Ольга Кузьмина - Черная сказка [СИ]

В следующий миг в покоях короля гоблинов начался ад. Повелитель Преисподней взревел, обернувшись химерой. Задетый чешуйчатой лапой Ганконер отлетел к камину. Взмахи огромных крыльев опрокидывали мебель. Рана не позволяла Джодоку подняться, но в сторону Джарета ударил огненный шквал. И отразился обратно, многократно усиленный. Джарет отдавал всё, без остатка. Замок содрогнулся. Каменный пол вокруг повелителя Преисподней плавился. Он взревел еще раз — уже в агонии, сгорая, обращаясь в пепел.

Ганконер медленно приподнял голову. Там, где погиб Джодок, потрескивали, остывая камни. Джарет лежал, глядя в потолок гаснущим взглядом.

— Великий Хаос… — Музыкант поднялся, опираясь на опрокинутое кресло. — Ты как?

— Верхний правый ящик столика… — Джарет едва двигал губами. — Черный флакон…

Ганконер поднял туалетный столик, выдернул ящик. Флакон был цел, даже пробка не выскочила. Он не задумываясь влил содержимое в Джарета. И только потом принюхался.

— Настойка «пыльцы»? Ты соображаешь, что с тобой будет?!

— Не сомневайся, — Джарет поморгал и сел. — Посмотри в окно, там хоть что-то уцелело?

Музыкант посмотрел.

— Ну как тебе сказать… Гоблин-сити в руинах. От Лабиринта остались только старые стены. О, Бор уцелел! И с ним еще десяток гвардейцев.

Джарет подобрал свою одежду. Руки тряслись так, что он попал в рукав рубашки только со второй попытки.

— Ты не сказал, что «Истребитель» его не убьет, — с упреком произнес Ганконер, осторожно обходя центр комнаты.

— Не хотел тебя нервировать, — Джарет натянул сапоги, встал, переждал приступ головокружения и сделал пару пробных шагов. Ноги держат. Уже хорошо. Он по стене дошел до шкафа. — Пойдем, пора возвращать гоблинов. Пусть займутся делом.

— Тебе бы отлежаться, — Ганконер последовал за ним в портал.

— Успеется, — Джарет выпрямился, встречая кинувшихся к нему гоблинов.

Ганконер отошел в сторону, осматривая смутно знакомые места. До этого он не обращал внимания, в каком мире находился, отдав все внимание событиям в кристалле. Музыкант направился к ближайшему холму. Хмыкнул, заглянул внутрь. Засветив небольшой магический шар, спустился в мертвую тишину ноу. Надо же, это действительно то самое место… Сколько же лет прошло?

— Узнал?

Ганконер обернулся. Король гоблинов смотрел на него странным взглядом. Зрачок левого глаза расплылся во всю радужку, правого — расширился до предела. Что он добавил в настойку? «Пыльца» так сильно не должна действовать. Ганконер попятился, судорожно вспоминая, где в этом ноу второй выход?

— Здесь было землетрясение, — тихо сказал Джарет. — Второй выход завалило.

— Как ты нашел это место? — Ганконер прижался к стене. — Тебе же тогда было всего тринадцать лет!

— Четырнадцать, — поправил его Джарет. — Но такое не забывается. Так и знал, что это убежище пригодится еще раз.

Он медленно двинулся к кузену.

— Какой третий вопрос ты хотел задать мне, Музыкант? Оставлю я тебя в живых, если справлюсь с Джодоком или нет?

Ганконер беспомощно смотрел на него.

— Джар, не надо… Ты потом сам будешь жалеть. Я никому не расскажу, что тебе пришлось сделать!

Когти сомкнулись на горле Музыканта.

— Не расскажешь, — кивнул Джарет. Глаза у него стали совсем дикими. — Клянись древней клятвой на земле ноу, что никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не расскажешь. Или я тебя здесь похороню.

Ганконер с трудом припомнил слова клятвы и запинаясь произнес ее. Джарет внимательно его выслушал, опустил, повернулся на каблуках и молча вышел из холма.

— Ну почему его никто не задушил в колыбели? — обратился Ганконер с риторическим вопросом к мирозданию в целом.

Эта ночь была самой долгой в жизни Алиссы. Чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных переживаний, она переделала столько рутинных дел, сколько не удавалось даже за месяц. Зеркало заработало, но увидеть Лабиринт ей не удалось.

Утро началось с воплей Дары. Милена, отчаявшись накормить принцессу завтраком, сама разрыдалась. Алисса сбежала от них в холл. Она не была уверена, что Дом ее выпустит. Но оставаться в нем уже не могла. Нужно узнать, что творится в Подземелье. В конце-концов, Джодок ее не тронет. Она отворила дверь. Ее ничто не удерживало. Алисса спустилась с крыльца и увидела Ганконера. Смертельно бледный и измученный, он шел по дороге. Алисса кинулась к нему на шею и разревелась.

— Ну что ты, любимая, всё уже хорошо, — Ганконер гладил ее по голове, как ребенка. — Джодока больше нет, Джарет жив, гоблины… в большинстве своем уцелели.

— А Лабиринт? — Алисса оторвалась от Музыканта и вдруг заметила глубокие царапины у него на шее. — Кто тебя так?

— С Лабиринтом хуже, — осторожно ответил Ганконер. — В нем многое погибло. Но это дело наживное. Джарет всё восстановит, как только наберется сил.

— Это он тебя? — Алисса осторожно коснулась царапин. — За что?

— Не спрашивай, — Музыкант отвел ее руку. — Как Дара?

— Плачет, — вздохнула Алисса. — Может, прямо сейчас ее к отцу переправить? Или замок тоже в руинах?

— Нет, но к Джарету ей пока нельзя, — Ганконер нахмурился. — Он… не в лучшем состоянии.

— Ранен? Да будешь ты говорить?! — взорвалась Алисса. — Я тут извелась вконец, а из тебя слова не вытянешь!

— Я не могу тебе рассказать, что там было, — Музыкант ласково обнял ее. — Пойми, я дал клятву. Джарет не ранен, но он принял очень сильное стимулирующее средство, вместо того, чтобы просто отдохнуть. И сейчас несколько не в себе. Да и атмосфера в Лабиринте такая, что ребенку там лучше не находиться. Возможно, через пару дней…

— Пару дней?! — ахнула Алисса. — Да за это время мы тут все с ума сойдем! Дара способна вопить без перерыва часами.

— Давай я ее к себе заберу, — самоотверженно предложил Музыкант. — В мой дом у моря. Ей там интересно будет.

— Забери, — с облегчением согласилась Алисса. И вдруг неожиданно для самой себя добавила: — И меня тоже.

Музыкант удивленно приподнял бровь.

— Уверена? А если тебе на смену придет кто-нибудь вроде Эдды, и будет только хуже?

— Не придет, — послышалось с крыльца Дома.

Они разом повернули головы. В открытой двери стояла Хельга. Молодая и очень красивая.

— Ты меня разочаровала, — Хельга спустилась с крыльца. — Не вышло из тебя хорошей Хранительницы, Алисса. Придется мне в третий раз принять Дом.

— Но ты же… — Алисса запнулась и кивнула своим мыслям. — А, понимаю, в Лабиринте всё разрушено.

— Ты знала?! И не предъявила Джарету претензии?

— Но тебя нельзя было оживить! — Алисса покраснела от обиды.

— Это тебе Эвина сказала? — Хельга холодно усмехнулась. — Еще одна твоя ошибка. Богиню нельзя было оставлять в этой вселенной. Счастье еще, что она так мало успела натворить.