Денис Бурмистров - Инквизитор. Хроники последнего бастиона

Западное побережье окаймляют горы Дарии. Многочисленные пещеры и гроты таят в себе неисчислимые опасности и богатства.

Восток Ардена покрывают некогда величественные леса Эльсены. За ними, практически около границы с Серпом — поле великой битвы — долина Гранфилд, заваленная ржавым оружием и мертвецами.

На юге от материка расположены Комариные острова, населенные пиратами и дезертирами. Считаю, что бороться с ними надобно не менее тщательно, чем с еретиками и ведьмами…»

— Милсдарь! Молю вас! Милсдарь!

Всклокоченная борода торговца была похожа на разметанный ураганом стог сена. Максимилиан отметил, что за эту бороду его кто-то знатно оттаскал. Может, торговец и сам постарался.

— Я не знаю! Не знаю! Клянусь Светом!

— Не клянись, отступник! — рявкнул было на торговца младший инквизитор, чье имя Максимилиан не считал необходимым запоминать, но храмовник остановил ретивого алколита жестом.

— Расскажи мне, Ламар, — голос Максимилиана прохладным ветром разнесся по темнице. — Расскажи все, что знаешь. И не переживай, Ордо Стратиус никого не обвиняет безвинно.

Торговец обхватил свои пухлые щеки ладонями, сидел, качаясь телом на табуретке. Круглые глаза с расширенными зрачками лучше слов выдавали тот животный страх, что испытывал сейчас этот человек. Максимилиан всегда поражался, как атмосфера любого мрачного подземелья действовала на людей самым гнетущим образом. Будь то хоть погреб под домом, не говоря уже о следственных камерах.

— Милсдар инквизитор, — в голосе купца появились нотки надежды. — Я все расскажу. Все! Я это, значится, работал как обычно. Открыл лавку после десятого заутрення, покупателей было не шибко много, да. А потом, ближе к четвертому удару дневницы меня схватили… Я… Я…

Видя, что торговец сейчас снова впадет в истерику, Максимилиан, как мог мягче, произнес:

— Ты знаешь, в чем тебя обвиняют, Ламар?

— Да, да, мне сказали, — торговец трясущимися руками высморкался в огромный платок с рюшками. — Мне сказали, что я торговал книгами этого чернокнижника, этого Блэкхеда, но я не торговал! Нет, не торговал, милсдарь инквизитор! Я же не сумасшедший, у меня жена в храм Света каждую воскресницу ходит…

— То есть, — подытожил Максимилиан. — Ты не торговал книгой с названием «Еретики»?

— Нет, милсдарь, Светом клянусь, — торговец осекся, испуганно кинув взгляд на застывшего в углу алколита, но тот не посмел говорить в присутствии старшего по чину.

— То есть, — продолжил инквизитор. — Тебе эту книгу подбросили?

— Да! — лицо торговца просветлело. — Да! Подбросили, милсдарь, как есть, подбросили! Ее ведь и нашли с краю лотка, где легкомысленные женские книжонки стоят, туда ее поставить могли мимо проходя…

— А кто ее туда мог поставить? — задал очередной вопрос Максимилиан, тяжелым взглядом заглядывая в глаза Ламара.

Торговец застыл с открытым ртом, кадык дергался вверх-вниз. Инквизитор заметил выступивший на носу купца пот.

— Я не знаю, — убитым голосом прошептал Ламар. — Я не видел. Там много людей ходит, у меня бойкое место, в торговом ряду. Не знаю… Кто мог?

— Ну, — протянул Максимилиан. — И ты не видел никого необычного, никто у тебя книг не спрашивал, не смотрел?

— Была одна! — торговец аж подскочил на скамейке. — Точно! Ууу, ведьма! Она могла подкинуть! Баба! Нет, не баба — девка! Длинные волосы как смоль, из-под капюшона выбивались. Капюшон глубокий, лицо в тени постоянно было. Точно, я еще подумал: «Что это, в такую-то жару, в капюшоне ходить». Постояла молча, не спрашивала ничего, милсдарь. Полистала пергаменты с картами, посмотрела летописи… Я еще такой: «Может надо что, госпожа?», а она ничего не ответила, сразу ушла. Я как раз с кожевником разговаривал, за погоду, ага. Вот она и могла подкинуть.

— Во сколько это было? — инквизитор почувствовал, что близок к искомому.

— Так отобедал я тока, чуть больше третьей дневницы было. А пошла она в сторону порта, да-да!

Максимилиан быстро шагал по длинному коридору подземелья. Чуть сзади, семенил алколит с факелом.

— Когда освещение нормальное сделаете? — буркнул инквизитор, чуть не споткнувшись о выступающий из пола булыжник.

— Так это, клирики орденские обещали камни заряженные сделать, которые светятся сами, — поспешно ответил младший служка. — Тады и повесим.

Максимилиан ничего не сказал, погрузившись в свои мысли. Алколит с удивлением заметил, что слышит лишь свои дробные шаги, старший по чину шагал словно тень, неслышно. Лишь плащ тихо шелестел, да бряцали ножны на поворотах.

Уже около лестницы наверх, заметной в нечетком свете редких свечей на стенах, младший инквизитор позволил себе нарушить молчание храмовника вопросом:

— Милсдарь Максимилиан, а что с торговцем-то делать?

Таронский остановился, алколит чуть не врезался в его широкую спину. Голос инквизитора, усиленный эхом низких сводов, прокатился по коридору:

— Торговца отпустить. Дать динаров, монет сто пятьдесят, за беспокойство. Арестованные книги вернуть, принести извинения и поблагодарить за помощь.

— Но, милсдарь Максимилиан, — непонимающе произнес алколит. — Он же торговал книгой чернокнижника?

Максимилиан шагнул на лестницу и, не оборачиваясь, сказал:

— Учись работать головой, младший инквизитор, а то так и проходишь вместо светлячка, с факелом, всю жизнь…

Скитор появился как всегда неожиданно, вынырнув из темной ниши стены.

— Торговец сознался? — спросил он, стараясь попасть в шаг человека в черном.

— Не в том, о чем ты думаешь, — Максимилиан посмотрел на соглядатая. — Он не торговал мертвой книгой, не дерзнул бы. Тем более днем, в торговом ряду. Книгу подкинули и это точно.

— Но зачем? — Скитор задумался. — Ведь ясно, что ее не купили бы. Ясно, что о ней стало бы известно нам. Что и случилось.

— Именно, — инквизитор, казалось, вновь заговорил сам с собой. — Именно, стало бы известно. И именно так и случилось. У Кортеса есть две подруги, две девушки. Книгу тоже подбросила девушка.

— Вы думаете? — начал было смотрящий, но инквизитор перебил его, сам того не замечая.

— Кто-то знал, где мы и что делаем. Кто-то специально хотел, чтобы мы оставались на ногах до ночи. И кто-то знает, что мы сейчас идем по этой улице…

Максимилиан резко остановился, рука поползла к мечу на поясе.

— Например, она, — тихо закончил он, всматриваясь куда-то вперед.

Из темной подворотни в круг света от масляного фонаря вышла сгорбленная женская фигура. Из-под низко опущенного капюшона свисали длинные, черные волосы, тонкую талию перетягивала грубая веревка. Она издавала странные звуки, похожие на низкое грудное пение. Или на речитатив шаманского заклинания.