Надежда Мамаева - Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона

Метелка, словно почуяв, что говорят о ней, бедной, несчастной и обгорелой, замедлила ход, а потом и вовсе зависла в трех локтях над землей. Мы спешились.

— Скажи, это правда, что любому дракону, который войдет в ворота крепости Верхнего предела, — я невольно сглотнула, — грозит неминуемая смерть?

— Да, — нехотя отозвался Брок. — Ни войти в ворота, ни перелететь через стену мы не можем. Это знание стоило трех оборванных жизней славных драконов.

Я закусила губу и задала вопрос, который уже давно меня мучил:

— А как тогда тебя хотели провести в клетке через эти ворота? Извини, но я не вижу особого смысла в том, чтобы тащить повозку с пленным через кнесские уряды, а потом созерцать, как его располовинивает при въезде в крепость…

— Владыка впаял свою печать над входом, чтобы защитить город и уряд от нас, драконов, но кнесс все еще управляет ею. Он просто приказал бы печати не карать. — Брок замолчал, а потом добавил: — Энпарс не смог бы удержаться и лично, с наслаждением, не отсечь мне голову.

— Смотрю, ты хорошо его знаешь.

— Как и он меня. Нам не раз приходилось сталкиваться на поле боя. А своих врагов нужно не просто знать, нужно сживаться с ходом их мыслей.

Увы, я сейчас если и могла думать схоже с кем-то, так это с черенком своей метелки: идей в голове не было ни одной.

— Отдохни немного, разомнись, а потом опять полетим. Я пока постараюсь добыть еду. — С этими словами Брок развернулся. Если бы дело было в лесу, он быстро исчез бы из виду, а так я созерцала его макушку еще добрых минут пятнадцать, пока ящер широким шагом рассекал ковыль. А потом… Я не уловила того момента, когда его спина вдруг исчезла. И ведь только-только была перед глазами, но стоило отвернуться на секунду, и дракон исчез, растворился в неизвестности, прямо как премия с карточки.

Делать нечего, пришлось «разминаться». Сначала распрямила затекшую спину, сделала пару шагов, разгоняя кровь в ногах. Лодыжка тут же отозвалась болью. Повращала запястьями, которые порадовали меня своим видом — круговыми следами-браслетами из содранной кожи. Плечо я решила не беспокоить: опухшее, жгущее при каждом касании, словно не пальцем трогала, а крапивой от души хлестала — оно и так давало о себе знать постоянно.

Брок появился так же внезапно, как и исчез. Гордый до невозможности, он держал за одну из задних лап уже обугленную тушку. Судя по хвосту, еще недавно это был тушкан. Правда, в отличие от земного собрата, этот оказался раз в пять больше.

— Извини, другой еды поблизости не было, — искренне сожалея, возвестил дракон, словно ему было жутко стыдно за то, что при славном мече, имея в арсенале драконью ипостась, он сумел поймать лишь такую добычу.

Ели быстро. Мясо, совершенно несоленое, оказалось удивительно хорошо прожарено. Я даже посмотрела на дракона под другим углом.

— Чего? — насторожился Брок.

— Тебе никто не говорил, что ты отличный повар? В смысле хорошо готовишь, жаришь… Подумай, какие перед тобой открываются перспективы: ты мог бы быть лучшим поваром всех кнесских урядов.

Ящер закашлялся.

— О да, — кивнул он, не переставая активно работать челюстями. — После верховного главнокомандующего драконьих войск это громадный шаг вперед по карьерной лестнице.

Так мы болтали, стараясь ерундой и незначащими разговорами отогнать черные мысли. А я в который раз подивилась особенности человеческой природы: чем мрачнее времена, тем светлее люди. Тем больше смеха, чувств, искренности, словно у нас в подсознании заложено: тьма боится света, радости, надо жить ими, пока есть возможность, гореть и зажигать других и рассеивать этим светом тьму.

Под конец Брок развеселил меня случаем из своего детства, когда он только учился летать. Я смеялась так, что согнулась пополам. И тут же пришлось схватиться руками за бок.

— Что там у тебя? — насторожился дракон.

— Доброта, отзывчивость и доверчивость.

— В смысле? — не понял Брок.

— Ну, это обычно они выходят мне боком.

Ящер облегченно выдохнул.

— Лекса… — Всего одно слово, а сколько в нем тепла и заботы, которые окружали, обнимали, заставляли верить!

— Летим дальше? — нехотя выдавила из себя вопрос.

Дракон кивнул. Взобравшись на метелку, которая была крайне недовольна и выразительно скрипела, мы двинулись в сторону Верхнего предела.

Солнце припекало, вокруг парило, обещая к вечеру дождь, а то и грозу. Море ковыльной степи под нами шумело, неторопливо перекатывая свои золотистые волны. А я все мучилась вопросом: как? И наконец, кажется, нашла решение. Правда, сначала стоило проверить…

До Верхнего предела мы и вправду добрались к вечеру. Обогнули деревеньку, разросшуюся до городка у южных ворот крепости, остановились под одной из стен. Ее основательная кладка в четыре человеческих роста, гладкая, серая, без слов говорила: просто так не перелезть. Караульные на самой стене хоть и не расхаживали каждую пару минут, но все же присутствовали.

Стоя у каменной преграды, я уже добрых пять минут препиралась с драконом.

— Давай режь. — Я была непреклонна.

— Из этого ничего хорошего не выйдет, — упрямо мотнул головой Брок.

Пришлось самолично поймать прядь его волос. Потянулась за кинжалом, что так и квартировал за голенищем моего сапога. Не успела. Брок горестно вздохнул и с выражением на лице «да отвяжись уже!» махнул пальцем. Острый драконий коготь чиркнул по волосам, отсекая прядь.

— То, что нужно, — воодушевилась я.

Оседлав метлу, с зажатым в зубах клоком волос начала взлетать над стеной. Уже достигла зубцов, когда заметила караульного. Зависла, пригнувшись и спрятавшись за зубцом. Едва звук шагов удалился, я решилась.

Вечерело, красный закат багровел на шапках ледника. С гор дул по-ночному прохладный ветер. И посреди этого неспешного величия природы — я верхом на метле перелетаю стену.

С волосами Брока не происходило ровным счетом ничего. Даже когда я благополучно приземлилась на другой стороне. К счастью, мое десантирование осталось незамеченным — я нырнула как раз меж сараем и стеной.

Выплюнув изо рта волосы Брока, внимательно их осмотрела. Ничего. С ними не произошло ровным счетом ничего. Хотя это часть дракона. По идее, ее должно было рассечь. Но, может, у заклинания другой принцип и оно реагирует только на полноценную особь, а не на ее запчасти? Или все дело в моей печати? Вдруг она, как тогда в истории с клеткой, просто не дает хода охранному заклинанию?

Выглянула из-за укрытия. Увы, двор уже не был пуст. Рядом с сараем стояли двое и трепались о высоком и духовном: о пиве и рыбалке. Пришлось ждать. А потом еще ждать, пока караульный вновь пройдет по стене. Вернулась я, когда небо уже вызвездило. Дракон изрядно нервничал, хотя старался не выдать своих переживаний. Но его поджатые губы, бисеринки пота на висках, кулаки, которые он то разжимал, то сжимал до белых костяшек, говорили сами за себя.