Фрэнсис Хардинг - Колодец желаний

– Все в порядке, – ласково сказал Райан. – Проходи.

Они вошли в гостиную. Мокрые ноги Челли скользили и спотыкались на паркете.

– Они считают, мы играем в Пещере, – наконец сказала Челли, – но это вранье, Джош просто придумал нам алиби. Он пришел к моему окну, его привезла Донна, и он хочет, чтобы она позвонила мне попозже, но когда он ушел, я подождала пять минут и хотела позвонить тебе, но телефоны – это машины, а машины – как он, так что я вылезла из окна и пришла сюда…

– Сегодня он был у Кэрри, Челли. – Какое облегчение выразить беспокойство словами. – У Кэрри, женщины с зайцелопой. Она приготовила чай, она ему доверяет, поделилась с ним своим желанием, и оно ужасное, и если он собирается вернуться и выполнить его…

– Сомневаюсь. Я думаю, это другая желательница, та загадочная женщина, которая хотела мести и которую он ищет. Он заставил меня ездить с ним, пока я не уловила ее мысли, и мы проследили ее до склада, и он собирался туда, когда уходил сегодня, и мне не нравится чувствовать ее в голове, это она, я знаю…

Несмотря ни на что, Райан почувствовал облегчение. Так или иначе, Кэрри сегодня в безопасности. Может быть, Джош навлечет на кого-то ужасную месть, но по крайней мере не на того, кого знает Райан.

– И теперь он все время носит солнечные очки, даже в помещении и ночью… – продолжала Кэрри. – И все время трогает глаза, но очень аккуратно, чтобы никто ничего не заметил под очками. А когда ты ушел, он заставил меня принести в Пещеру ведро, потому что это подземелье, как и колодец, и сказал, что это будет святилище, и он пишет на нем буквы, а еще «да» и «нет», и заставляет вещи в ведре летать, как будто это доска уиджи, и пытается говорить с духом колодца, когда тебя нет рядом, и заставляет меня спать там…

– А Кэрри говорит, что бросила в колодец кольцо, когда загадала желание. Челли, ведь Джош не показывал нам никаких колец. Он не говорил, что нашел кольцо в колодце…

– И ему нравятся все эти штуки с машинами, мне кажется, он заставляет автоматы давать ему деньги, и я знаю, что Донна его боится, по-настоящему боится…

– Ему это нравится, ему нравится, когда люди боятся. Знать, что у них в головах, менять их жизни… – Слова лились потоком, невысказанные мысли, таившиеся в глубине его разума, как будто Райан превратился в Челли. – Ему нравится власть…

– Он и правда хочет осуществить желание мести; он говорит так, словно женщина, которую ненавидит желательница, сделала ему что-то плохое, хотя он ее даже не знает… И мы совсем не похожи на Джоша…

Но на самом деле они в чем-то похожи на Джоша. Райан внезапно подумал о фокусниках из сказок, которые вызывали смех, потому что делали всякие смешные штуки, на которые ты не отважился бы, а потом делали вещи похуже, но все равно было смешно, а потом они делали что-то совершенно ужасное, дьявольское, что веселило только их. Это не значило, что они становились другими; они просто скользили по собственной шкале к дальнему концу, которого ты до этого просто не видел…

Только… если соскользнуть к дальнему концу шкалы…

– Он сходит с ума, – сформулировал свою мысль Райан. – Может, он не сразу нашел кольцо в колодце. Но я думаю, что он вернулся, чтобы найти духа колодца и взять еще монеты, чтобы мы продолжали, а он бы сохранил свою силу, и я думаю, вот тогда он и нашел кольцо Кэрри. И если это так, он не просто плохой, он сходит с ума. Он больше не на нашей стороне.

Они уставились друг на друга круглыми глазами, чувствуя себя революционерами.

– Почему? – прошептала Челли. – Потому что это он спустился в колодец? Может, дух колодца с ним что-то сделал? Ты же сам сказал, что она выворачивает желания так, что они становятся ужасными… Значит, она – зло?

Райан пожевал губу, раздумывая.

– Нет, – наконец ответил он. – Не думаю. Представь себе: вот очень старая богиня, люди поклоняются ей, потому что им нужна вода из ее колодца, они надеются, что пойдет дождь и посевы взойдут, они бросают приношения в колодец, медные амулеты и все такое. А она привыкает исполнять желания, простые понятные желания вроде: «Пожалуйста, не дай нашей деревне умереть с голоду». – Райан чувствовал, что грозовые облака его подозрений, сформировавшиеся в библиотеке, наконец-то начинают облекаться в слова. Он взглянул на свои руки, сражаясь с непослушными мыслями. – А спустя какое-то время люди забыли имя старой богини и начали называть ее Матушка Змеиный Язык или Мэгги из колодца, и она внезапно стала чудищем, которым пугают детей, чтобы они не подходили к воде. А потом пришли христиане, они начали называть ее святой Маргаритой Белой, но народ еще помнил, что она исполняет желания в обмен на приношения. Когда я видел ее во сне, на ней было платье, к которому пристали как будто кусочки золотой фольги. А потом я нашел в библиотеке книгу о средневековых святых, и там были рисунки приношений, они выглядели именно так. А потом люди начали забывать о ней. Несколько столетий назад в тех краях были наводнения – может, она так сердилась, но ничего не могла поделать. Строились каналы, появился водопровод, она оказалась больше никому не нужна. Потом через Беломаг проложили дорогу, много людей стали пересаживаться здесь с одного автобуса на другой, и внезапно в колодец снова начали бросать монетки – не потому, что поклонялись ей, а потому, что сейчас люди бросают деньги в колодец или фонтан и загадывают желания, ни о чем не думая. Она начала задыхаться под сотнями кусочков металла со странными новыми желаниями. Дух колодца не понимал, что происходит и почему. Потому-то она и построила трон из мусора, ведь люди оставляли его в ее лесу, а она сочла это подношениями.

– Значит, она причиняет зло желателям, потому что на самом деле не понимает, чего они хотят?

– Вроде того, только… – Райан тер лицо, пытаясь найти слова для мысли, зародившейся у него в голове. – Дело не только в ней, дело в желаниях. Не думаю, что кто-то знает, что такое желания. Потому что… мне кажется… это что-то вроде каштанов.

– Что?

– Понимаешь, снаружи зеленая колючая шкурка, а внутри спелый твердый каштан. Думаю, желания такие. Есть наружная часть – то, чем желание кажется, а есть внутренняя – то, чем оно является на самом деле. И… – Это была самая сложная часть. – Мне кажется, что, когда большинство людей загадывают желания, они не понимают, чего на самом деле хотят. Это все равно что видеть только зеленую шкурку.

Челли пришла в замешательство, и Райан заговорил еще быстрее, чтобы не дать мыслям разбежаться.

– Вот, послушай. Наружная часть желания была такой: «Я хочу “харлей-дэвидсон”». И Уилл действительно думал, что хочет «харлей-дэвидсон», но это не совсем так. Я хочу сказать, это только зеленая колючая шкурка. А внутри блестящее ядрышко желания. То есть: «Хочу быть человеком, у которого есть “харлей-дэвидсон”».