Павел Боровец - И будет пламя... [СИ]

Родрик подошел ближе. Лицо девушки во многих местах покрывала какая-то непонятная слизь. Юноше понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что гномы плевали ей в лицо.

Пальцы Родрика до боли сжались в кулаки. Ему вдруг отчаянно захотелось согнать всех гномов, что жили на территории Империи, включая женщин и детей, а также седых полуслепых стариков, на одной большой площади и сжечь всех дотла с помощью своей огненной магии. И смотреть, с удовольствием смотреть, как корчатся от непередаваемой боли их тела в беспощадном пламени, наслаждаться их мучениями, упиваться их страданием…

…Он видел, как над полями, лесами и горами Империи встает гигантская стена огня, что подобно морской волне накрывает все вокруг, и ничто живое не может спастись от этой погибели. Пламя стремительно стелется по земле, расползаясь в стороны, и оставляет за собой лишь выжженную дочерна корку, на которой уже никогда не вырастет ни один росток. Так будет, он видел, что так будет… Скоро, очень скоро… И будет пламя… И… Будет… Пламя…

— Родрик… Родрик! Да что же с тобой, Родрик… — Юноша вздрогнул всем телом, ощутив, как Жаклин настойчиво теребит его за рукав куртки. — Очнись! Что с тобой?

Он растерянно посмотрел на девушку. Она ответила ему не менее растерянным взглядом, словно очень испугалась его странного поведения.

— Что случилось?

— Я звала тебя несколько раз, но ты не отзывался, пока я не подошла и не схватила за рукав. Что с тобой стряслось?

— Пустяки. — Родрик поморщился. — Задумался.

— Задумался? — округлила глаза Жаклин. — Нашел время думать…

Слабый, едва слышный стон прозвучал где-то слева. Будто и стон вовсе, а легкий шепот ветра, невесомый, тающий в воздухе…

Неужели в этой бойне кто-то сумел выжить? Избежать кровожадных топоров обезумевших гномов? Уберечь тонкую ниточку — жизнь? Невероятно…

Родрик поспешил туда, откуда раздался стон. Определенно, за перевернутой деревянной тачкой, на которой еще днем торговец овощами возил свой товар, у стены ближайшего дома кто-то слабо шевелился. Юноша с трудом отодвинул тачку в сторону и с любопытством заглянул в необычное укрытие. А вдруг…

О, Спаситель! Как же ты милосерден и добр! Чтобы не говорили злые языки о том, что ты покинул своих детей и давно перестал обращать внимание на мольбы страждущих — это не правда! Ты смотришь. Смотришь и видишь, где необходима твоя помощь, и в нужный момент протягиваешь руку…

Прислонившись спиной к каменой стене дома, на Родрика смотрел Летар, скрюченными пальцами прижимающий какую-то грязную тряпку к изувеченному плечу. Из-под тряпки медленно сочилась густая темная кровь, тонкими струйками стекавшая по рукам на землю. Мертвенно-бледное лицо превратилось в маску отчуждения, лишь один колючий взгляд выдавал в нем еще живого.

— Блаженные Небеса! — вскрикнула Жаклин, отталкивая замершего в нерешительности Родрика, и протискиваясь между тачкой и стеной. Она упала перед любимым на колени и погладила по слипшимся от пота волосам. Тот лишь слабо шевельнул губами, наверняка, пытаясь изобразить улыбку.

— Он потерял много крови! — повернул голову, пожаловалась девушка. — Что же делать?

Родрик пожал плечами и подошел ближе, затем опустился рядом на корточки.

— Скорее убираться отсюда всем вместе, — проговорил он. Подумал и добавил: — И молиться, чтобы проклятые карлики выпустили нас из Шавера… Как ты? Сможешь идти?

Летар слабо кивнул, и словно в подтверждение своих слов попытался привстать. Хрип вырвался из его груди, а из плеча противно запузырилась кровь. Да, если он и мог идти, то только до ближайшего погоста…

— Они дрались как безумные, — внезапно заговорил юноша слабым голосом. — Глаза горели фанатичным огнем, словно они свято верили в свою непобедимость…

Летар обвел взглядом место сражения.

— Здесь остатки легионеров и самые отважные горожане встретили подлых гномов, чтобы прекратить резню… Я успел как раз вовремя, и даже занял место в первом ряду… Но все… оказалось зря…

Жаклин крепко прижалась к нему, тем не менее, пытаясь не потревожить страшную рану на плече.

— Молчи, молчи! Тебе нельзя говорить!

Но Летар уже не мог остановиться. Он жаждал выговориться…

— Они одним ударом смяли нас и погнали дальше по улице. Какой-то гном оттолкнул меня щитом и я упал на колени, а через миг… лезвие топора разрубило мне плечо…

— Надо уходить, — тихо напомнил Родрик.

«Что же ты, Летар, — подумал юноша, — пожалей хоть девушку! Если уж так тешишься своим поражением и хочешь испустить дух на месте боя, то не утягивай за собой любящую тебя Жаклин! В чем она виновата?»

— Я потерял сознание… Гномы, наверное, подумали, что я умер, и не стали добивать…

Жаклин заплаканными глазами взглянула на Родрика.

— Мы должны спасти его.

Юноша кивнул.

— Хватай его за туловище и тяни вверх, — попросил Родрик девушку.

Когда им, наконец, с большим трудом удалось поставить кусающего, чтобы не закричать от боли, губы Летара на ноги, Родрик ловко подставил плечо под уцелевшую руку друга.

— А теперь потихонечку двинемся к восточным воротам…

Но Родрик понимал, что добраться до ворот города с тяжелораненым им, скорее всего, не удастся. Уж слишком это невероятно…

Словно в подтверждение самых черных мыслей юноши, из багрово-черной мглы вынырнул десяток низкорослых бородатых воинов, размахивающих окровавленными по самые рукоятки топорами. Увидав практически скрывшихся с места схватки ребят, они оглушительно заревели, и бросились следом.

— Скорее, Жаклин! — закричал Родрик, выскользнув из-под тела друга, и передавая его в руки девушке. — Тащи Летара в этот дом, — он ткнул пальцем в ближайшее не горящее строение, с разбитой на мелкие щепки дверью. — Поднимайтесь на второй этаж и ждите меня! Я прикрою вас!

У Жаклин не оставалось времени, чтобы оспорить приказ юноши, и поэтому она молча подхватила любимого под мышки и потащила в сторону темнеющего прохода. Летар громко стонал от боли и истошно кричал, что не боится ненавистных карликов. Лишь когда девушка из последних сил втащила его за порог дома, он умолк.

Родрик закрыл своим телом дорогу к дому. Широко расставил ноги и поднял навстречу гномам руки.

«Только бы у них не оказалось арбалетов», — про себя взмолился он. Никакие струи огня, извергаемые из ладоней, не спасут его от коротких болтов, способных пробить даже самый крепкий панцирь. Что уж говорить о слабом человеческом теле…

Гномы стремительно приближались. Юноша уже видел безумный блеск их маленьких глаз-щелочек, слышал хриплое от натуги дыхание и скрежет сцепленных от ненависти зубов. Сейчас, уже сейчас они сомнут его одним ударом, взяв на щиты, а уж затем напьются кровью тяжелые топоры…