Надежда Мамаева - Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона

— Та твердыня, что чуть не грохнулась на нас, — твой остров?

— Она бы «не грохнулась», как ты изволила выразиться. Просто опустилась, сколь могла низко. Но я, пока не отдам долг, не могу взлететь. Истинный облик принять под силу, а взлететь — нет.

— И эта «тучка» теперь будет над нами висеть? — насторожилась я.

Да… С такой рекламной поддержкой в виде парящего острова-транспаранта прятаться смысла нет.

— Не будет, — отрезал Брок и, резко сменив тему, скомандовал: — Привал.

За разговорами я не заметила, как наступил вечер. Солнце склонилось к горизонту, окрасив все вокруг в тревожно-малиновый цвет. Заря одновременно и пугала, будто шептала душе спрятаться, затаиться, и манила неведомым: загляни, поверь в чудеса и сама стань частью этого чуда.

— Разведи костер, а я добуду ужин. — Броку были близки не красоты таинственного вечернего леса, а вещи гораздо более прозаичные.

Пара секунд — и он действительно ушел. Развернулся и растворился в чаще. Так, что ни один лист на ветках не дрогнул. А я осталась одна. Оперлась спиною о ствол, словно кто-то ослабил натянутую внутри меня струну. Усталость навалилась на плечи, придавила. А потом я запоздало вспомнила, что понятия не имею, как разжигать этот самый костер. Да и из чего.

Мучилась я долго и, подозреваю, что со стороны выглядело это весьма извращенно. Но поскольку отходить далеко боялась, то натаскала сухих веток. Сложив хворост в «пробник кургана», я окончательно пригорюнилась. Первый раз в своей жизни пожалела, что не курю. Зажигалка сейчас была бы как нельзя более кстати.

В тот момент когда вернулся Брок, тащивший добычу, я так и сидела, с ненавистью глядя на горку сухих веток, которые должны были стать костром.

— Пытаешься испепелить взглядом… Похвально, конечно, но огонь добывают немного другим способом.

Нельзя злить уже злую женщину, иначе окажешься не просто в луже, а по шею в воде. В воде Стикса.

— Например, наступить на хвост чересчур языкастому дракону? — нарочито заинтересованно спросила я.

— Зачем? — не понял Брок.

— Чтобы огнеструйный ящер от неожиданности плюнул сгустком пламени и наконец-то поджег этот сушняк. Ведь из нас двоих именно ты имеешь талант к поджигательству.

— Зато маг из нас двоих — ты, — парировал Бок.

— С чего это я маг?

— А как ты нейтрализовала плетение клетки?

Я лишь восхитилась пронырливостью одного ушлого ящера. Если ему прямо сказали, что я не могу ничего о себе поведать, так он решил вызнать все обходным путем.

— Я ни разу не маг. И являюсь только счастливой обладательницей одного родового проклятия.

— Интересно, какого? — сложив руки на груди, полюбопытствовал дракон.

— «Жить на одну стипендию», — в тон ему выплюнула я.

Дракон завис. А я наконец-то разглядела его «добычу» и, не удержавшись, протянула:

— Ты издеваешься?

Увы, Брок не издевался. На меня мертвыми выпученными глазами смотрела суровая здешняя реальность. Дракон и вправду добыл еду. Ну, во всяком случае, принесенное было белкового происхождения и еще недавно бегало. Даже со свернутой шеей оно агонизирующе дрыгало лапой. Склизкой короткой лапой.

Я с сомнением разглядывала гипотетический ужин, и отчего-то приобщаться к изыскам французской кухни мне хотелось все меньше и меньше.

— Слушай, а эта… — замялась, подбирая подходящее слово. Туша размером с крепкое мужское бедро больше всего походила на тритона. Раскормленного такого на харчах, облученных радиацией. — …Твоя добыча. Тебе ее можно есть?

— Почему нельзя? — изумился Брок.

— Ну вдруг это будет считаться актом каннибализма? Ведь он… она… — Я никак не могла определиться, и решила поступить, как Фурсенко с «кофе»: — Оно чем-то напоминает дракона.

Я не лгала: тело добычи покрывали кожистые наросты и складки. Конечности — короткие, мощные, венчали огромные когти. Широкий длинный хвост с шипастым наростом на конце в два раза превышал длину самой твари. А пасть со свешенным раздвоенным языком радовала мир двумя рядами мелких и острых зубов.

В общем, милая до жути зверюшка, способная с легкостью перекусить мою ногу. Сплошной дракон в миниатюре, только склизкий и без крыльев.

Брок закашлялся.

— Лекса. — Его губы произнесли мое имя и не смогли скрыть незлобивую усмешку. — Поверь мне. У тебя гораздо больше общего с морковкой, чем у меня с болотным жбыхом.

Я лишь хмыкнула над его «морковкой». И этот туда же! А вроде серьезный взрослый энг… Сразу же вспомнились дворовые дразнилки «рыжая-бесстыжая», «ржавая-корявая», которых я с лихвой собрала за свою лисью шевелюру. Оттого сравнение моих рыжин с морковкой не тронуло. Зато вторая часть его фразы про болотного жбыха заставила насторожиться.

— Так нет же вокруг никаких болот… — растерянно огляделась вокруг.

— Здесь нет. А чуть дальше начинаются топи. Вот этот… — тут Брок пнул тушу, — из них и выполз. Решил поохотиться на меня, пока я промышлял водяного зайца.

Мне стало любопытно: и как же Брок голыми руками хотел добыть упомянутого зайца? Как оказалось, дракону для такого ответственного дела руки были совсем не нужны. Достаточно и хвоста. Последним, к слову, и досталось по голове незадачливому жбыху, который вроде бы прицеливался зубами в ногу человека, а впился уже в ляжку дракона. Полагаю, это было последнее воспоминание болотника.

— Слушай, может, ты тогда и костер разожжешь? — вернулась я к проблеме обогрева.

Дракон натурально возмутился:

— Я тебе что, кремень с кресалом?

— А тебе сложно? — парировала я с выражением незамутненной невинности: ни капли сарказма в голосе, лишь искреннее удивление напрочь опероксиденной блондинки. — Если стесняешься, я даже отвернуться могу…

Увидев искреннее изумление на лице Брока, пояснила свою мысль:

— Ну вдруг ты стесняешься… раздеться, чтобы перевоплотиться…

Когда из в общем-то человеческой глотки вылетел натуральный драконий рык, я поняла: довела. Достала до самых драконьих печенок. А после того как Брок, не меняя ипостаси (лишь чуть, словно марево, дрогнули черты лица и на скулах обозначились костяные пластины), плюнул в мой шалашик из веток огнем…

Я искренне взмолилась, чтобы этот самый занявшийся курган из хвороста не стал для меня погребальным. Ибо клятвы — клятвами, но не факт, что они устоят против застилающей глаза злости. К тому же кто этих местных духов знает, может, у них существует амнистия по смягчающим обстоятельствам: состояние аффекта там и прочее…

Пламя весело затрещало, Брок, повернувшись уже наполовину одраконившимся лицом ко мне, вкрадчиво, выразительно поинтересовался:

— Все?

Я лишь сглотнула и активно закивала, подтверждая: таки все. Дракон резко развернулся и хотел было уйти, но я не удержалась и окликнула: