Евгения Александрова - Грозовой фронт [СИ]

Алекс прижался и замер, дыша рядом с ухом, щекотал щетиной кожу, и никогда прежде не чувствовалось такой… такой силы. Единства. Доверия. Джейна скрестила лодыжки у него за спиной и засмеялась его глухому стону. А потом толкнулась и перевернула Алекса на спину. Упёрлась руками в вздымающуюся грудь и вгляделась в его лицо, в пронзительно сияющие в темноте глаза, в капельки воды на лбу и шее.

— Ещё немного, — сиплый вдох оборвал слова, — и ты бы разбился о камни!

Алекс фыркнул.

— Я не первый раз сплавляюсь по реке.

— Зато ты первый раз — здесь и даже не представляешь, чем Яруна опасна.

Джейна осторожно потянулась и села рядом на одежду, не чувствуя ни озноба, ни мелких камешков и веток на земле, ни дрожи в ногах. Алекс приподнялся, устроился затылком у неё на коленях и замолчал. Живительное тепло внутри растекалось по венам и не давало замёрзнуть, хоть рядом яростно несла ледяные потоки горная река.

И Алекс сам сейчас казался таким же яростным воплощением этой стихии. На миг Джейна поверила, что ничего бы не случилось. Что он не разбился бы — нет — он бы сам стал стремительной водой, рассыпался на капли, чтобы снова собраться мощным водопадом и рухнуть в океан — там, где мыс Рока врезается в бурные волны открытого простора.

И ей изо всех сил, до слез, хотелось удержать его в своих ладонях. Джейна провела кончиками пальцев по его мокрым волосам, от висков к затылку, убрала пряди со лба. Коснулась шеи, перебрала крупные звенья серебряной цепи, спускаясь ниже… Никогда такая не удержит саму стихию — хоть выбей её вечной татуировкой на запястье, хоть колдовской краской на коже, хоть железными кандалами обвей ноги.

Луна снова показалась в просвете бегущих облаков. Поцеловала их обнаженную кожу, пробежала отблесками по украшениям на шеях, затерялась отражениями в ярко-синем камне серьги.

Алекс поудобнее устроил голову у Джейны на коленях, поймал руками её ладони, что по-прежнему гладили волосы и ласкали плечи. Поднял глаза и так, лёжа и чуть закинув голову, вгляделся в её лицо. Спокойно. Задумчиво.

И как приговор:

— Я должен уйти, Джейни.

Она знала, что он скажет это. И она знала, что нужно идти, но тут же ответила, сузив глаза:

— Я пойду с тобой.

— Нет, — опёрся на руку и поднялся Алекс. Потянулся за штанами и с трудом натянул мокрую ткань.

Джейна, забыв про свою одежду, вскочила следом и замерла натянутой тетивой напротив него, с силой стиснув пальцы в кулак.

— Джейни, я не возьму тебя туда, где гремит война, — Алекс подошёл и мягко взял её за плечи. — Слышишь? Я не прощу себе никогда, в этой жизни и какой после, если погублю ещё и тебя. Здесь ты в безопасности — насколько это возможно. Я оставлю половину команды, чтобы с вами ничего не случилось. Я оставлю тебе Сагиша. Но мне надо идти туда, — он невольно глянул на почти стёртый знак Дорана на своей руке. — Одному.

— Варий такой же мой учитель и друг, как и твой, — хотелось кричать, хотелось вырваться, но хватка у Алекса была железной.

— Мы даже не знаем, там ли он! Или это всё бред и наши домыслы.

— Я верю в это! Он там, иначе не оставил бы подсказки! — Джейна всё-таки высвободила руку и вцепилась в плечо Алекса. Хотелось поколотить его, но он только обхватил сильнее и прижал к себе, заставляя уткнуться лицом в грудь. — Приказывай своей команде, а я… я не хочу тебя слушать! Не отпущу тебя одного. Слышишь? — горло сдавило рыданием, но слёз не было, только глухое отчаяние.

— Девочка моя любимая… — Алекс провёл ладонями по спине, согрел, коснулся ласково лица и заставил смотреть на себя, чуть отступив. Отблески от воды плясали на его коже, серебром луны горели глаза. — Какая же ты красивая. Я всё отдам, чтобы хоть ты выжила во всём этом мраке, что сейчас вокруг. — И снова твёрдо, словно он давно уже всё решил: — Даже если для этого придётся приказывать.

— Если ты погибнешь там, то и я…

— Не будь ребёнком! — перебил её Алекс. И смягчился, заметив вспыхнувшую обиду: — Не собираюсь я погибать. Мне теперь есть, ради чего жить и сражаться. Я найду Вария — и вернусь за тобой. Вернусь. И всё будет хорошо. Только дождись. Ну и… не делай больше глупостей вроде отчаянных побегов, да? — усмехнулся он, в последний момент уклоняясь от её сердитого удара в плечо. — Иди сюда. Иди. Прости. Прости за всё, — проговорил тихо, снова замирая рядом и окутывая своим теплом.

И чувствовать его снова живого, пришедшего в себя, такого родного и горячего было так невыносимо… нужно, что и Джейна затихла в его объятиях, из последних сил пытаясь удержать это мгновение.

Карету, гулко катившую по мокрой от недавнего ливня горной дороге, круто занесло вбок. Талире пришлось упереться в стенку, чтобы не разбить лоб об окно.

— Всё в порядке, Ваше Величество? — встревоженно заглянул внутрь Гарлис, что сопровождал карету верхом. Отныне он был капитаном императорских гвардейцев и держался ближе всех к императрице.

— Да, — коротко отозвалась Талира, откинувшись чуть назад на подушки. Через открытое окно лицо лицо морской бриз, и она глубоко вздохнула.

— Эй, там, — крикнул гвардеец кучеру и пришпорил своего коня, чтобы поравняться с козлами. — Смотри, как поворачиваешь! Ещё немного и…

Кучер что-то буркнул в ответ, а Талира видела, как Гарлис, перехватив поводья одной рукой, вторую сжал в кулак и недвусмысленно продемонстрировал кучеру.

Тот не отозвался, он был и правда был слишком молчаливый. Талира даже не могла припомнить, видела ли она его раньше, очень уж неприметное у него было лицо под узкой, надвинутой на глаза шляпой.

Впрочем, под охраной двух десятков императорских гвардейцев едва ли стоит волноваться об этом. А Гарлис, который своими руками прикончил безымянного мужчину в далёком западном Меригосте, внушал особое доверие. Казалось, этот случай повязал их незримой лентой, да только едва ли голубоглазый и улыбчивый гвардеец имеет хоть малейшее о том подозрение. Для него это был святой долг — защитить императрицу, на которую напал опасный колдун. Так что, похоже, эту связь Талира выдумала сама для себя, неосознанно выделяя капитана гвардейцев среди остальной охраны.

А может, он просто милый и красивый мальчик, такой юный и наивный, какой когда-то была она сама… Погрузившись в такие рассеянные мысли, Талира даже почувствовала, как лёгкая улыбка скользнула по лицу, пока не вернулась к делам более насущным, чем внимание красивого офицера.

Давно она не оставалась в одиночестве, без всех советников, послов, министров и прочих. Всё время отнимали бесконечные совещания и встречи. И теперь, под мерный перестук копыт и плавный ход кареты, что покачивалась на склонах, можно было насладиться редкими спокойными и тихими минутами.