Александр Быков - Дружина сестрицы Алёнушки (трилогия) [СИ]

— Ах ты гаденыш! — скривился Змей и швырнул мужика на скамью. Тот, ударившись копчиком о сиденье, взвыл от боли. — Зачем говорящие грибы срезаешь? Кто тебя подучил? — приступил к нему Горыныч.

Мужик задергался на скамье, скуля что-то невнятное.

— Бить его теперь бесполезно, — покачала головой Алена. — Может, гриб еще не умер? — и она побрызгала на Мухомор водой из кадки.

Ей показалось, что гриб шевельнулся.

— Ты жив? — девушка аккуратно потрогала его пальцем.

Мухомор в ответ тихонько охнул.

— Вот что! — осенило Алену. — Давай поставим его в кадку с водой! Он, наверное, просто засох.

Посаженный в кадку гриб пару раз глубоко вздохнул и зашевелился. Алена ахнула — из-под красной шляпки на нее глядели два маленьких голубых глаза.

— Ой, спасибо тебе, красна девица. Отвела ты беду неминучую… — стариковским надтреснутым голоском заговорил гриб. — А то совсем бы я без воды загнулся… Здравствуй, добрый молодец, — заметил он Змея. — А я тебя помню.

«Странно, — мысленно обратился Змей к Алене, оглядев себя. — Я тут совсем в другом обличье был в прошлый раз».

— Да как же ты можешь помнить меня? — Горыныч присел на корточки перед кадкой.

— А чего тут помнить. Зубы большие. Руки длинные. Сабля на боку, а в глазах огонь горит, того гляди — вырвется, — прокряхтел гриб.

— Про огонь-то ты верно говоришь. А вот про зубы напутал. И сабли у меня нет с собой. И в прошлый раз не было.

— Может быть, может быть… Спорить не буду, — забубнил гриб. — На старости я совсем стал слепой. На внешность не смотрю, одну только суть замечаю. Как оно так выходит, не знаю. Но только, хоть ты и без сабли ходишь, а она все одно, всегда при тебе…

— Ну, хватит обо мне разговаривать, — прервал мухомора Горыныч и обличающе указал пальцем на съежившегося в углу комнаты мужика. — Что этот сизоносый хотел от тебя?

— Этот?.. — покосился на мужика гриб. — О, это настоящий злодей! С мешком ко мне пришел. Вырвал, изверг, из грибницы! Ножом пугал. Все выпытывал. Расскажи, говорит тайну…

— Я человек бедный, — запричитал, размазывая слезы по длинным усам местный житель. — Ничего у меня нет. Жисть моя трудная. Последняя корова и та вот пропала…

— А гриб тут при чем? — удивилась Алена.

— Как это при чем? — оживился сизоносый. — Он не просто так говорящий. Он Тайну знает! А я человек бедный. Во всем испытываю нужду…

— Клад ему, что ли нужен? — спросила Алена у Мухомора.

— Ага! Клад, — закивал, вскочив, мужичек. — А он знает! Знает он все, Мухоморина! Только от меня скрывает, мучает.

Алена пожав плечами посмотрела на гриб.

— Слышишь, уважаемый… Отдай ты ему клад. Он ведь все равно не успокоится, пока не получит.

— Как я ему клад-то отдам, коли он дурак? — искренне удивился Мухомор.

— И вовсе я не дурак! — взвился сизоносый. — Это ты, наоборот, шибко умный.

— Да как же это он не дурак, коли загадки вовсе разгадывать не умеет? — возмущенно дернулся всем телом гриб. — Такому никакой клад на пользу не пойдет.

— Ну что тебе стоит, — принялась уговаривать Мухомора Алена. — Загадай ему простую загадку. Пусть найдет хоть какой-нибудь клад… Хоть самый маленький…

— Ну, хорошо. Будь по-твоему, красна девица, — качнул гриб шляпкой. — Отгадай-ка ты, длинноусый, что это такое: семь одежек и все без застежек.

