Ульяна Соболева - Мертвая тишина [СИ]

«Я не понимаю где. Покажи мне Марианна. Покажи!»

Голос Ника вскрывает тишину и я истерически кричу: «Не знаю… боже, я не знаю… смотри и запоминай это место — я тут оставила твою мать и дочь. Запоминай, чтобы нашел их… Я уведу Курда. Уведу от них. Их так много Ник… опять этот лес…»

Я не могла унять истерику, меня колотило крупной дрожью от страха и паники, я надкусила запястье, оставляя кровавый след на снегу, петляя между деревьями, утопая по колено и спотыкаясь, понимая, что надолго меня не хватит. Я все еще не способна к регенерации. Я выбьюсь из сил как любой смертный.

Голос Курда раздался совсем рядом.

— Ну и куда мы бежим так быстро? Не надоело бегать? Не устала?

Сухие ветки деревьев, покрытые колючками, цепляются за воротник, царапают лицо, закрывая обзор. Вспрыгнуть на одну, вторую, третью, понимая, что снизу я не доберусь… не успею. И так же понимая, что как только отойду подальше, всё же должен буду спуститься вниз, иначе не узнаю места, которые она покажет мне. Мать твою, Марианна, я надеюсь ты сможешь показать. Дикий страх за неё. я уже забыл, каково его чувствовать. Какого до истерики, до самой настоящей истерики ощущать, как он пульсирует в венах. Куууурд… конченая тварь, только попробуй прикоснись к ним. Только попробуй причинить им вред.

Ощущение самого настоящего ужаса, когда видишь, как по ту сторону река зверь нападает на всё, что тебе дорого, зверь пытается разодрать в клочья всю твою жизнь, а ты не в силах ничего сделать.

Вот только я не видел ничего и пока понятия не имел, насколько этот зверь близко к ним сейчас. Вдруг сильный толчок, и я падаю с очередного дерева на землю, придавленный телом оскалившегося Сэмаю Его лицо изуродовано яростью, и он почти готов вонзиться длинными клыками мне в глотку.

— Отпусти, придурок. Нет времени.

— Черта с два ты отправишься туда один! Покажи мне, где они.

— Быстро свалил отсюда! Черта с два я приведу Курду еще и сына!

Выпалил обозленный и мы вдруг оба застыли. Выражение ярости на его лице сменилось изумлением, а после — болью.

Отцепил его руки от себя, вставая и опрокидывая парня на землю.

— Оставайся здесь, здесь твоя помощь нужнее. Они не справятся.

Он зарычал, резко вспрыгивая на ноги.

— А мне по хрен, не справятся — пусть подыхают. Где моя мать и сестра, Ник? Я умею перемещаться в этом проклятом месте. Покажи мне, и я быстрее тебя их найду.

— Найдёшь и сдохнешь. Катись к черту! — мимо него пробежал, снова взбираясь на деревья, схватившись за голову, когда в голове очередная картинка вспыхнула.

Нет! Нет! Идиотка… какая же ты идиотка!

Уводит его от них. И в венах жидкий азот покрывается льдом от ужаса, и кажется на теле все волосы дыбом встали.

Резко к СЭму развернулся, устанавливая зрительный контакт, показывая ему место в лесу.

— Там Лилия и Лика. Забери их. Забери их и спрячь.

— А мама?

— Я не знаю, — срываясь на крик отчаяния, — Я ни хрена не знаю, блядь!

И снова вперед, опрокидывая тяжелый снег с ветвей на землю.

«Ну же, малыш, еще… Покажи еще. Не молчи. Слышииишь? Только не молчи, девочка иначе я свихнусь.»

Нет, это не я от них убегала — это они играли со мной в прятки, заставляя подниматься вверх. Выше и выше. Поздно я это поняла нельзя было бежать сюда. Надо было вниз, но я слишком испугалась за мать Ника и Василику, чтобы трезво думать. Нейтралы не давали мне передохнуть, едва я останавливалась как рядом со мной врезался в снег целый ряд стрел, заставляя опять бежать.

