Александр Аразин - Неприкаянное Племя: Сурвивалист

- Ты бы так не спешил, дружище. - Пробурчал Олег. Рядом с парнем сидела Настя и мне, если честно, казалось что он полностью сосредоточен на девушке, с которой долго не виделся, а на меня практически не обращает внимания. Я ошибался. Олег успевал и ворковать с подругой, и следить за совещанием. - Я всегда только «За» честную битву, но! Вот вернётся Харальд, привезёт Катаржину, а какие планы у княжны никто не знает. Мало ли что ей взбредёт в голову, если решит твоя жёнушка отсиживаться в Ринице - будем сидеть.

Харальд уже должен был показаться ввиду крепостных стен мисаля и очень скоро все узнают о смерти Катаржины. Не то чтобы я собирался скрыть этот факт от друзей, просто... не было подходящего момента.

- Помните, - аккуратно подбирая слова, заговорил я. - Когда мы задержали городских ратманов в княжеской резиденции, они говорили о смерти Катаржины? Так вот, ратманы были правы: Катаржина Брегович княжна Риницы умерла.

Гробовое молчание было мне ответом.

- Ты не мог сказать ещё позже? - хрипло поинтересовался Олег.

Я виновато пожал плечами и начал оправдываться:

- Послушайте, на самом деле, смерть Катаржины никак не повлияет на наши планы. Мы и раньше не рассчитывали на помощь Бреговичей, а теперь точно знаем...

- Это меняет многое! - прервал меня Костя. Бывший демиург не совладал с эмоциями, встал с кресла и, бурно жестикулируя руками, продолжил: - Сергей, став консортом, ты утратил все права на Риницу. Все! Будь у тебя наследник, можно было бы говорить о регентстве, до совершеннолетия ребёнка, но! Катаржина умерла так и не родив... Прости, только у тебя прав на княжество не больше, чем у Милича. Если же дело дойдёт до рассмотрения Королевским Советом, его члены примут сторону барона Милича - он родовой дворянин Инурака, его предки поколениями жили в землях Риницы, а ты - никто, чужак, дем!

- Господин мисальдер, - из-за стола встал Садко Вершина. Вид бравый полковник имел виноватый и у меня сжалось сердце, предчувствуя надвигающиеся неприятности. - Мы присягали в верности княжне Риницы Катаржине Брегович и... - воин замялся. Соглашаясь с тем, что Садко собирается сказать, оказывая ему поддержку, поднялся второй полковник. - И мы не можем принять чью-то сторону в этой войне. Простите, но ни я, ни Матэуш, ни наши сотники или кто-либо из воинов не хотим нарушать присягу. Мы больше не вернёмся в предгорье и никогда не будем изгоями.

Не прощаясь, молча полковники вышли из Зала, тихо прикрыв за собой двустворчатую, украшенную затейливой резьбой и позолотой дверь.

- Ж*па, - ёмко резюмировал Олег.

- Не, дружище, - возразил ему гном, - из ж*пы есть выход, пусть и неприятный, а у нас... - тёзка махнул рукой, достал трубку закуривая. - Серый, вот кто тебя за язык тянул? Помолчал бы ещё немного, а после сражения рассказал... если б мы победили.

- Вас не поймёшь. Поздно рассказал - плохо, а когда рассказал - ещё хуже. К тому же, Харальд скоро приедет и всё станет ясно, - начал оправдываться я, но гном не стал слушать.

- Хадо, тебе приказ понятен? - Кореец молча кивнул, и Громыхайло продолжил: - Тогда бегом вниз, пусть твои казаки седлают лошадей и отправляйтесь в рейд. Встретишь Харальда, скажи, чтобы ни с кем не разговаривал, а сразу шёл к Сергею, - взгляд гнома затуманился. Пообщавшись с кем-то в привате, тёзка выдал радостную новость: - Замечательно. Полковники ещё не выехали из мисаля, я сказал старшему караула, от твоего имени Серёга, попросить их вернуться на совещание.

- Я бы на месте полковников решила, что мисальдер собирается меня убить, - накручивая прядь волос на палец, задумчиво произнесла Настя. - Чтобы, так сказать, слухи не расползались по городу. И благоразумно отказалась от такого приглашения.

- Они все равно придут, - напомнил о себе Бадвин. - Садко Вершина и Матэуш Залеский слишком многим обязаны мисальдеру. Даже если они будут твердо уверены, что настоятель собирается их убить - придут. Никто из бывших серых воинов не захочет ещё раз лишиться чести... почти никто. Жисько - исключение.

Я отвожу взгляд в сторону и смотрю в окно. К стеклу приклеился мокрый кленовый лист и никак не хочет отлипать, несмотря на старания ветра, который дробно теребит его края. В монотонно-сером небе не разглядеть ни солнца, ни туч. Моросит мелкий холодный дождь. На монастырских дорожках тускло блестят лужи; послушники, вооружившись мохнатыми мётлами, сметают опавшую листву под потемневшие деревья, где тлеют костры, дым от которых низко стелется над землёй. Я сделал вдох, надеясь ощутить непередаваемый аромат тлеющей осенней листвы, однако почувствовал лишь табачный запах и вернулся в реальность, к последней, прозвучавшей на совещании, фразе.

Сигихард Бадвин, специально или нет (я не знаю), взвалил на мои плечи очередную глыбу. Ответственность... Бадвин говорил не только от имени городских полковников, но и от своего, и от всех НПС жителей епископства, будь то крестьянин, пекарь или ратман. Впрочем, ничего-то он не взвалил. Я и прежде тащил эту глыбу, но как-то пообвыкся, перестал обращать внимание, стал забывать... а Сигихард мне напомнил, мол, мы вручили тебе свои жизни, так не подведи же!

Я посмотрел в глаза полковнику и уверенно произнёс:

- Бадвин, во-первых, никто точно не знает, мертва ли Катаржина, а во-вторых, если и существует опасность для жителей княжества, то она исходит не от меня или членов нашего ордена. Бунтовщики, дворяне объявившие Рокош и пригласившие в наш дом чужаков - вот наибольшая опасность для всех нас.

Словно дожидаясь окончания моей реплики, дверь распахнулась и в Зал вошли два полковника. Городские офицеры, в отполированных, идеально сидящих кирасах, держались спокойно, демонстрируя уверенность, присущую лучшим воинам Инурака. Все в их внешнем облике, начиная от начищенных чёрных сапог, до стянутых в армейский хвост волос на голове, указывало на прекрасное знание устава и умелость... почти всё. Я не сразу обратил внимание на отсутствие оружия у полковников и тут же понял, что это означает - офицеры предполагали худшее. Бадвин оказался прав: они пришли, несмотря на угрозу смерти, мало того, пришли безоружными (!) демонстрируя покорность, готовность принять любое моё решение.

И что я должен сказать в таких обстоятельствах?

- Друзья мои, прошу меня простить и понять. - Всего секунду назад я не знал, как отыграть ситуацию назад, но стоило заговорить и все стало на свои места. - Мои слова о смерти княжны Риницы - ложь. После предательства Жисько, я должен был посмотреть на вашу реакцию, на то как вы себя поведёте, услышав о смерти Катаржины. Надеюсь, вы меня понимаете и простите за то, что усомнился в вашей преданности и поставил на одну ступень с Жисько.

- Так княжна жива? - обрадовался полковник Залеский, засыпая меня вопросами: - Где она? Что с ней случилось?