказалось, зато обнаружился Арак.

— Не гуляй по ночам, — он строго нахмурил брови. — И не подходи к Лекке. Она только для Джарета. Ясно?

— Вполне, — процедил Ганконер. Сдерживаться было всё труднее. Флейта звала. Одну мелодию, всего одну…

— Скоро мы поедем в город, — Арак погладил его по плечу. — Лан обещал, что купит для тебя фею.

— Весьма благодарен, — Ганконер надеялся, что его улыбка не очень походит на оскал.

— Ты не обиделся? — Арак смущенно подергал себя за ухо. — Ты мне тоже нравишься, но Джарет…

— Понимаю, он гораздо необычнее.

— Ага. А почему у него такие руки? Как у птицы.

Ганконер хмыкнул. Обычно руки Джарета вызывали у людей отвращение. Но здесь на них почти не обращали внимания. Еще один факт в копилку необычностей этого мира.

— В нем кровь двух видов… фейри, — осторожно ответил он. — Видимо, поэтому.

Кожа на кистях рук Джарета начала меняться к двадцати годам. В то время Ганконер думал, что это результат чьего-то проклятья.

— А сколько всего существует видов фей? — жадно спросил Арак.

— Много, — пожал плечами Ганконер. «Да уйдешь ты наконец?!» — Несколько десятков уж точно.

Глаза Арака заволокло мечтательной дымкой.

— Ух ты… Расскажи! Нет, поздно уже, ложись спать. Завтра расскажешь.

«Непременно расскажу». Ганконер угрюмо слушал, как в замке поворачивается ключ. Арак не желал рисковать.

Ганконер достал из свернутой куртки флейту, положил за пазуху. Придется перебираться в соседнюю комнату по стене. Карниз узкий, но босиком можно удержаться. Жаль, что здесь не растет плющ, но удачно, что Лекка догадалась открыть окно.

— Тебе помочь? — сидевший на подоконнике Джарет насмешливо поднял бровь.

— Руку дай, — Ганконер вцепился в выступы каменной кладки так, что пальцы побелели.

Джарет высунулся из окна как мог далеко, ухватил Ганконера за пояс и рывком втащил в комнату. Лекка ахнула. Она сидела на кровати, завернувшись в одеяло.

— Только тихо, — Джарет прислушался. — Кто знает, как у них с прослушиванием комнат?

— На нижнем этаже, где гостевые спальни, в стенах проложены слуховые трубы, — Лекка горько усмехнулась. — А рабов не подслушивают, какой смысл? Они почти все из выводков Крастаса и его брата. Их всё устраивает.

— Кстати, о каком выводке говорил Арак? Ты ведь не можешь рожать, как кошка, сразу пятерых?

— Я не могу, но Арак наверняка собирается договориться с соседями. У них есть женщины моего народа. Вам устроят встречу или даже купят одну или двух, — она быстро глянула на Ганконера.

— Мы раньше убежим, — он сел с ней рядом и обнял, прижавшись щекой к мягким волосам.

Лекка смущенно улыбнулась.

— А мы можем забрать на остров всех наших?

— Нет, — отрезал Джарет. — Чем больше народу, тем сложнее скрываться.

— Он прав, — Ганконер отыскал под одеялом руку Лекки и поцеловал в ладонь. — Но ты уйдешь с нами.

— Сначала нужно найти, где они хранят ключи от ошейников, — Джарет соскочил с подоконника.

— Может, согласимся на татуировку? Со временем ее можно свести.

— Нет, она слишком заметна.

— Я могу снять ошейники, — Лекка исподлобья посмотрела на Джарета. — Я хорошо понимаю механизмы. Отец говорил, у меня талант.

— Ты и с железом управляешься? — Джарет приподнял бровь.

— Да.

— Смешанная кровь порой сильнее чистой, — улыбнулся Ганконер и потерся носом об ухо Лекки. — А дверной замок открыть сможешь? А то Арак нашу комнату запер.

— Смогу, — она покраснела, но не отодвинулась.

— Запереть потом не забудь, — Джарет захлопнул окно. — Кстати, как ты это делаешь?

— Отмычкой, — Лекка выбралась из одеяла и слезла с кровати. В тонкой ночной сорочке она уже меньше походила на мальчика.

Ганконер перехватил насмешливый взгляд Джарета. Нужно ему объяснить.

Лекка отогнула угол матраса, из щели между досками достала что-то вроде длинной иглы с насечками на конце и гордо ее продемонстрировала.

— Сама сделала. Подождите здесь, я сейчас.

Она приоткрыла дверь, прислушалась и выскользнула в коридор.

— Я остаюсь, — негромко сказал Ганконер. — И не смотри так, Джарет. Мне необходима любовь. Она для меня, как живая вода — придает сил, понимаешь? А силы мне нужны, иначе я не справлюсь с флейтой.

— Как у тебя всё просто, кузен. Жаль, я так не могу.

— Ты уверен? А может, ты просто привык полагаться на свой амулет? И просто не искал других возможностей?

Джарет раздраженно фыркнул.

— Глупости.

В дверь просунулась Лекка.

— Готово. Но Джарету надо будет под утро вернуться ко мне. Не проспим?

— Я вам в стену постучу, — Джарет прошел мимо обомлевшей Лекки. — Дверь за мной запри!

Лекка растерянно посмотрела на Ганконера, хотела что-то сказать, покраснела еще гуще и выскочила из комнаты. Ганконер уселся поудобнее, достал флейту. Из коридора послышался щелчок замка. Умница, девочка, повезло им встретиться с ней.

— Ты… — Лекка нерешительно переминалась с ноги на ногу у двери.

— Не бойся, — Ганконер ласково улыбнулся ей. — Просто иди сюда и слушай.

Флейта запела — тихо, нежно — о рощах и холмах, о теплых стогах и холодной росе, о бесконечных дорогах и радужных мостах. Лекка опустилась на колени у ног Ганконера. Губы ее беззвучно шевелились, глаза сияли. Она понимала? Пожалуй, да. Ганконер играл долго, а когда опустил флейту, Лекка прерывисто вздохнула.

— Ты покажешь мне всё это?

— Да, — он бережно взял лицо Лекки в ладони. — Я покажу тебе дороги фейри. И научу ходить по ним. Ты сможешь выбрать себе любой мир.

— А если я захочу остаться с тобой? — опаловые глаза потемнели.

— Я буду счастлив, моя любовь.