Евгения Александрова - Грозовой фронт [СИ]

— Где Эван? Ты… убил его?

Алекс подошёл и поднял её на ноги.

— Не думал, что именно этот вопрос ты задашь мне первым. Нет, он жив.

Туман отступал, оставив после себя головокружение и слабость, но сейчас Джейна была жива — в самом деле, не в видении, потому что сейчас был свет и было тепло, кололо пальцы и по-настоящему билось сердце, то ускоряясь, то замедляясь.

Джейна уткнулась Алексу в грудь, ощущая знакомый запах его кожи и дыхания, растворясь в моменте и пытаясь вытеснить из памяти жуткое видение льющейся везде крови.

— А какой вопрос должна была задать?.. — не в силах собрать мысли, спросила она.

— Ну, например, где мы сейчас.

Джейна подняла глаза. Только сейчас она поняла, что они уже не в монастыре, а в тёмной палатке, полог которой мотает от сильного ветра. Тот проникает внутрь и мокрым холодом обдаёт кожу, отчего чувствовать жаркое, сухое тепло Алекса так завораживает.

— Или как я отнесусь к тому, что у меня будет ребёнок.

Джейна вздрогнула и опустила ладонь на живот, будто сама не верила, что это правда. Но тепло расходилось в центре ладони, пробегало до кончиков пальцев и поднималось к самому сердцу.

— Почему ты не сказала мне сразу?

— Я… было не до этого.

— Боги. Ты ждёшь от меня ребёнка, и ты едва не погибла, а я не понимаю, что происходит. Варий сказал, что это связано с твоей магией… Что же с тобой?

Джейна снова почувствовала, как кружится голова, и Алекс присел на низкий ящик, а потом усадил её к себе на колени, вглядываясь в лицо. В неровном свете свечей он напомнил того Алекса, которого они с Эриком вытащили из Верндари.

Тогда тоже плясало пламя, но не свечей — костра, а Алекс был другим: почти умершим, потерявшим цель и смысл, а огонь освещал заострившиеся, ободранные скулы, делал страшными потемневшие глаза. С тех пор он изменился, но отголоски прошлого мрака сейчас скользили по его лицу.

— Я не знаю, но моя жизнь больше не принадлежит только мне. И… как ты к этому отнесёшься? — как непослушно произнесли эти слова пересохшие губы.

Болезненная усмешка снова напомнила о страшном, о той близости к пропасти, которая недавно разверзлась, а Джейна смотрела в его глаза: нет, по-прежнему ясные, пусть и полумрак подчёркивает глубокие тени, а то, что изменило его в монастыре, отражается неявной мощью в глубине зрачков.

Но его взгляд может излучать свет и тепло, она помнит, может быть таким, будто в нём всё счастье мира. Она помнит, и от этого снова что-то перехватывает внутри, и жутко хочется вернуть это чувство, плевать, где они и что происходит, сейчас, именно сейчас творится судьба…

— Это ведь значит, что будет ещё один человек, похожий на тебя? Боюсь, я не справлюсь.

Джейна взглянула в его предельно серьёзное лицо и едва удержала смех.

— Нет, он будет похож на тебя.

— Ещё хуже, — тяжело вздохнул Алекс.

— Дурак, — прижалась она к нему лбом.

Он слишком сильно вжался пальцами в её талию, притянул к себе так тесно, что щетинки бороды впились в лоб, а от тела почувствовался слабый запах пота.

— Знаю, ты уже говорила, — прошептал он.

Он был подавлен. Что-то произошло в библиотеке, что убило его снова. Но не было сил спросить.

Сколько они в дороге? Куда идут и что будет дальше? Суждено ли вообще этому ребёнку однажды увидеть солнечный свет и получить свой шанс найти в жизни смысл? Мысли лениво проплывали где-то в стороне, скользили как тени от облаков по земле, ничего не касаясь, ничего не задевая.

Может, они сами с Алексом сейчас плывут как эти облака высоко над горами, над морем, а там внизу продолжает кипеть война и литься кровь. Где-то там Верховный Служитель мечтает завладеть знаниями дарханов и подчинить их себе, а последние выжившие маги погибают или сдаются; где-то в морях или уже на суше Эрик выжил и ищет их, а может, ищет собственное счастье… Такие маленькие люди, такие маленькие страсти в таком огромном мире.

— Мне кажется, и я стала ненормальной, Алекс, — прошептала Джейна в сторону, чувствуя как застыл взгляд на невидимой точке и каким неподъемным стало тело. — Это магия или ты так на меня повлиял?..

— Это просто жизнь, Джейни. Жизнь. — Он поднял её голову и прижался губами. — Я люблю тебя.

И этот его теплый вдох заворожил, наполнил вдруг смыслом и силой. Джейна тихо пропела знакомые строки:

Прыгать через пропасть, отчаянно надеясь, что вырастут крылья и дадут силы взлететь над всем, что внизу…

Снова повисла тишина, тянущая куда-то во тьму. Алекс тихо раскачивался и напряжённо сжимал руки, глядя перед собой.

— Говори со мной. Говори, пожалуйста. Я должна знать. Куда мы идём?

— В Сан-Ковен. Столицу Итена.

Только сейчас Джейна отстранилась и разглядела на Алексе плотный серый плащ, и это явно — не защита от непогоды. Она отдёрнула его рукав и увидела на обоих запястьях круговые татуировки с цепью. Тут же коснулась их пальцами — настоящие, не краска! Вокруг чёрных линий чуть припухшая кожа, не такая, какой гладкой была у Дорана.

Значит, вот что случилось, пока она… Джейна выпрямилась и завороженно смотрела Алекса, и показалось вдруг, что эта серая накидка, тёмная в тусклом свете, так совпадает по цвету с помрачневшим серым взглядом. Он выглядит, как один из них, но хочет уничтожить всех — это читалось в мрачно поджатых губах и заострившихся скулах. Корит себя за то, что проиграл?! Уступил Эвану и сдался…

И отныне лишён магии. Джейна накрыла своими ладонями его запястья, будто хотела закрыть собой ненавистные символы.

— Мир… мир не терпит резких сломов, — зачем-то механически повторила она слова Дорана. — Станет ли легче дышать, если убить всех, кто носит символ цепей на запястьях?..

Алекс напряжённо следил за её взглядом и движением рук, будто ждал другой реакции. Страха, неприятия, злости? Жажды мщения за то, что произошло, за то, что их всё-таки заковали в цепи?

Джейна подняла глаза и заговорила:

— Я не хочу мести. Новых смертей. Может, Эван прав, и мир не готов… люди не готовы к той силе, которой мы обладаем?

Произносить эти слова было странно, совсем недавно она мечтала собственными руками убить Верховного, причинившего столько боли. Но… как бы ни было больно, сейчас надо было найти силы отпустить это… найти мудрость взглянуть на мир иначе.

— Что случилось, что теперь ты думаешь о Серых? — очень медленно обвёл её скулу Алекс.

— Просто знаю, что они не… всегда зло. И мы — не добро, мы все ошибаемся и платим за ошибки.

Промолчав мгновение, Алекс проговорил:

— Ты изменилась с тех пор, как я ушёл из Шинтара.

Он прав, и Джейна чувствовала это сама… и не могла выкинуть из головы всё то, что происходило на острове после его отъезда: и войну, и смерти, и разговоры с Дораном.