Энтони Рейнольдс - Владетельный рыцарь

- Что ты наделал? - холодно спросила Анара.

Реол закончил молитву и открыл глаза. Прекрасное лицо Владычицы смотрело на него, глаза богини были полны любви и сочувствия. Поцеловав золотую икону Грааля, которую он держал в руках, Реол поднялся на ноги и повернулся к своей возлюбленной.

- Я исполняю свой долг, - негромко ответил он.

- Ребенок не твоя собственность, чтобы торговать им, - сказала Анара, ее глаза были полны гнева. - И все же ты предложил его норсканскому мяснику?

- Норсканец вызвал меня на поединок, - ответил Реол. - Я должен был принять вызов.

- Но ты не должен был принимать его условия! - заявила Анара.

- Ты предпочла бы, чтобы замок Леонуа превратился в дымящиеся руины? - сказал Реол более резко, чем намеревался. - Чтобы каждый человек здесь был принесен в жертву Темным Богам? Герцог, твой брат, леди Элизабет? Ты? Я? Всех убьют. Ты знаешь это не хуже меня.

- Этот ребенок слишком важен, - сказала Анара.

- И враг заберет его только если я паду под топором норсканца, - ответил Реол. - Я не намерен этого допустить.

- Ребенок не твой, чтобы использовать его для торга, словно какую-то племенную свинью! - возразила Анара.

- Этот ребенок всего лишь норсканский полукровка! - раздраженно заявил Реол.

- Он обещан Фее-Чародейке! - ответила Анара.

Реол удивленно посмотрел на нее, его гнев утих.

- О чем ты говоришь, любовь моя?

- Это причина, по которой я здесь. По которой мы здесь. Я должна доставить дитя Фее-Чародейке. Она ощутила в нем великую силу, как только оно было зачато. Ему нельзя позволить оставаться в этом мире. Фея-Чародейка заберет его в царство фей, где его силу можно будет контролировать.

Плечи Реола поникли, и в его глазах мелькнуло отчаяние, когда он обдумывал эту новую информацию. Он опустился на колени перед Анарой.

Он знал, что хотел испытать себя в бою против вождя норсканцев, хотел славы победителя такого грозного врага. Он позволил своей гордости ослепить себя? Разгневал богиню своими действиями?

- Я не знал, - сказал он наконец.

Анара холодно посмотрела на него.

- Тебе и не нужно было знать, - сказала она.

Единственным звуком был вой ветра, слышный из маленького закрытого ставнями окна высоко в задней стене часовни. Огоньки свечей колебались под сквозняком, проникавшим сквозь щели в окне.

- Глупо надеяться, что враги уйдут после того, как ты убьешь их вождя, - сказала Анара. - У них нет чести.

- Но у меня есть, - ответил Реол. - Для меня было бы унизительно не принять вызов, даже если я точно знаю, что они не сдержат свое обещание.

Фрейлина Владычицы вздохнула, холодное выражение исчезло с ее лица. Она обняла Реола, прижав его голову к своей груди.

- Ты глупец, Реол, - прошептала она.

- Я не могу забрать данное слово, Анара, - сказал рыцарь Грааля.

- Я знаю, - ответила она, и по ее щеке скатилась слеза.

Кузены Калара - Бальдемунд и Хьюбальд стояли у постели Тассило, их лица были мрачны. Состояние раненого рыцаря становилось все хуже. Тассило, раненый оскверненным клинком чемпиона Хаоса, дрожал в лихорадке, его тело было покрыто потом. Плоть вокруг раны стала черной и смердела, словно гнилое мясо. Все усилия лекарей герцога, и так перегруженных работой, ничего не давали. Гниль продолжала распространяться.

- Мы должны исполнить это сегодня ночью, - яростно заявил Бальдемунд. - До поединка. Пока его бдительность ослаблена.

- Я надеялся, что он погибнет в бою, - слабо произнес Тассило. - По крайней мере, это была бы почетная смерть. И наши руки не были бы запятнаны кровью родича.

- Но он не погиб, - сказал Бальдемунд. - И эта война скоро закончится. То, что мы сделаем, послужит для блага рода Гарамон. Помни об этом.

- Мы предали бы наш род, если бы не стали действовать, - добавил Хьюбальд.

- Я не знаю… - вздохнул Тассило. - Что если Фолькар ошибается?

- Фолькар не ошибается. То, что мы должны сделать, никого из нас не радует, - прошипел Бальдемунд. - Но это наш долг. Кровь Калара нечиста. Его мать была запятнана скверной. Его сестра ненормальная, а его брат… мы все видели, чем был его брат. Мы не можем рисковать тем, что кровь рода Гарамон окажется навеки осквернена.

- Калар должен умереть, - сказал Хьюбальд. - И мы убьем его прямо сейчас.

ГЛАВА 20

Калар присел на простую скамью в одном из кухонных помещений цитадели. Он невыносимо устал, но упорно не позволял себе задремать. Благородные господа редко заглядывали в кухни, и обстановка этого помещения была простой и функциональной, без особых удобств и украшений. Но даже просто сидеть и отдыхать здесь, хотя бы и не снимая доспехов, казалось Калару почти роскошью.

Положив меч на широкий деревянный стол перед собой, он жевал кусок солонины, которую Бертелис нашел в одном из глиняных горшков в кухонной кладовке. Они с братом и имперским послом Дитером Вешлером вместе выпили найденный здесь же кувшин вина. Хотя это было дешевое вино, используемое для приготовления соусов - все действительно ценные вина, несомненно, были спрятаны в глубоких подвалах под цитаделью - Калару показалось, что он в жизни не пил ничего вкуснее.

Они сидели в молчании. В разуме Калара беспорядочным вихрем кружились мысли и эмоции. Он вспоминал видение Зеленого Рыцаря и пытался понять его смысл, но в голову все время приходили мысли об Элизабет и ее ребенке от норсканца. Также Калара сильно волновала мысль о предстоящем поединке Реола с вождем варваров. Он был уверен, что эту дуэль будут помнить многие годы по всей Бретонии, и чувствовал себя польщенным, что ему выпала честь присутствовать при таком историческом событии.

- Он же победит, правда? - сказал Бертелис.

- Владычица с ним, - кивнул в ответ Калар.

- Я никогда не видел лучшего фехтовальщика, чем он, - сказал Дитер. - За исключением разве что Людвига Шварцхельма - чемпиона Императора. Да и то трудно сказать, кто лучше…

- Думаете, ваш чемпион смог бы победить Реола? - с сомнением спросил Бертелис.

- Ну, я бы не поставил на это все свое состояние, - ответил Дитер. - Возможно, только часть.

- А я бы все свое состояние поставил на Реола, - сказал Бертелис. - Если бы оно у меня было.

- Милостью Зигмара, пусть такие ставки останутся только гипотетическими, - сказал Дитер. - Наши страны давно связывают узы дружбы, и пусть так остается и впредь.

- Выпьем за это, - сказал Калар. - Врагов у нас и так достаточно.

Они с Дитером подняли свои кубки. В этот момент дверь в кухню распахнулась, и вошли Хьюбальд и Бальдемунд. Кузены Калара были мрачными и напряженными.

Калар встревоженно поднял брови.

- Тассило? - спросил он.

- Ему хуже, - сказал Хьюбальд, встав напротив Калара. Бальдемунд присел на стол, отодвинув в сторону клинок Гарамона.