Голос Курда разносился по лесу эхом, и я не знала слышу ли я его у себя в голове или он звучит наяву.

А впускать его в свою голову и отвечать ему я не хотела. Обойдется, тварь, много чести позволить то, что не позволено никому, кроме Ника. И пока они загоняли меня, а я, выбившись из сил падала в снег, цепляясь за ветки деревьев, убирая с лица мокрые волосы и моля бога, чтоб не нашли Василику и маму Ника. Плка не нашла убежище. Камень окруженный ельником, упала на него, пытаясь отдышаться, и не всхлипывать, не кашлять от беспрерывного бега. Едва опустилась на камень начала тут же замерзать и понимание прорезало мозг — здесь, как и в том лессу адски холодно. Если я буду сидеть, то замерзну насмерть. И мне казалось Курд хочет именно этого. Сделать то, что не сделал в прошлый раз. Ветки хрустят и я опять слышу шаги и голос бывшего главы Нейтралиитета:

— Свирски, (это вульгарное имя больше всего подходит шлюхе Вершителя) тебе не кажется, что это уже было? У тебя нет дежа вю? И где же твой муж? В этот раз ты отдуваешься сама? Великий Нейтрал сбросил тебя с трона и из своей жизни?

Он хохочет, а я чувствую как вскипает во мне ненависть. Тваарь. Когда мой муж тебя найдет ты будешь мечтать о смерти. ты будешь её звать, срывая горло.

«Ну же, малыш, еще… Покажи еще. Не молчи. Слышииишь? Только не молчи, девочка иначе я свихнусь.»

«Не знаю… холодо здесь ужасно холодно. А уже полдень. Должно палить солнце. Наверное, он загоняет меня на скалу… Ник… мне страшно. Мне холодно и страшно. Я устала… Я не знаю куда идти. Мне кажется я уже отсюда не выйду. Найди меня… пожалуйста, найди даже если не услышишь больше, не оставляй меня здесь». Я не знаю зачем говорю ему это, потому что уверена, что не оставит, но паника уже отбирает последние силы и здравый смысл. И я все чаще представляю лица детей, мысленно прощаясь с ними. Так чтоб Ник этого не слышал. Он снова и снова взрывается в моей голове воплями не прекращать показывать, не останавливаться и не прерывать связь и я показываю ему до боли одинаковую местность. Ели и снег. Проклятые ели и проклятый снег. Все покрыто моими следами. Курд гоняет меня по кругу.

Закричать. Заорать в бессильной злобе, глядя на абсолютно белое поле снега с чёрными пиками елей.

«Молодец, маленькая. Я уже почти рядом. Слышишь? Я ряяяядом. Я знаю, где это. Марианна.! Слушай, что он говорит. Дай мне услышать его? ТЫ слышишь?»

А самого колотит от панического ужаса, потому что я ей лгу. я ей просто лгу. Мечусь то влево, то выбегая вправо, не имея понятия, в какие именно скалы он её ведет.

Сукаааа…

«Кууурд… гребаная мразь, посмотри, вилишь меня? Я тут один! Отыщи свои яйца, наконец, иди ко мне. Или их хватает только на битву с женщиной?»

Спрыгивая с какого-то обрыва вниз, на ледяные камни и снова срываясь на бег, останавливаясь… но не для того, чтобы перевести дыхание. НЕт никакого дыхания у меня. Прямо сейчас оно где-то у чёрта на рогах… в её груди.

И застыть, услышав насмешливое: «К чему мне искать свои яйца, если сейчас в моих руках окажутся твои?»

«Ты сдохнешь, ублюдок… ты сдохнешь… неееет… ты будешь подыхать вечность, слышишь? только прикоснись… только прикоснись к ней, и твоя смерть будет длиться бесконечно».