Роберт Асприн - Корпорация М.И.Ф. – связующее звено

Задержавшись настолько, сколько требовалось для ленивого зевка, я поднялся и легко проследовал в указанном направлении… сперва чуть скользнув в бок, так, чтобы он упал ничком, когда наляжет на меня в следующий раз всем своим весом. Я рассудил, что если он недостаточно крепок, чтобы пережить простое падение, то мой зверек лучше обойдется без его общества.

К счастью или несчастью он быстро поднялся на ноги и зашагал в ногу со мной, когда я пошел.

— Я хочу, чтоб ты ознакомился с грузом, который мы должны защищать, — сказал он, все еще тяжело дыша. — А потом немного побродил вокруг и изучил обстановку.

Это показалось мне особенно глупым предложением. Груз и обстановку я оценил в первые же минуты нашего прибытия и полагал, что Нунцио сделал то же самое. Изучать-то было, в общем нечего.

Сам груз состоял из пары дюжин ящиков, поставленных на деревянный поддон. Судя по тому, что мог разобрать мой нос, что бы там не содержалось в ящиках, состояло оно из бумаги и чернил. Почему бумага и чернила считаются настолько ценными, чтобы требовать охраны, я не знал и знать не хотел. Драконам бумага ни к чему… особенно бумажные деньги. Воспламенимая валюта — не наше представление о здоровом вкладе для общества. И все же, кто-то видел в грузе определенную ценность, если и не человек, заказавший наши услуги, то определенно субъект, одетый с головы до ног в черное и ползающий по балкам.

Все это стало для меня очевидным, как только мы вошли в склад. Поэтому незачем было заниматься надуманной работой по дополнительной проверке. Однако, Нунцио непреклонно и твердо решил заставить меня снова выяснять и так уже известное мне. Даже делая скидку на то, что человеческие чувства зрения, слуха, вкуса, осязания и обоняния намного ниже, чем у драконов, я тем не менее поразился тому, как мало он сам мог заметить. Наверно, если б он поменьше фокусировал свое внимание на мне и побольше на происходящем вокруг, у него получилось бы лучше. А так он был безнадежен. Если Скив надеялся, будто Нунцио чему-то научит меня, что представлялось мне единственной причиной для подключения его к этому заданию, то мой зверек будет сильно разочарован. Не представляю, почему я проявлял такую терпимость к нему, если не считать того, что он упорнее большинства людей старался положительно взаимодействовать с драконами, как бы ни были грубы и невежественны его попытки.

Кто бы там ни полз по балкам, он теперь приближался. Для человека он, может, и крался, но мое ухо прослеживало его передвижения с такой же легкостью, как если бы он бухал на ходу котелками. Хотя я ощущал его присутствие еще за два шага до двери, я был не уверен, какие у него намерения, и потому приготовился быть терпеливым, пока не разберусь в том, кто он — просто невинный зевака или в самом деле подумывает о краже. Его попытки подкрасться к нам подтверждали для меня его принадлежность к последней разновидности, как бы ни был он некомпетентен в этом.

Пытаясь дать Нунцио воспользоваться моими способностями, я повернул голову и показал носом на подкрадывающегося.

— Повнимательней, Глип! — потребовал мой идиот-подопечный, поворачивая мою морду обратно к ящикам. — Нам положено охранять именно это. Понятно?

Я понял, что либо люди усваивают еще медленней, чем считали даже наиболее критически настроенные в их отношении драконы, либо у этого конкретного представителя повреждение мозга, что тоже возможно. Повращав глазами, я снова проверил подкрадывающегося.

Он находился теперь почти над нами, широко расставив ноги на двух балках для поддержания своего веса. С тщательной неторопливостью он вынул из рукава какой-то предмет, поднес его ко рту и нацелил на нас.

Часть ранней тренировки всякого дракона заключается в серии уроков по изучению человеческого оружия. Это может показаться странным для миролюбивого, в основном, народа, но мы считаем это делом выживания… таким же как человеческие наставления детенышей вроде: пчелы жалят или огонь жжет. Безотносительно к нашим мотивам, достаточно будет сказать, что я столь же сведущ в человеческом оружии, как любой человек, и куда больше, чем любой, не занятый военным делом или иным героическим промыслом. Поэтому без всякого труда узнал в направленном на нас инструменте духовое ружье.

Вдобавок к лучшему чутью драконы обладают броней, дающей куда большую защиту, чем получают люди от своей кожи. Вследствие этого я был относительно уверен, что, чего бы там ни вылетело из дула духового ружья, не представляет никакой угрозы моему благополучию. Однако, мне пришло в голову, что того же нельзя сказать о Нунцио, а как я уже говорил ранее, у меня были некоторые сомнения, стоит ли идти на такие хлопоты, защищая душевный покой моего зверька и его товарищей.

Вырвав голову из рук Нунцио, я быстро прицелился и выпустил вспышку пламени 6-й степени. О, да. В распоряжении у драконов есть разные степени пламени от «поджарь алтей» до «сделай дырку в камне». Можете держать это в уме, когда в следующий раз вздумаете спорить с драконом.

Через несколько секунд после угасания моей пиротехники на нас посыпался короткий дождь из черного порошка.

— Черт побери, Глип! — Выругался Нунцио, стряхивая с одежды порошок. — Не делай больше этого, слышишь? В следующий раз ты можешь не просто смахнуть немного пыли… и посмотри на мою одежду! Нехороший дракон!

Я достаточно долго пробыл рядом с людьми, чтобы не ожидать никакой благодарности, но находил обидным слышать, как меня бранят за спасение его жизни. Со всем достоинством, какое я мог собрать, а значит, немалым, я отвернулся и сел спиной к нему.

— Глип! Встань, парень! Хороший дракон! Хороший дракон!

Вот это уже лучше. Я снова повернулся лицом к нему и увидел его скачущим на одной ноге, держась за другую. Не испытывая недостатка в умственных силах, я сумел сообразить, что демонстрируя оскорбительный жест, я преуспел, сев на его нижние конечности. Заверяю вас, сделал я это ненамеренно, человеческие ступни довольно малы, а мое превосходное чувство осязания не простирается на мою заднюю часть, но задним числом (каламбур ненамеренный) мне пришло в голову, что это пошло ему на пользу.

— Слушай, ты просто сиди там, а я буду сидеть здесь, и мы отлично поладим. Идет?

Он прохромал к одному из ящиков и сел, попеременно потирая ступню и стряхивая с одежды порошок.

Порошок этот был, конечно же, останками покойного ползуна-убийцы. У пламени 6-й степени есть тенденция производить на людей именно такой эффект, вот потому-то я и применил его. Хотя погребальные правила людей всегда служили для меня источником любопытства и озадаченности, я был уверен, что они не включают в себя стряхивание останков кремированного на пол или удаление их в прачечной. И все же, учитывая, как трудно мне передать Нунцио простое «смотри», я решил, что будет слишком хлопотно объяснять ему, что в данный момент он делает.