Алена с трудом удержалась, чтобы не выкрикнуть тут же ответ. Но сизоносый надолго задумался, теребя свой длинный ус. Потом глубоко вздохнул и, решительно рубанув рукой воздух, заявил:

— Арбуз это. Вот… У него кожа толстая. И застежек нет никаких…

— Да нет же! — расстроено всплеснула руками Алена. — Это капуста.

— Да?.. — мужик пожал плечами. — Капусты я и не видел ни разу. Откуда мне знать… Вот, морскую капусту однажды ел. Когда в гостях был у тетки, в Мореграде. Это водоросля такая длинная…

Алена жалобно поглядела на гриб и тот, вздохнув, предложил еще одну загадку.

— Два кольца, два конца, а посередине гвоздик… Что это такое?

Сизоносый снова задумался, напряженно наморщив лоб, и, после тяжких сомнений предположил:

— Это газонокосилка… Я такую у кума видел.

— А ножниц ты что же, никогда не видел? — удивился гриб.

— Видел. Да что вы все путаете меня?! На ножницах никаких колец вовсе нет! Вот, сами посмотрите… — и он, вскочив, полез куда-то за печку. Пошерудив там достал железные ножницы для стрижки овец — оба ножа этих ножниц крепились к загнутой дугой полоске железа. — Какие тут кольца?

— А обычных, портняжных ножниц ты что же, не видел? — удивилась Алена.

— Так я же не портной! — взмахнул руками сизоносый.

Алена глубоко вздохнула, а Горыныч нетерпеливо забарабанил пальцами по столешнице.

— Ну, вот моя последняя загадка, — заявил гриб. — Зимой и летом одним цветом.

Подумав пару секунд сизоносый хлопнул себя по лбу ладошкой:

— Да это же моя печка!.. Третий год не могу собраться и заново ее побелить. Вся прокоптилась уже. И зимой и летом серенькая…

— Это безнадежно, — покачала головой Алена.

— Я и говорю, — подхватил гриб. — Дурак он. И клад ему не в прок пойдет… Ты лучше, парень, иди за овраги — корова твоя туда подалась. Она как забрела на мою поляну, сожрала двух моих двоюродных племянников, от вкуса их одурела, и говорит — убегу от хозяина за овраг. Не пасет он меня, сена не запасает. Буду сама гулять… Понял? Корову свою береги. Вот те и будет клад.

— Так ты про корову мою знал? — всплеснул руками сизоносый. — Миленький ты мой! Да что ж ты раньше-то молчал, а?

— А меня кто спрашивал? — недовольно проворчал гриб. — Подошел и сразу давай меня из грибницы выковыривать…

— Да я… Да… — заметался сизоносый по комнате. А потом, махнув на гостей рукой, бросился вон, лишь крикнув с порога. — Я щас, быстро. За коровой сбегаю…

Горыныч и Алена, переглянувшись, расхохотались.

— Ну вот и славно, — проскрипел Мухомор. — А теперь посадите меня на место. Да полить потом не забудьте!

— Само собой, — улыбнулся Горыныч и подхватил на руки кадку с грибом.

Минут через десять они так и появились перед рыцарями и богатырями с говорящим грибом на руках. Потом все вместе отправились сажать гриб на место. Когда Алена водрузила Мухомор в центре родной поляны, и обильно полила водой из кадки, гриб склонил перед девушкой красную, в белых пятнышках, шляпку.

— Ох, спасибо тебе, красна девица. И тебе, спасибо, добрый молодец, — поклонился он затем Горынычу. — Я вам теперь жизнью обязан. Этот дурак-то меня уж точно, либо ножом бы зарезал, либо засушил бы совсем без воды… Так что просите у меня, что вам надобно. Ну, конечно, в пределах разумного.

— Скажи-ка ты нам лучше, — предложил ему Горыныч. — С тех пор, как я с тобой прошлый раз говорил, ты с кем-нибудь еще разговаривал?