Таша Танари - Попаданец наоборот, или Эльф в деле

Чувства смешались, вторя тому безумию, что мы творили сейчас. А может, это они сами и были? Может, именно чувства прокладывали себе дорогу во внешний мир, новую, непривычную, и ложились послушными цветными мазками на бумагу? Подушечки пальцев стали для них чуткими проводниками. Они порхали, ласкали, играли, я уже не замечала, кто из нас ведет в этом странном танце, я или Вася? Да какая разница, тело и душа заговорили на одном языке, погружая меня в подобие транса. Что же он творит, как так вышло? Неожиданно шутливое детское занятие превратилось в чувственное и более чем взрослое развлечение. И в том была полностью заслуга эльфа. Верно он сказал: «главное, с кем», это действительно важно. Хотелось, чтобы мгновения, пронизанные удовольствием и дурманящей нежностью, длились и длились, так хорошо…

Когда Вася без предупреждения выпустил мои руки, едва сдержала вздох разочарования и открыла глаза. Голова еще немного плыла, взгляд туманился, поняла, что часто дышу, и непроизвольно облизнула губы, заметив манящую поволоку в бесстыдно прекрасных глазах соседа. Снова прикрыла веки, прогоняя наваждение. Набралась смелости и решительно посмотрела на Васю. Меня встретил его теперь уже внимательный взгляд, я смутилась. Он молчал и не шевелился, сидя ко мне близко-близко. Одной рукой эльф упирался в пол, вторая лежала на моей талии. По телу разлился жар, который так же быстро и схлынул, сосредоточившись в том месте, где прикасался Василий. Тот факт, что мы оба перемазаны в краске с ног до головы, меня нисколько не заботил, а вот неконтролируемый всплеск сильнейших эмоций, ураганом сметающих связные мысли, заставил обеспокоиться. Да что ж сегодня за день-то такой?!

— Нравится? — прошептал Василий.

Не сразу поняла, что он имеет в виду. Пока лихорадочно подбирала слова для ответа, пауза затянулась. Парень кивнул на рисунок и повторил вопрос.

— У нас похожее называют арт-терапией, — ответила я, усилием воли возвращаясь в реальность. Голос прозвучал хрипловато, сама себя не узнала.

М-да, после такой терапии еще полдня отходить придется. Все-таки оторвалась от голубых глаз соседа и посмотрела на… хм, художества. В буйстве теплых оттенков смешались рваные, четкие штрихи и плавные изгибы линий, подстегивая фантазию, заставляя всматриваться в попытках разглядеть слой за слоем. Самое необъяснимое заключалось в том, что я не могла отделаться от ощущения, будто все мои недавние мысли вытряхнули из головы, завернули в тонкое покрывало из кружева чувств и выставили на всеобщее обозрение. Поспешнее, чем планировала, потянулась оторвать эту часть бумаги и спрятать. Вася среагировал моментально, перехватив мои руки.

— Куда? Чего удумала?

— Непотребство какое-то, — пробурчала я и нахмурилась: — Пусти.

Он усмехнулся, отпустил. Однако сразу же ловко перекрыл доступ к бумаге.

— Себе заберу, — нагло объявил парень, — в виде награды.

На лице эльфа играла улыбка, но вместе с тем было что-то такое в разом потемневших радужках и непререкаемом тоне, что я даже спорить не захотела. Он сейчас не шутил, действительно заберет. Поджала губы и отвернулась.

— Да и пожалуйста.

— Никуля, — вкрадчиво начал Василий, а у меня дрожь по всему телу пошла.

Так, ну все, пора заканчивать этот балаган!

— Я в душ! Уберешь здесь, ладно?

Поспешно ретировалась. Жуть какая-то, не-е-е, больше я на его авантюры не подпишусь. Жук ушастый, пусть сам рисует, я как-нибудь по старинке книжку лучше почитаю. Стоя под прохладными струями, ощущала, как из тела уходит скованность и странное, трепетное волнение. Хорошо, что уже вечер. Пойду залягу в кровать, хватит с меня на сегодня эльфийского общества. Черт-те что, блин, и сбоку бантик. Выключила воду, досуха вытерлась, забросила одежду в стиральную машину и с гордо поднятой головой потопала к себе в комнату. Хм, а долго я в ванной торчала? Вася не только ликвидировал последствия наших безобразий, но и тоже худо-бедно отмылся, видимо на кухне, и переоделся. Теперь он мирно сидел за компьютером и записывал что-то в тетрадь, лишь пара оранжевых прядей в волосах напоминала о недавнем развлечении.

— Иди, я закончила.

— Ага, сейчас, — не поворачивая головы, отозвался сосед.

— Вась, я спать пойду, уже поздно. — Он никак не отреагировал. — Спокойной ночи и… спасибо!

Мужчина все-таки оторвался от своего занятия и одарил меня задумчивым взглядом.

— Дивных грез, Ника.

На душе сразу стало хорошо и спокойно, губы сами собой расплылись в улыбке. Я кивнула и выскользнула из гостиной.

Василариэль

Проснулся я оттого, что изрядно подмерз. А почему? Не открывая глаз, пошарил в поисках одеяла, попытался завернуться в него обратно — не тут-то было, что-то крепко его удерживало. Хм, я перекатился и… прелесть какая. Признаться, спросонья не сразу сообразил, в чем дело, но когда понял, теряться не стал. Что, Никуля, теперь уже тебе показалась неуютной одинокая постель? С трудом выдрал из-под этой гусеницы край одеяла и прильнул к девушке. Прислушался к ощущениям — приятно, даже очень. Блаженно закрыл глаза, намереваясь подремать, губы бессовестно расползались в улыбку, рыжие локоны Ники щекотали шею. Вот это я удачно с мыслями переспал, все решилось само собой. И раз уж крепость пала, я, как честный эльф, не могу отказаться.

Вчерашний день был долог и насыщен на события, я не один раз испытал новое чувство, объяснение которому не знал. Если раскладывать его на составляющие, то все понятно: ревность, возбуждение, нежность, тревога, досада и прочие глупости, но вместе… Сплетаясь, разрозненные эмоции сбивали с толку, заставляли сердце биться чаще. Моя игра с человечкой перешла на новый уровень, где я и сам подчас забывался, теряя управление. Вероника постоянно совершала непредсказуемые действия, чем еще больше запутывала меня и… дразнила. Сама того не ведая, она балансировала на тонком лезвии над пропастью. Приходилось напоминать себе, что нахожусь на чужой территории и, поддавшись порыву, легко нарушу установившуюся между нами связь. Слишком уж странно остроклювик реагирует на мои поползновения в ее сторону.

Когда я ничего не ждал, она вдруг ластилась и ворковала, когда же все было предельно очевидно и оставалось сделать шаг навстречу — закрывалась, оборонялась или сбегала. Ее непоследовательность прилично раздражала, но, засыпая, я понял, что злюсь не на Нику, а на себя. Как-то сомнительно у меня выходит соблазнять девушку, она хоть и неправильная, но ведь не железная — уж кое-что я и без слов понимал, Ника с собой боролась. Вообще-то я тоже, с той лишь разницей, что собственные причины поведения мне были известны, а ее — нет. Подозревать себя в неспособности произвести впечатление на человеческую женщину, мягко говоря, не самое приятное чувство. Что тогда? Кроме того, я четко осознал, что отношусь к Нике во все смыслах как к своей человечке. Пусть еще сам не до конца понимал, чем это чревато для нас обоих, но мысли о том, что кто-то другой посмеет протянуть лапы к задиристому остроклюву, вызывали зубовный скрежет.