Анна Бруша - Иди к черту, ведьма!

Варфоломей откусил большой кусок.

— Отличный соус, — сказал он.

Ева замялась:

— А здесь, в Москве, много ведьм? — поинтересовалась она, чувствуя нехорошее беспокойство.

— Не знаю, — честно ответил Варфоломей. — Вообще-то это большой город. В Венеции видел нескольких.

Сообщение о ведьмах Еве не слишком понравилось. Человеку свойственно ощущать себя уникальным.

— А чертей? — последовал следующий вопрос. Чертей здесь тоже много?

— Вот чертей мало.

Беспокойство Евы усилилось.

— А ты с кем-нибудь из них общаешься?

— Да.

— Ух ты! Интересно… А женщины… Кстати, как называются черти-женщины? Чертихи? Чертовки?

Варфоломей улыбнулся.

— Демоницы или демонессы.

Ева почувствовала легкую досаду, к которой примешивалась внезапная ревность. Она ждала, что Варфоломей как-то разовьет тему, но он просто продолжил жевать свой бургер и заедать его картошкой. Как ни в чем не бывало.

Когда Ева уже решила, что черт больше ничего не скажет, он все-таки поделился неожиданной мыслью.

— На демоницу ты, Ева, совершенно не похожа.

— Да? А почему?

Внутренний голос ехидно указал Еве, что у нее нет ни рогов, ни хвоста.

Варфоломей сощурился.

— Бери картошку, — предложил он.

Ева захватила соленый ломтик и, окунув в соус, отправила в рот.

— Ты красивая.

Женщины любят ушами. Ева порадовалась. Еще она немедленно сделала вывод, что демоницы страшные, а это было приятно и улучшало настроение.

— Ты не агрессивна, — продолжал черт.

«Ого! Они еще и злые».

— …очень нежная, мягкая и совсем не властная.

Варфоломей наклонился поближе к Еве и прошептал ей на ухо, от чего по ее телу побежали мурашки:

— Ты совсем не больно кусаешься. Очень мило.

— Как можно мило кусаться? — рассмеялась Ева. Она придвинулась к черту, и они сидели очень близко.

— Вот, я сам удивлен. — Черт откровенно забавлялся. Он положил руку на талию Евы. — И что мне очень нравится — не царапаешься, — подытожил Варфоломей.

— М-м-м… но я могу царапаться!

Ева продемонстрировала аккуратные короткие ноготки с красным шеллаком.

Варфоломей рассмеялся.

Алексей Зайцев устало потер глаза. Белый холодный свет ламп раздражал. Да еще сегодня вытяжки и кондиционеры шумели особенно громко и назойливо. Или это признаки приближающейся мигрени? Все-таки тяжело двенадцать часов проводить под землей. Он мечтал, чтобы в кабинете было окно и можно было смотреть на настоящую улицу, а не на фотообои. Но секретность не позволяла. Все убежища располагались глубоко под землей, и не в самых приятных местах. По большей части в промзонах, которых в Москве в избытке.

Алексей провел рукой по зеленому сукну стола, взял тяжелое бронзовое пресс-папье и приложил к виску.

А еще лучше поехать куда-нибудь в отпуск Послать все к черту и не думать про демонов, ведьм и прочих потусторонних тварей. Но нельзя, нельзя.

— Входи, Толя. Как там, на поверхности? Докладывай. Что этот черт Варфоломей?

Толстый зеленый ковер заглушил шаги, но Алексей все равно болезненно поморщился, когда оперативник вошел.

Скрипнул стул.

— Черт в основном дома сидит. Но сегодня вылез. Был с ведьмой.

На зеленое сукно легла фотография.

— С ведьмой? Интересно. С кем-нибудь встречались?

— Неа. В кино ходили. Потом ели, о чем-то говорили, но слишком шумно было, а близко подходить я побоялся.

— Правильно. Не надо пока «близко».

Алексей взял фотографию и принялся внимательно рассматривать.

— О ней что-нибудь известно? Силы, возраст, чем занимается? Где живет?

— В нашей базе нет ничего. Пробиваем. Но живет в том же доме, что и Варфоломей, даже в одном подъезде. Подозрительное совпадение.

— Да. А почему ты, Толик, решил, что она ведьма?

— Ну, не демоница, — последовал лаконичный ответ. — А с кем еще черту быть?

— Действительно, — кивнул Зайцев.

— Устало выглядите, Алексей Семенович, вам бы отдохнуть.

— Рад бы в Рай, да сам знаешь, — улыбнулся Алексей.

Толик знал. Он был идейным и отпуска себе не позволял уже давно.

— И когда уже мы на земле своей будем хозяевами? А то ходят всякие, топчут.

Алексей не дал оперативнику сесть на любимого конька и перебил:

— Лучше скажи, чем черт занимается? Они же без работы не могут.

— Выясняем. Пока не удалось связать его ни с одной известной нам группой. Подозрительно тихо себя ведет. Городской телефон прослушиваем, но он им вообще не пользуется. Перехватили заказное письмо на почте.

— И кто же ему пишет?

Алексей подался вперед, обычная меланхоличность сменилась хищностью гончей, готовой взять след.

Толик замялся.

— Я снял копию. Могу сказать, что с такой схемой мы еще не сталкивались. Перехватили договор на перевод текста. Книги, если быть точным.

Зайцев нахмурился.

— И что это за текст?

— Не знаем.

— Слишком многого не знаем! — в голосе Алексея зазвучала плохо подавляемая злоба. Виски и затылок взорвались болью, взгляд заволокла пелена. — Узнайте все о ведьме. И я хочу прочитать этот чертов текст!

Варфоломей стал часто бегать в парке. Это отлично помогало вернуть бодрость и проветрить мысли. Тем более что король фейри последние пятьдесят страниц вел себя откровенно странно и толкал свою страну к глубокому экономическому кризису.

Черт искренне сочувствовал волшебному народу, потому что просвета не предвиделось. От полного и быстрого истребления их спасало только то, что охотники за фейри резко бросили свое занятие и просто исчезли из книги.

Пробежав еще круг, Варфоломей привычно кивнул парню в низко надвинутой шапочке. Тот тоже бегал. Во сколько бы черт ни отправился на пробежку, этот фанат спорта был уже там.

На обратном пути Варфоломей заглянул в почтовый ящик; среди разного бумажного «спама» лежал конверт. Бумага была кремовой и плотной. Внутри оказалась карточка, на которой каллиграфическим почерком было выведено:

«Имеем честь пригласить на наше торжество черта Варфоломея. Будет маскерад. Приходить в маске и в костюме.

Ниже в завитушках стояли число, время и адрес. Вечеринка намечалась ровно через неделю.

Варфоломей поднялся к Еве. Григорий по обыкновению вышел его встречать, высоко подняв хвост. Черт почесал ему спину. Бесы прошли на цыпочках, очень стараясь не дышать перегаром. После того как их выпустили из ловушки, они увлеклись празднованием этого события. Варфоломей решил, что позже сделает им внушение.

— Привет! — крикнула Ева. — У меня тут процесс…

Черт зашел в комнату. Ева склонилась над листом, на котором растекалась краска. Он невольно залюбовался. Писать акварелью — это все равно что управлять стихией. Немножечко магия. Но краска была послушна Евиной кисти.