Анна Бруша - Иди к черту, ведьма!

— Все у тебя хорошо? — спросила Надежда Георгиевна. — Работаешь?

— Да. Иллюстрирую и в театре…

— Замечательно!

Учительница улыбнулась той самой холодной улыбкой, о которой Ева вспоминала иногда с легким ужасом. Надежда Георгиевна кивнула Варфоломею и застучала каблучками.

— Так и знала, что она ведьма! Варфоломей, моя первая учительница — ведьма. Надо же!

— А говоришь, тебя не учили колдовству, — укорил Еву черт.

— Нет… самое волшебное, что мы с ней проходили, — это дроби. Знаешь, как мы ее боялись? Зайдет и смотрит на нас, как удав на кроликов… А потом ка-ак скажет… «Достаем двойные листочки…» Даже хулиганы не выдерживали. Поверить не могу. Представляешь, ведьма! Настоящая! — возмущалась Ева.

— Главное, хорошо учила или не очень?

Черт, как всегда, зрил в корень.

Ева задумалась.

— Она была требовательная. Вредная. Не смотри на меня так. Серьезно. Очень вредная, но учила действительно хорошо. Знаешь, она не верила в существование дислексии. У нее все начинали читать. А правда, в этом есть что-то магическое.

— Вот видишь, — улыбнулся черт.

— Я просто не понимаю, зачем ведьме работать в школе.

Варфоломей только пожал плечами:

— А почему бы и нет? Надо же где-то работать.

Демоны, ведьмы, водяные духи и прочая нечистая сила произвели на Еву крайне приятное впечатление. За столом с закусками царило особенно радостное оживление.

Толпа разделила их с Варфоломеем. Ева заметила, как сразу две ведьмы захватили внимание ее черта. Кольнула невольная ревность. Да и наряды на ведьмах мало что закрывали. Скорее наоборот, это был такой тип одежды, которая выгодно открывает все, ранее недоступное взгляду.

Ева немедленно прониклась ко всем ведьмам неприязнью. Так, на всякий случай.

Потом явился демон, черный как смоль, но в белом напудренном парике, и объявил танцы.

Нечисть танцевала вальсы. Вера и Амадей с радостным задором открыли польку. В движениях царила величественная элегантность. Ева почувствовала себя словно на настоящем балу. К сожалению, она не могла похвастаться знанием танцев эпохи барокко, поэтому приходилось просто наблюдать.

Стало душно. Пробравшись к столику с напитками, Ева с наслаждением выпила стакан воды. Лица и маски, маски и лица закружились вокруг. Она потеряла Варфоломея из виду и старалась рассмотреть его в толпе. Лица, маски, маски, лица…

Мимо пронеслись три тени, словно тонкие струйки дыма. Громко топая, прошел человек-полукозел с серебристыми рогами. Некоторые гости Амадея даже близко не напоминали людей. Над Евой, обдав ее волной нагретого воздуха, пронеслась птица с женской головой. Похоже, она была довольно сильно пьяна, и ее заносило на поворотах.

Музыканты снова заиграли вальс. Еву втянули в круг танцующих и закружили. Партнер уверенно вел ее по залу, вырваться удалось только после того, как стихла последняя нота. Темноволосый мужчина в богато расшитом золотом камзоле и синих джинсах вежливым кивком поблагодарил Еву за танец, после чего в буквальном смысле приподнял свое лицо, оказавшееся маской, под которой не было ничего. Ничто улыбнулось Еве. Это было слишком. Ева бросилась бежать, выскочила в сад и с наслаждением глотнула прохладный вечерний воздух.

Стянув ведьмовскую шляпу, она пошла, обмахиваясь ей, как веером, но вскоре остановилась, не решаясь продолжить путь. Впереди стояла стена молочно-белого тумана. Туман легко качнулся к ней, но словно боялся пересекать некоторую незримую границу. Ева вспомнила Венецию и мудро рассудила: нечего шататься в чертовом саду. Надо вернуться в дом, к Варфоломею, Вере и Амадею. Но… можно же задержаться на пару секундочек, чтобы подышать и проветрить мысли?

— Стой на месте, — строго сказала Ева.

Ей показалось, что туман не просто услышал, но и понял.

— Откуда ты вообще взялся? Ты очень, очень странное погодное явление.

Ева тихо засмеялась. Ну не безумие ли, пытаться поговорить с туманом? Она вытянула руку, хотела дотронуться и проверить, насколько он плотный. Ладонь уже ощутила легкую прохладу…

— Ева, все нормально? — спросила Вера, которая неслышно подошла и остановилась в двух шагах.

В этот вечер все подкрадывались и заставали Еву врасплох.

— Да. Порядок.

Вера поправила корону.

— Понимаю, это все трудно, — мягко сказала она. — Особенно сейчас, когда люди ни во что не верят. Вдруг погрузиться в мир, отличающийся от привычного. Но ты хорошо держишься.

— Спасибо.

— Прогуляемся? — предложила Вера. — А то я немного устала от шума и суеты.

Не торопясь, женщины пошли вдоль туманной стены.

— Понимаешь, Ева, черти — существа особенные…

Ева понимала. Она кивнула и приготовилась к тому, что за этим последует какой-то подвох.

А Вера, видно, была настроена пофилософствовать.

— Их бывает очень тяжело любить.

— Почему? — из вежливости спросила Ева.

— Ты когда-нибудь обращала внимание на то, как рисуют символ любви? Маленькое сердечко, проткнутое стрелой. Потому что любовь — эта тяжелая рана. И она болит. Постоянно.

И что на это сказать? Ева не чувствовала ничего подобного к Варфоломею. Наоборот, с ним ее сердце наполнялось теплом. Никакого холода стальной боли, о которой говорила Вера.

— Мучительно. Вечно. И ты ходишь с этой стрелой в сердце. И не можешь ее вытащить, иначе истечешь кровью и просто погибнешь от одиночества. Ждешь, может, растворится. Но нет… этого не происходит.

Вера собиралась еще что-то сказать, но, некрасиво ойкнув, исчезла в тумане. Как будто ее кто-то затащил.

— Вера? — крикнула Ева и, повинуясь естественному порыву, подалась вперед.

Внезапно из туманной стены высунулись руки и схватили ее. Оказавшись в молочной пелене, Ева словно ослепла. Она пнула наугад и попала. Раздалось сдавленное шипение, а потом из белого мир стал темным и дышать стало трудно — ей на голову надели мешок.

— Еще одна есть, — раздался голос.

— Что ты наделал? — прошипел другой голос.

— Вяжи давай! Я импровизировал.

Еву и Веру похитили самым дерзким образом. Под надежным покровом тумана двух ведьм вынесли с чертова участка и увезли в неизвестном направлении.

Обнаружилась их пропажа далеко не сразу. Варфоломей видел, что Ева танцевала, на секунду отвлекся — и вот ее уже нет. Черт поискал свою ведьму глазами и заметил, что черная остроконечная шляпа удаляется в сторону лестницы, но пока пробирался через толпу, снова потерял ее из виду.

«Наверное, решила немного отдохнуть», — подумал он.

В комнате, где их разместил Амадей, Евы не оказалось, и Варфоломей удивился. Куда же она могла пойти? Он вышел и вдруг заметил черную остроконечную шляпу, сиротливо лежавшую на полу, около окна. А тяжелая портьера слегка колебалась. Чуткий слух черта уловил едва слышный смешок. Варфоломей улыбнулся. Ведьмочка хочет поиграть? Что ж, барон Суббота не против.